Вот почему она открыла ему свои объятия с любовью и полным доверием.

И была жестоко унижена.

Ступеньки образовывали полукруг, так что можно было сесть на них у стены и оставаться невидимой для тех, кто был в замке. Там несколько минут спустя и нашел Клиону Фредди.

— А я ума не мог приложить, куда вы исчезли. Вы все это время были здесь одна?

— Тут хорошо одной, — сказала Клиона, избегая прямого ответа. — Можно сидеть и спокойно слушать музыку. Скрипичное соло было чудесным.

— Это из-за него вы расплакались?

— Я не плачу, — твердо сказала Клиона.

Фредди ничего не сказал. Под его легкомысленными манерами скрывались редкая проницательность и такт.

Спустя какое-то время он произнес:

— Быть может, стоит вернуться в дом? Вас хватятся.

— Вы переживаете о моей репутации? — дрожащим голосом спросила Клиона.

— Господи, нет! Со мной ваша репутация в полной безопасности. Все знают, что я простофиля, и скажут: «Ах, она всего лишь была со стариком Фредди!» Я как комнатная тапочка, сударыня, уверяю вас.

Клионе удалось слабо улыбнуться.

— В таком случае пойдемте вместе.

— Вот так всю жизнь, — вздохнул Фредди, помогая Клионе встать. — Хорошенькие девушки всегда готовы опереться на мою руку, потому что знают, что я безопасен. Право же, это досадно.

— Дорогой Фредди, обещаю, очень скоро матери будут предостерегать дочерей, чтобы те не оставались наедине с «этим опасным человеком».

— В самом деле, сударыня? Подумать только!

Рука об руку они зашли в дом.

Чарльз, наблюдая из тени деревьев, безмолвно поблагодарил кузена за то, что он защитил его возлюбленную. Подождав десять минут, он вошел в музыкальную комнату через другую дверь. Клиона и Фредди сидели за фортепиано, исполняя дуэтом еще одну веселую песенку.

Клиона пела с веселой улыбкой на лице и повышала голос на припеве, как будто ничто на свете ее не тревожило. Парочка за фортепиано то и дело обменивалась веселыми взглядами, и никто не мог бы сказать, что всего несколько минут назад эта девушка находилась в полном смятении.

«Какой сильный характер! — восхищенно думал Чарльз. — Никакой жалости к себе и никакого загадочного вида, чтобы привлечь внимание. Она будет развевать знамена своей отваги перед всем миром. Но какого дьявола я не сумел уладить это мягче?»

Песня подошла к концу, и исполнители завалились друг на друга, изнемогая от веселья. Все аплодировали им, включая хозяина дома, который подошел к инструменту.

— Фредди, ну ты и плут: единолично присвоил нашу почетную гостью. Леди Клиона, я приношу извинения за своего кузена. Надеюсь, он вас не утомил.

— Напротив, общество мистера Мэйсона оказалось как нельзя кстати, — ответила Клиона нежным голосом, от которого граф затрепетал.

Он приготовился увидеть упрек в ее глазах, однако девушка смотрела в какую-то точку как раз над его плечом.

— Полагаю, нам пора откланяться, — сказала леди Арнфилд. — Чарльз, дорогой, это был такой приятный вечер!

Поднялся одобрительный всеобщий шум — все поднялись с мест, чтобы уходить. Звучали вежливые слова:

— Очаровательно… вы должны у нас отобедать… так приятно было вас видеть… с нетерпением ждем скачек…

Гости выходили в прихожую. Слуги разносили плащи, перчатки и шляпы. Чарльз, леди Хестер и графиня ходили между гостями, обмениваясь любезностями.

Чарльз пожелал спокойной ночи сэру Кентону и леди Арнфилд. Клиона склонила голову с ничего не значащей улыбкой на губах, и ее взгляд снова разминулся с глазами Чарльза.

Но когда Фредди взял ее за руку, она улыбнулась ему и нежно шепнула:

— Спасибо, Фредди.

Леди Маркэм протянула на прощание руку.

— Такой замечательный вечер… о Господи! Что это?

Головы повернулись на звук колес у дверей, послышались голоса, и слуги поспешили ко входу.

— Кто-то перепутал время, — весело сказал лорд Маркэм. — Теперь уже нет смысла показываться…

— Кого недостает? — вскричала графиня. — Я думала, все здесь.

