Побледневшая Эбби опустилась на жесткую скамью. Этот человек сумел пробраться в дом ее родителей в разгар вечеринки и унести ее в ад. Человек без лица, внушивший ей такой ужас, что она едва сохранила рассудок.

Она глубоко похоронила воспоминания о нем, чтобы иметь возможность вести нормальную жизнь. Теперь он вернулся, чтобы забрать все! Голос он у нее уже отнял. И некуда спрятаться, некому ее защитить.

Джейк и Эбби подписали заявление в полицию.

– Спасибо за помощь. Если вы поскорее пришлете вашего человека, мы будем признательны. – И я смогу поехать к Холли, добавил Джейк про себя.

– Извините, что не могу сделать большего…

Сержант вышел из-за стола и проводил их до двери. Эбби улыбнулась и пожала полицейскому руку. Пока они шли к «лендроверу», Джейк обнимал ее за талию.

– Надо найти мобильный телефон. – Эбби нахмурилась. Он что, рехнулся? Как она воспользуется телефоном? – Я запишу, что надо, на кассете, вы сможете ее поставить.

Черт побери, он делает все, что может! Почему же ему все время кажется, что этого мало?

Они запаслись мобильным телефоном и маленьким диктофоном и поехали в больницу к Майлзу. Эбби торопливо что-то написала и, перед тем как вылезти из машины, протянула Джейку записку: «Не говорите Майлзу о том, что случилось. Он будет волноваться. А сделать ничего не сможет».

– А как насчет голоса? – поинтересовался Джейк. – Уж на это он обязательно обратит внимание.

«Ларингит?»– написала Эбби и с надеждой взглянула на Джейка. Тот с сомнением покачал головой.

– Ладно, попытаемся. Согласен, вряд ли Майлз может чем-то помочь.

Майлз все еще был несколько не в себе после операции, но при виде Эбби его лицо осветила улыбка. Джейк задержался у дверей рядом с улыбающейся ему медсестрой.

– Что у тебя с лицом, Эбби? – радостное выражение исчезло с лица Майлза, когда Эбби подошла поближе. Может, он и сонный, подумала она, но ничего не упустит. Особенно если дело касается внешности. – Ты выглядишь… просто ужасно, черт побери!

– Она упала. – Джейк понял, что уйти ему в скором времени не удастся, и, сунув руки в карманы, прислонился к стене.

– Я очень тебя люблю, Эбби. – Майлз поймал ее пальцы и притянул поближе к себе. – Но ты могла бы хоть что-нибудь сделать, чтобы меня взбодрить.

Стоящий у двери Джейк с интересом наблюдал, как Эбби наклонилась к Майлзу, поцеловала его в щеку и села на стул в изголовье.

– Как прошла выставка, дорогая? – Он зевнул. – Вероятно, с огромным успехом?

Эбби взглянула на Джейка.

– Там свет погас.

– А сама ты не можешь ответить? – раздраженно поинтересовался Майлз. Эбби отрицательно покачала головой.

– Ларингит, – сообщил Джейк и улыбнулся сестре.

– А я надеялся, что ты развлечешь меня разговором. – Майлз снова зевнул. – Тут гак тоскливо.

Эбби взяла руку Майлза обеими руками, потерлась о нее щекой и поцеловала. Майлз слегка смягчился.

– У меня были такие планы, Эбби. – Он накрутил на палец прядь ее волос. – Все пошло в тартарары из-за моих неисправных тормозов и твоего ларингита. Не повезло нам, верно? – Глаза у него слипались. – Посиди со мной, дорогая…

Он замолчал. Эбби провела пальцем по его щеке. Она оказалась мягче, чем у Джейка. Медсестра засуетилась вокруг Майлза, налаживая капельницу.

– Боюсь, вашему приятелю придется пробыть здесь не менее трех месяцев. Не придавайте значения его жалобам на скуку, все равно он почти все время спит.

– Иными словами, сестра, – вмешался Джейк, – в ближайшие дни Майлз толком и знать не будет, здесь Эбби или нет?

– В основном. – Она улыбнулась Джейку и добавила, явно обращаясь только к нему: – Можете приходить в любое время.

Эбби усмехнулась про себя. Так их, Джейк Уэствей, подумала она. Впрочем, он же не виноват, что женщин к нему тянет как магнитом.

– Если вы здесь закончили, Эбби, – заметил Джейк, – нам надо заняться пленками. К тому же вам следует быть дома, ведь к вам должны прийти.

