— Что ты и сделал.

— Да.

— Ты знаешь, что у Хетти был любимый человек?

— Конечно. А почему вдруг резкая смена темы?

— Он умер.

Арден холодно усмехнулся.

— Поэтому, — продолжила мысль Роан, — она и вознамерилась снова свести нас с тобой. Она сказала мне, что дважды такой шанс не выпадает.

— Вот как? — пробормотал Арден. — Что ж, наверное, она права. Я любил тебя, хотел постоянно находиться рядом и в глупости своей думал, что этого достаточно.

— Ты ждал от меня благодарности? — улыбнулась Роан.

— Нет, но надеялся, что ты меня поймешь. Пока я завоевывал положение наверху, я стал непреклонным, даже жестким; я не мог понять твои нужды и устремления…

— Так же, как и я — твои. Мы уделяли друг другу слишком мало внимания, целиком погрузившись в собственные проблемы. Кстати сказать, ты всегда на всех чересчур налегаешь, тут у тебя явный перебор.

Арден коротко рассмеялся, но через мгновение снова погрустнел.

— Скажи, а ты действительно вернулась бы ко мне, если бы я поманил тебя мизинцем?

— После того, как мои дела пошли в гору? Не знаю. Если бы мы хоть раз поговорили так, как сегодня… Наверное, да. А ты?

Арден устало вздохнул, словно на его плечи давил тяжелый груз.

— Как тебе сказать?.. Может, и нет. Но ведь такая дилемма между нами даже не возникала. Мы оба слишком боялись потерять свое «я»… Ты не поверишь, Роан, но я ужасно горжусь твоими успехами.

— Не надо выдумывать небылицы, Арден.

— Ну вот, я же сказал, что ты не поверишь. Он снова улыбнулся. — Я и под пыткой не признался бы в этом, но, честное слово, не кривлю душой.

— Моими действиями руководило чувство отчаяния и страшная боязнь провалиться со своими начинаниями. — Роан помолчала, собираясь с силами а потом на едином дыхании выпалила: — То, как мы занимались любовью, действительно ничего для тебя не значит?

— Этого я не говорил, — мягко ответил Арден. — После того, как это произошло, я был в полном смятении. Не знал, что ты чувствуешь и что нужно мне самому, опасался, что поставил себя в дурацкое положение, думал: больше унижений я не перенесу. Представь: стою в кабинете, слушаю Патрицию — и ловлю себя на мысли, что не понимаю ни единого слова, а думаю только о тебе, о той безысходной боли в твоих прекрасных глазах, когда я уходил… Она еще что-то говорила, но я выскочил из кабинета и бросился к тебе — а тебя и след простыл. Я понял, что далеко уйти ты не могла, иначе я бы услышал, как ты по телефону вызываешь такси. Вывод напрашивался сам собой: ты пешком отправилась в поселок и, конечно, попала в бурю.

— Я была в отчаянии, — сконфуженно сказала Роан.

— Правда? Я так о тебе волновался!

— Думал, что я наткнусь на лося?

Арден бросил на нее осуждающий взгляд.

— Насколько я помню, ты всегда боялась темноты.

— Ничего подобного, — с деланным равнодушием возразила Роан и потрясла головой, — просто я ее… мм… не очень люблю.

Подобное объяснение рассмешило Ардена. Отсмеявшись, он продолжил свой рассказ:

— Я как ненормальный побежал вниз, схватил ключи от машины и бросился в погоню. Мне думалось, что я без труда настигну тебя на шоссе. Ты что, всю дорогу бежала?

— Нет.

— А потом я обнаружил тебя в гостинице — целой и невредимой и, как мне показалось, полностью владеющей собой. Это больше всего вывело меня из себя.

— Почему? — осторожно спросила Роан.

— Мне так хотелось быть для тебя опорой! Я боялся за тебя, думал, что ты потеряла самообладание, растерялась, испугалась темноты и ветра, а ты была совершенно спокойна и совершенно не нуждалась в утешении. — Не замечая того, как она затихла и напряглась, Арден расплылся в широкой улыбке. — Знаешь, Роан, для того, чтобы у нас все получилось, нам первым делом нужно научиться разговаривать друг с другом.

Роан недоуменно подняла брови.

— Получилось? Что именно?

Улыбка исчезла с его лица. Нахмурив лоб, он медленно произнес:

— Начать все сначала. Господи, Роан, никогда больше не поступай так со мной. Никогда!

