— Как я слышал, у вас есть определенный набор вопросов для каждого мужчины? — добродушно поддразнил меня Пол.

Я смущенно улыбнулась и слегка покраснела.

— В мире свиданий выживают сильнейшие, — с притворной серьезностью объявила я. — Девушка должна быть готовой ко всему.

Он рассмеялся и, охотно приняв две банки пива, которые только что принес администратор, открыл их и вручил одну мне. Я улыбнулась, подняла банку и произнесла тост:

— За Гектора, Анг и Грейс!

— За Гектора, Анг и Грейс, — повторил Пол смеясь.

Мы чокнулись и выпили, после чего, откинувшись на спинки кресел, поставили банки на низкий столик и расслабились, пока молодые люди умело обрабатывали наши ноги.

И конечно, мы болтали. Пол много рассказывал о своем детстве в Перте, и мы делились впечатлениями о местах, где побывали. Втайне я удивлялась, почему он до сих пор холостой. Такой славный, симпатичный, мягкий и занимательный собеседник.

Я подумала о Гарри и почувствовала себя немного виноватой за то, что так хорошо провожу время.

Если не считать момента острой боли, когда массажист тер какое-то нежное местечко на моей ступне (бьюсь об заклад, эта точка связана с моим животом), мы были так поглощены разговором, что я почти забыла о присутствии в комнате посторонних.

Но к реальности меня неожиданно вернуло потрясенное восклицание массажиста. Пальцы больно упирались в ступню моей правой ноги. Я в ужасе застыла, точно зная, что он там нашел, и прокляла себя за то, что не вспомнила об этом раньше.

На моей правой ноге красовалась огромная кошмарная бородавка, и массажист только что ее нащупал. К моему полному унижению, он взволнованно тыкал в нее пальцем, пытаясь привлечь не только мое, но и общее внимание.

Ладно, у меня ужасная бородавка. Он об этом узнал, а я давно знала, так что не могли бы мы, ради Господа Бога, остановиться на этом?

Я ощутила, как мои щеки вспыхнули от смущения. К счастью, массажист не говорил по-английски и не мог сказать, в чем проблема. И хотя Пол немного понимал по-китайски, очевидно, пропустил занятие, где говорилось о болезнях ног, и в его словаре не было слова «бородавка». Пока мой массажист настойчиво жестикулировал, а массажистка Пола яростно его ругала, я сидела униженная и красная от стыда. Пол единственный не имел понятия о том, что происходит.

И мне отчаянно хотелось, чтобы ситуация и дальше оставалась такой же.

— Ваша нога в порядке? — спросил он озабоченно.

— Э-э… да, — жизнерадостно заверила я. — Просто… натерла ногу, когда бегала, и теперь волдырь лопнул. Я немного тренировалась с НБА в Токио (честно говоря, я болтала с помощником тренера «Сверхзвуковых» в тренажерном зале, но ведь это все равно что тренировка, не так ли?).

Я отчаянно пыталась вести себя с достоинством и ошеломить всех хорошими манерами, а также игнорировать возмущенное выражение лица моего массажиста, который продолжал воодушевленно тыкать пальцем в мою ступню.

— Дружище, должно быть, плохо вам пришлось, — заметил Пол со смесью сочувствия и благоговения.

Пантомима продолжалась. Наконец массажист оставил мою ногу и теперь энергично рубил ребром ладони воздух. Девушка, трудившаяся над ногами Пола, подняла глаза к небу и рассерженно зашипела. Похоже, она уловила мое заветное желание, чтобы он, пожалуйста, ради Господа Бога, заткнулся насчет моей ноги.

Но затыкаться он не собирался и продолжал с таким же энтузиазмом делать рубящие движения.

Я предположила, что, как бы ни отвратительна была бородавка, вряд ли массажист рекомендует ампутацию как самый верный способ действий. И решила, что он, возможно, советует легкую шлифовку пемзой. В эту минуту я согласилась бы на что угодно и поэтому, как покупатель на аукционе, желающий остаться неизвестным, слегка, но вполне определенно кивнула молодому человеку, дав тем самым разрешение на любые меры. Парень мгновенно вскочил и вылетел из двери.