— Все приглашенные действительно здесь, — сказал Чарльз. — Это что-то непредвиденное. Очень надеюсь, что это не дурные вести.

Уоткинс степенно подошел к парадной двери, открыл ее и отступил, чтобы пропустить вновь прибывшего.

Гости, собравшиеся в прихожей, постепенно смолкли, когда увидели, кто приехал.

Графиня тихонько ойкнула. Леди Хестер прижала пальцы к губам.

В дверях элегантный, красивый стоял Джон Бекстер.

Преодолев первоначальный шок, Чарльз решил вести себя как ни в чем не бывало. Что касается присутствующих, граф был уверен, что большинство слышали о его кузене Джоне, хотя некоторые не знали его в лицо.

— Джон, — сказал он нейтральным тоном. — Какая приятная неожиданность.

— Как характерны для твоей великодушной натуры эти слова, Чарльз, — ответил Джон, продвигаясь глубже в прихожую. — Но я сомневаюсь, что в этой неожиданности для тебя много приятного. Я плохо с тобой обошелся, когда был здесь в последний раз, не так ли? Не стану тебя винить, если ты выставишь меня вон.

— Конечно же, я не собираюсь этого делать.

Джон протянул руку.

— В таком случае, пожмем руки? Будем считать, что я прощен, и забудем старое?

У Чарльза не оставалось иного выбора, как согласиться. Либо так, либо угроза открытого скандала.

Кроме того, хотя поведение кузена смутило и поставило Чарльза в тупик, он был отнюдь не против пойти навстречу. Сердце у него было доброе, а характер несварливый. Что бы ни затевал Джон, Чарльз был рад примирению.

Двоюродные братья пожали друг другу руки. Джон выглядел мужественно и привлекательно. На присутствующих эта сцена произвела приятное впечатление. «Два красивых молодых человека, такие похожие, таких импозантные!» — думали гости.

С таким же смиренным спокойствием Джон поцеловал бабушку, потом тетю. Они тепло обняли его, и Чарльз видел, что им приятен его визит и обхождение.

— Простите, что застал вас врасплох, у вас гости, — кротко сказал Джон Чарльзу. — Это бестактно с моей стороны. Я скоро вас покину.

— Останься, сначала нужно тебя представить, — любезно сказал Чарльз. — Лорд и леди Маркэм, это мой двоюродный брат Джон. Викарий…

Со скромным любезным видом Джон принялся обходить гостей, оказывая каждому лестное внимание, как будто ждал встречи как раз с тем человеком, с которым сейчас знакомился. В ответ на замечания о сходстве с кузеном он улыбался, точно слышал их в первый, а не в тысячный раз.

Арнфилды встречались с Джоном раньше и знали, как он обычно себя ведет, но даже их смягчило обаяние, которое, как было известно Чарльзу, могло легко ввести в заблуждение, стоило только Джону захотеть.

— Приятно снова видеть вас, — сказал он им. — Сэр Кентон, я помню о возможности покататься на одной из ваших лошадей, которую вы любезно предоставили мне несколько месяцев назад. В моей памяти это останется одним из самых приятных моментов.

— Ах, вы говорите о Сейбре, — воскликнул сэр Кентон, которого легко было задобрить любым упоминанием о его лошадях. — Хороший конь, но не все могут ездить на нем так, как вы.

— Вы очень любезны.

Чарльз заметил, что Клиона смотрит на Джона, слегка нахмурив прелестный лобик, и понял, что дольше тянуть нельзя.

— Леди Клиона, — официальным тоном произнес он, — мой кузен, Джон Бекстер. Джон, леди Клиона Локсли.

— Ваш преданный слуга, сударыня.

— Сэр, — пробормотала она.

— Я велю, чтобы твои вещи перенесли к тебе в комнату, Джон, — отрывисто сказал Чарльз.

— Очень мило с твоей стороны, кузен, — сказал Джон. — Леди Клиона.

Он поклонился.

Клиона ответила коротким реверансом и направилась к двери с дядей и тетей. Всем остальным это послужило сигналом для прощания.

— Ты был очень плохим мальчиком, — сказала Джону графиня, как только они остались одни. — Пойдем ко мне в комнату. Мне нужно с тобой серьезно поговорить.