Роан застыла, опасаясь даже вздохнуть. Прошло больше минуты, прежде чем она прошептала:

— А как же Патриция?

— Ради всего святого! При чем тут Патриция?

— Ты же собираешься жениться на ней…

— Не мели ерунды! У меня никогда не было мысли жениться на Патриции, и она об этом прекрасно знает.

— Она называла тебя «милый».

— Она обращается так ко всем без исключения.

— Ты ее целовал.

— Да это онаменя поцеловала! — раздраженно воскликнул Арден.

— А почему?

— Потому, что я разрешил ей заняться перепланировкой моего сада! К тому же она видела, что я выскочил из дома вне себя, был расстроен, даже разозлен, вот она и перехватила меня во дворе и начала трещать без умолку о шпалерах, беседках — в общем, о всякой ерунде, только бы отвлечь меня от мрачных мыслей. Я соглашался со всем, что она предлагала, лишь бы поскорее отвязаться от нее, но она пошла за мной в кабинет, сунула под нос какие-то чертежи…

— И ты допустил, чтобы я подумала…

— Что же тут удивительного? Ведь тогда я был уверен, что ты не хочешь, чтобы я к тебе вернулся.

— А что заставило тебя изменить свое мнение? — подозрительно спросила Роан.

— А разве я ошибаюсь?

— Нет! — с болью в голосе выкрикнула Роан и бросилась в объятия Ардена, изо всех сил прижимаясь к нему. — Но почему ты ничего мне не объяснил?

— О, Роан! — пробормотал он, обеими руками обнимая ее дрожащие плечи. — Ты и сама не была уверена в своих чувствах.

— Я в них всегда уверена, идиот ты этакий!

— Очаровательно. — Коротко рассмеявшись, Арден чуть отодвинул Роан от себя и заглянул в ее прелестное лицо. — Мне нравится такая манера беседовать.

— Угу. — С плутоватой улыбкой Роан провела языком по ключице Ардена, с восторгом ощущая вкус и запах его тела. Потом придвинулась к нему вплотную — теснее не бывает — и внезапно охрипшим голосом предложила: — Может, повесим над кроватью табличку с этими словами?

— Отличная мысль! Прямо в ногах, чтобы постоянно ее лицезреть.

— Постоянно? — чуть слышно переспросила Роан. Ее глаза заметно потемнели.

— Ну, большую часть времени. Иногда тебе, естественно, придется возиться у плиты.

— Понятно, — протянула Роан, опустив длинные ресницы, что у любой другой сошло бы за кокетство, но у нее получилось совершенно естественно. — Мне кажется, ты… мм… несколько возбужден.

— Ты тоже.

— Не смею отрицать очевидное, но я еще не совсем уверена, что простила тебя. И еще хочу предупредить, что я… мм… не предохраняюсь, а из этого следует…

— …что если мы сейчас приступим к тому, к чему непременно намерены приступить, то через определенный промежуток времени нам нужно будет закупать пеленки. — Глаза Ардена, не отрывающиеся от ее лица, тоже потемнели, пальцы не переставали гладить ее по спине. Срывающимся голосом он добавил: — Хотя принимать меры предосторожности несколько поздно. А я чувствую себя как-то по-дурацки, ведь меня давно нельзя назвать молодым человеком…

— Ну и что? Я тоже не столь уж юна.

Арден широко улыбнулся, притянул ее к себе и с силой втянул в себя воздух. Этот вздох красноречивее всяких слов говорил о сильном чувстве, которое он так тщательно таил в глубине души. Арден бережно положил Роан на кровать, и их губы надолго слились в поцелуе.

Роан задрожала всем телом и импульсивно обхватила его за плечи. С их уст срывались слова о любви, о сжигающей их обоих страсти, о тоске, которую пришлось пережить.

— Честно говоря, мне больше нравилось, когда ты была только в поясе и чулках, — признался Арден.

Поцелуи сделались нетерпеливее, тела все крепче прижимались друг к другу. Арден, не в силах дольше сдерживаться, подсунул ладони под ягодицы Роан и приподнял ее; она подалась навстречу, скрестив ноги на его мощных бедрах и царапая его плечи до тех пор, пока оба одновременно не достигли самой вершины блаженства.

— Ох, Роан, — прошептал он, уткнувшись лицом в ее гибкую шею, — Роан, Роан, Роан!.. Как мне этого недоставало, как ты была мне нужна!