Эбби нахмурилась. Он весь день пытался от нее избавиться, почему же он теперь не торопится?

– Чтобы сэкономить время, – сказал Джейк, выезжая со стоянки около больницы, – составьте-ка фразы-сигналы вроде «такси, пожалуйста» и свой адрес, то же – для полиции, на всякий случай, вообще все, что придет в голову. Я запишу эти фразы, дождусь полиции и уеду. Можете даже вставить заказ на любимую пиццу, – добавил он.

Эбби послушно начала писать. Бесполезно было объяснять ему, что телефон ей не понадобится. Ее мучили, с ней играли, и ей придется пройти еще несколько кругов ада, прежде чем возникнет необходимость позвонить в полицию. Он будет стараться свести ее с ума, оставаясь невидимым для всех, кроме нее. Ее немного согревала мысль, что в семь лет она сумела сохранить рассудок. Тогда она победила, может победить и теперь.

Оказавшись в темной, душной ловушке, она, семилетняя кроха, на время потеряла способность действовать. Но ей удалось заставить себя мысленно перенестись в другой мир – позже Эбби поняла, что это сработало чувство самосохранения. Она принялась в уме рисовать картины – чудесные, подробные картины. Она делала это медленно, представляла себе каждый мазок, каждую смесь красок на палитре, и так сохранила разум, запрятав подальше мысль о чудовищной реальности.

Заканчивая школу и художественное училище, она уже сознательно пыталась обрести такое мастерство, чтобы иметь возможность действительно написать эти замечательные картины. И она окончательно забыла весь тот ужас. Именно тогда проявился ее талант художника, она воспользовалась им, чтобы почти полностью заблокировать память…

– Написали? – спросил Джейк, оборвав ее мысли. Они уже подъехали к дому на пляже.

Она протянула ему блокнот, и он бегло просмотрел записи.

– Ладно, пошли в дом, сейчас все это перенесем на кассету.

Пока Джейк записывал текст на магнитофон, измерял разбитое стекло и звонил стекольщику, Эбби приготовила ему ланч.

– Мне и правда уже пора. – Джейк нахмурился, глядя на часы. – Где же этот полицейский? – Он машинально взял тарелку из рук Эбби. – Спасибо.

Пока Джейк ел, Эбби прослушала пленку. Он сунул в рот еще кусок яичницы и поморщился.

– Ненавижу слышать свой голос на этих штуках. Не могли бы вы подождать, пока я уеду?

Эбби беззвучно рассмеялась и усилила звук.

Джейк раздраженно вскочил со стула, отнял у нее диктофон и нажал на кнопку «стоп».

– Сказано же: после моего ухода!

Эбби попыталась схватить диктофон, но он спрятал его за спину. Она потянулась к аппарату, но тут он ухватил ее за талию.

Джейк заглянул в смеющиеся глаза и вдруг всем своим существом ощутил ее близость.

– Я бы, конечно, не прочь поразвлечься, – заметил он, многозначительно глядя на часы, – но моя подружка наверняка сейчас отрывает мне голову на наших совместных фотографиях. Я уже на шесть часов опоздал. Где же полиция?..

Его прервал громкий стук в дверь. Все осмотрев, констебль предположил:

– Могу порекомендовать вам установить сигнализацию, мисс Робертс. Уверен, она вам не понадобится, но вы будете чувствовать себя в большей безопасности. В городе мы приезжаем по такому вызову через десять минут.

Джейк и Эбби проводили полицейского до двери.

– Здесь не город, – сухо заметил Джейк.

– Для сельских районов – двадцать минут, а то и быстрее. Приезжает ближайшая патрульная машина. А вы не могли бы позвонить родителям? Пусть приедут ненадолго.

Джейк не мог ответить за нее на этот вопрос, поэтому он прислонился к косяку и уставился на скалы и море за ними. Эбби быстро написала: «Мой отец уехал пи делам за границу, мать – в психиатрической лечебнице».

– А, понятно. – Констебль выглядел несколько смущенным, и Эбби подумала: весьма вероятно, он считает, что и ей там самое место. – Я постараюсь все устроить до конца дня.

Эбби перевернула страницу и написала: «Спасибо за все. Большое спасибо». И сунула записку в карман куртки Джейка, которую она так и не сняла. По дороге к его машине Эбби подумала: а ведь он даже не заметил, что я его провожаю. Но он заметил. Он повернулся и со странным чувством смотрел, как женщина снимает его куртку.