Где он разнюхал, во что она раньше одевалась?

Девушка глубоко вздохнула.

— Эдди, — произнесла она мягко. — Каким образом ты узнал, что я носила два года назад?

Тишина.

Селена задержала дыхание в ожидании ответа.

— Наверное, я похож на старый справочник, да? — ответил он наконец. — Я знаю о тебе многое, Селена, — и прежде, чем она успела еще что-нибудь спросить, добавил: — Послушай-ка, ты свободна в пятницу вечером?

— Пока что да.

— Замечательно. У меня есть два билета на предварительный просмотр в кинотеатре возле нашего колледжа. На китайский фильм. Кажется, очень забавный. Хочешь пойти?

— С удовольствием!

— Здорово, — отозвался Эдди. — Только одно условие. Никому из драмкружка — ни слова. И особенно мистеру Риордану.

— Почему? — удивилась Селена.

— Ну, пойдут разные сплетни, что я встречаюсь с девчонками из кружка, со старшеклассницами, — объяснил парень.

— Ну и что? Ты же не учитель.

— Все равно, — ответил Эдди. — Лучше не надо.

— Ладно, — согласилась Селена. — Не стану создавать тебе трудности. Ни одна живая душа не узнает. Даже моя мама.

— Прекрасно. Заеду за тобой к семи. Селена положила трубку и просидела, уставившись в стену, до тех пор, пока цветы на обоях не стали расплываться. Самой не верилось, что Эдди пригласил ее на свидание!

Кажется, он по-настоящему ее заинтересовал. Девушка стала вспоминать все, что о нем слышала. Потом зарылась в подушки — не было никаких сил дождаться пятницы.

Яркая вспышка молнии прорезала вечернее небо. Селена села на постели, вглядываясь в окно. Над головой громыхнул гром. Свет померк, и мелкий дождичек тут же перерос в ливень.

«Проверю-ка на всякий случай, закрыты ли окна», — решила девушка.

Она проворно осмотрела мамину комнату, затем скатилась по ступеням и проверила все помещения на нижнем этаже. На кухне окно оказалось распахнутым, и дождь хлестал на край стола. Селена тут же захлопнула окно и стала любоваться бурей. Молнии сверкали прямо над газоном одна за другой.

Девушка невольно вздрогнула, подумав о том, что мама где-нибудь на улице.

Она открыла дверь, вглядываясь в пелену дождя, и вдруг заметила на пороге промокший сверток.

Селена подняла его и вернулась в кухню, отряхивая мокрый лоб тыльной стороной ладони.

Дождь успел довольно сильно промочить сверток, так что коричневая бумага почти расползалась под пальцами.

В ноздри ударил незнакомый запах. Тяжелый и неприятный.

— О-ох, — простонала девушка, чувствуя, как кружится голова.

И тут, разглядев содержимое свертка, она швырнула его на пол.

И вскрикнула.

А потом кинулась к раковине, кашляя и изо всех сил сжимая зубы, не в силах бороться с подступившей тошнотой.

Дождь хлестал прямо на кухонный пол. Только вернувшись от раковины, Селена заметила, что забыла закрыть дверь.

В куче коричневой оберточной бумаги лежала крыса. Дохлая крыса.

Уже наполовину разложившаяся. Ее ноги свела судорога. Ее клочковатая шерсть свалялась. Ее голова…

Ее голова была раздавлена в лепешку, разгрызена кошкой или еще кем-нибудь.

Безголовая дохлая крыса.

Удушливый запах заполнял кухню и лез в ноздри.

Девушка задержала дыхание, стараясь сдержать новый приступ тошноты. «Кто же мне ее подсунул? — думала она, ощущая скорее страх, чем отвращение. — У кого такое извращенное воображение? Кто подбросил на порог кухни такой отвратительный подарок?»

Наклонившись, Селена заметила на коричневой бумаге знакомый оранжевый кружок.

Солнце. Снова Солнце.

Потом заметила записку, торчащую из свертка. На клочке бумаги красовались крупные черные буквы, наполовину размытые дождем. Но прочесть их было еще можно:

«Селена! Я.

Это ты!

Это ты, если не покинешь сцену.

Вчера я допустил ошибку — напал не на ту девчонку.

Но теперь мои удар будет точен.

Если мне не суждено быть с тобой, значит никому не суждено.