Перед лицом разыгрывающейся драмы всякие претензии на то, что все в порядке, были отставлены. Разговор прервался, и мы трое молча уставились в пространство, где ожидалось появление массажиста. И он не подвел, возникнув в комнате ровно через полминуты. Театрально ворвался в дверь, опустился на колени и с величайшими церемониями достал из-под мышки длинный рулон черной ткани. После чего, почтительно положив рулон на мою табуретку, медленно его развернул. Один за другим на свет появились пятнадцать убийственно острых серебряных скальпелей. Зрелище напугало меня до полусмерти.

Значит, он действительно имел в виду ампутацию…

Мы дружно затаили дыхание.

— Иисусе, — пробормотал Пол, с неприкрытым ужасом наблюдая, как падает и умирает свет на холодных лезвиях безжалостных инструментов. — Надеюсь, он знает, что делает.

Понимаю, насколько смехотворно это звучит, но в тот момент я окончательно растерялась. Разумеется, я не хотела, чтобы массажист отхватил мне ступню, но в то же время происходящее было крайне унизительным и продолжалось целую вечность. Мне хотелось вернуться на десять минут назад, к прежней беззаботной болтовне. Чтобы все забыли, как мое уродство стало неприятным объектом внимания присутствующих в этой комнате. Если массажист, исполнив желаемое, успокоится и будет счастлив, пусть делает что хочет. Я готова терпеть.

К этому времени девушка-массажистка, окончательно потеряв терпение, занялась ногами Пола. Но мы с ним безмолвно наблюдали, как парень нежно проводит кончиками пальцев по рукояткам скальпелей. Наконец он остановился на ноже, широкое лезвие которого напоминало плоскую стамеску. Развязав ленты, крепящие его к ткани, он осторожно поднял оружие и любовно намазал маслом. Поднял повыше, помедлил, как бы восхищаясь его острым лезвием, и торжественно опустил на мою ступню: раз, другой, третий.

Я охнула, приготовившись к жуткой боли, но, к моему удивлению, ничего не ощутила.

Нож был таким острым, что без усилий и вполне безболезненно разрезал кожу (или вся эта история была жестокой шуткой и он вообще ничего не делал).

Унижение постепенно сменялось раздражением. И это называется свидание? Я и так потратила слишком много времени!

Я повернулась к Полу и неестественно визгливым голосом осведомилась:

— Итак, Пол, почему вы решили перебраться в Китай?

Как это ни странно, стандартные вопросы сотворили обычное волшебство.

Я спрашивала, Пол отвечал, и постепенно мы забыли о дурацкой истории, которая отвлекла нас. Мы болтали о возлюбленных, которых потеряли, местах, где побывали, о том, как работа может поглотить нас и заставить гордиться собой.

Мы полностью ушли в беседу, говорили легко и свободно. Как и должно быть.

Все шло гладко, до того как странный звук вернул нас в реальность: нам делают ножной массаж, и молодой человек вежливо покашливает, пытаясь привлечь наше внимание. Мы с Полом замолчали на полуслове, и я инстинктивно подалась вперед, навстречу массажисту, что-то мне протягивающему. Он уронил ЭТО мне в ладонь, и я поднесла предмет к глазам, чтобы рассмотреть поближе. Пол тоже вытянул шею.

Я разжала пальцы, и мы одновременно воззрились на то, что лежало у меня как раз посреди ладони, — большой желтоватый, запачканный кровью ком, бывший совсем недавно моей бородавкой. Значит, массажист не только срезал ее, но и отдал мне. Мы с Полом ошеломленно пораскрывали рты и, только немного опомнившись, потрясенно уставились друг на друга. Я продолжала держать бывшую бородавку.

Легко представлять задним числом, какой должна быть верная реакция в подобной ситуации. Оглядываясь назад, я отчетливо понимаю, что среагировала неверно. Но положение было крайне сложным: я не знала, что делать, и, должна признаться, запаниковала.

И только поэтому сунула бородавку в карман.

И тут же поняла, что совершила ошибку — даже человек, настолько небрезгливый, чтобы срезать ее, рассматривал меня с ужасом и отвращением.

На этой пронзительной ноте свидание закончилось. Пол оказался достаточно тактичным, чтобы подождать завершения массажа и довезти меня на такси до квартиры Гектора. Однако почти сразу распрощался.