Не будь крысой, Селена. Иначе…»

Остальные слова были смыты дождем.

Девушка смотрела на записку, стараясь унять дрожь в руках, и перечитывала ее снова и снова.

Первые послания казались ей шутками. Но теперь… «Это зашло слишком далеко», — подумала Селена мрачно.

Солнце действительно собирается ее уничтожить. Кем бы оно ни было, оно уже пыталось ее убить, только вместо нее подвернулась Элисон.

Догадаться, что было написано дальше, не составляло труда. Если Селена не оставит сцену, ее убьют.

Она станет дохлой крысой.

«Может быть, сейчас он где-то поблизости? — подумала девушка. — Дожидался, пока я возьму сверток».

Перешагнув через гниющую крысу, Селена выглянула во двор. Дождь по-прежнему лил, как из ведра. Можно было разглядеть лишь сплошную водяную завесу, время от времени прорезаемую вспышками молний.

Девушка захлопнула дверь и заперлась на замок. По лицу стекали потоки воды.

Потом она выбросила крысу и Вымыла пол. А после еще надо будет проветрить дом, чтобы изгнать этот омерзительный запах.

«Ну а дальше? — подумала Селена. — Что мне делать?»

Вернувшись в свою комнату, она постаралась сосредоточиться на пьесе. Но разлагающаяся крыса никак не шла из головы. Не желала исчезать, и все тут.

«Нужно позвонить Кэти, — решила девушка. — Позвоню и расскажу о происшествии. Ей всегда удается поднять мне настроение».

Подруга взяла трубку лишь после третьего звонка.

— Селена? Что случилось? У тебя такой испуганный голос!

— Ох, Кэти, ты не поверишь! — воскликнула девушка. И она выложила ей все, что произошло за этот вечер. Воцарилась секундная пауза. Наконец Кэти тяжко вздохнула.

— Говорила же, что за тобою охотится какой-то псих, — произнесла она. — И я изо всех сил стараюсь выяснить, кто он такой. Нам известно, что он связан с драмкружком, так? Значит, нужно взять под подозрение всех, кто занят в постановке.

— Спасибо, — выдохнула Селена. — Но ему известно, где я живу. Ему известно…

— Селена, может быть, тебе и вправду бросить репетиции? — спросила подруга мягко. Теперь ее голос тоже звучал испуганно. — Если все это так серьезно…

— Бросить сцену? — вскрикнула Селена. — Ни за что!

— Но ты пропустишь не так уж и много! — возразила Кэти. — Всего лишь весеннюю постановку.

— Но она для меня важнее всего! Это мой единственный шанс заработать стипендию в Северо-Западном университете!

— Тогда необходимо рассказать обо всем мистеру Риордану, — сказала Кэти. — Это слишком серьезно, чтобы скрывать от него.

— А если он решит снять пьесу?

— Твоя жизнь важнее этого спектакля! — резко возразила Кэти.

— Ты права, — вздохнула Селена. — Я ему скажу.

— Хорошо. Только не забудь. Подойди к нему завтра, — она помолчала. — Ты нормально себя чувствуешь? Может, лучше заехать к тебе?

— Спасибо, я в порядке, — ответила Селена. — После нашего разговора мне стало значительно лучше.

— Ну, — вздохнула подруга, — чем меньше ты будешь думать про этого психа, тем лучше. Да, кстати, ты еще не решила, какие нам с тобой взять кассеты в видеотеке на пятницу?

— Ой, Кэти! Совсем забыла. В пятницу у меня свидание.

Кэти на несколько секунд лишилась дара речи, потом произнесла:

— А перенести его нельзя?

— Не думаю, — ответила Селена. — Может быть, возьмем кассеты на субботу?

— Ладно, — согласилась Кэти. — Вроде бы она у меня свободна. А кто тебя пригласил?

Селена вспомнила, что обещала хранить тайну. Но не могла не поделиться новостью со своей лучшей подругой.

— Ни в жизнь не поверишь. Эдди.

— Эдди? Но ведь он же студент. Не староват ли для тебя?

— Не очень, — ответила Селена. — Подумаешь, разница в два года. Зато он такой славный. Мы общались всего пару раз, но, оказывается, ему известно о моей жизни буквально все. И мне кажется, будто я с ним знакома уже давно.

— Ну, у тебя своя голова на плечах, — сказала Кэти сухо. — А мне еще делать уроки.