Поэтому неудивительно, что Ханнес и Давид чуть не задохнулись, увидев из-за кустов целую толпу девочек, идущих через лес. Все они были в купальных костюмах. Девочки прошли совсем близко, Давиду и Ханнесу стоило большого труда не выдать своего присутствия.

Когда девочки скрылись из виду, Ханнес посмотрел на Давида. Тот был бледный как мертвец.

— Пошли за ними, — сказал он немного погодя с таким видом, словно принес тяжелую жертву.

Давид кивнул, он чувствовал, что сейчас произойдет что-то очень важное и для его жизни, и для его дружбы с Ханнесом.

Они поползли, стараясь, чтобы не хрустнула ни одна ветка.

— Куда они пошли? — шепотом спросил Давид, не понимая, почему девочки идут в глубь леса.

— Понятия не имею, — ответил Ханнес. Они поползли дальше. Стоял ясный летний день, в лесу лениво веял теплый ветер. Они ползли, вдыхая аромат лесной почвы, травы и моха. Над ними колыхались ветви деревьев, их яркая зелень была напоена летом…

— Знаю! — вдруг сказал Ханнес.

— Тс-с!

— Я знаю! Они пошли к озерку!

— К какому еще озерку?

— К лесному, из которого вытекает ручей. Мы ходили туда в прошлом году.

Давид кивнул. Он помнил это место.

Теперь можно было не спешить. Через двадцать минут они подошли к маленькому озерку. Выбрали на склоне подходящее место, заняли удобную позицию и начали наблюдать.

Девочки уже купались. Давид удивился, что их не сопровождает никто из взрослых. Но Ханнес толкнул его в бок:

— Смотри… У них за старшую Волчица. — Волчица была взрослая девушка лет девятнадцати. Почему-то она каждый год приезжала в женский лагерь. Говорили, будто она приходится не то сестрой, не то племянницей одной из воспитательниц. Все знали: с Волчицей шутки плохи, она уже не раз ловила непрошеных гостей. Кроме того, она ходила в брюках. Даже девочки побаивались ее — по крайней мере так казалось со стороны.

Властным взглядом Волчица следила за своими подопечными. Давид вздрогнул, он видел, что и Ханнесу тоже не по себе.

Вскоре девочки вышли из воды. После недолгих переговоров Волчица пролаяла несколько приказаний, и девочки начали снимать с себя купальные костюмы.

Два сердца в кустах замерли…

Купальные костюмы повесили сушиться, несколько девочек снова прыгнули в воду, другие вытерлись и улеглись загорать на полотенцах или подстилках. Давид и Ханнес глядели во все глаза. Давид наблюдал за девочкой с мягкими круглыми грудями, она еще плавала. И за высокой девочкой, загоравшей на берегу, она ничем не отличалась от взрослой женщины. Ханнес трудом сохранял спокойствие. По мере того как купальники высыхали, девочки снова надевали их. Они явно стеснялись, хотя и были уверены, что никто посторонний их не видит. Волчица стояла на камне и следила за ними. Когда девочки приближались к ней, она громко фыркала.

— Боже мой! — прошептал Ханнес. Их глаза были прикованы к двум острым грудям — девочка играла в воде с менее развитой физически подружкой.

— Да. — Давид еще ни разу не видел обнаженной женщины, разве что на непристойных открытках, — здесь же перед ними резвилось не меньше пятнадцати голых купальщиц.

— Ты хотел бы попрыгать в воде вместе с ними? — шепнул Ханнес, и Давиду почудился подвох в его вопросе.

— Что? Нет. Да. Да-да, конечно.

Ханнес беззвучно усмехнулся и краем глаза посмотрел на товарища. И когда Давид вновь перевел взгляд на купальщиц, Ханнес отполз назад и присел на корточки. Давид не успел опомниться, как Ханнес схватил его за ноги и скинул со склона. От удивления Давид даже не вскрикнул. Ханнес мгновенно исчез. Девочки испуганно завизжали. И в ту же секунду прозвучал приказ:

— Мальчишка! Держите его! — Давид понял, что это Волчица и что он пропал. Две одетые девочки постарше схватили его. Голые девочки бросились к своим полотенцам и прикрылись ими, некоторые быстро натянули купальные костюмы. Давид лежал на земле и мысленно проклинал Ханнеса.

— Итак…

Он поднял глаза. Волчица.

— Что ты здесь делаешь, поросенок?

Послышалось хихиканье — о Боже, только не это!

Еще не придя в себя, Давид смотрел на узкое злое лицо Волчицы, на ее широкие загорелые плечи, холодные глаза.

— Ах ты наглец! — опять смешки. Давид сглотнул слюну. — Садись! — Он сел. — Анна! Рези! Посмотрите, нет ли там еще кого-нибудь!

— Сейчас, фройляйн Шлингер, — подобострастно ответили девочки.

— Ах ты противный, грязный мальчишка! — Волчица стояла перед ним, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Девочки теперь смеялись открыто. Враг был у них в руках. Путь к бегству был отрезан. И самое обидное, что Ханнес, наверное, сейчас наблюдает за этим недостойным спектаклем из какого-нибудь укромного места.

— Больше никого нет, фройляйн Шлингер! — опять подобострастно крикнули девочки.

— Хорошо. Значит, у нас только один гость из мужского лагеря. Необыкновенный случай! — Снова взрыв смеха. — И как вас зовут, сударь?

Давид не ответил.

— Разве вам не известно, что положено вручать визитную карточку или представляться по всем правилам… когда вы попадаете в общество дам? — Волчица повысила голос, и глаза ее сузились еще больше. — Хорошо! Имя мы выясним позже. Это нетрудно. И долго ли вы лежали здесь в кустах?

Давид молчал. Он думал о записи, которая в самое ближайшее время появится у него в дневнике.

— Значит, долго, — заключила Волчица, схватив его железной рукой.

Давид молчал.

— Так в придачу к рассудку ты потерял еще и голос? — Давид чувствовал, что ее бешенство глубоко и неподдельно. В глазах горела ненависть. — Как я понимаю, ты пришел сюда, чтобы подглядывать. Чтобы удовлетворить… — она ударила его по щеке, — …свои грязные, гнусные желания! — Девочки возмущенно зашептались. Словно грубая правда открылась им лишь после того, как Волчица так откровенно сказала об этом. Давид испуганно поднял на нее глаза. Снизу ее зубы казались синими.

— Или, — сладким голосом продолжала Волчица, — ты хотел полюбоваться своей подружкой? Хотел увидеть ее без юбки?

Давид отчаянно замотал головой. Нет у него никакой подружки! Но Волчица истолковала этот ответ как утвердительный.

— Ага! Теперь понятно. Пожалуйста, будь любезен, покажи нам свою избранницу. — Давид с ужасом смотрел на нее. Стиснув синие зубы, Волчица ткнула рукой в притихших вдруг девочек. — Ну-ка, покажи мне ее! — Ее дружелюбный тон не предвещал добра. — А не покажешь — пеняй на себя!.. — Давид ни минуты не сомневался, что ей ничего не стоит вздуть его. Но он только слабо покачал головой. Взгляд его скользнул по лицам: высокая блондинка, которая загорала на солнце, маленькая брюнетка со вздернутым носиком, девушка с добрыми глазами и круглой грудью… Кого же выбрать?.. Но что-то говорило ему, что он не сможет этого сделать. Вдруг его глаза встретились с большими черными глазами. Довольно высокая худенькая девочка, темноволосая, с белым лбом, смотрела на него совершенно открыто. Как только их глаза встретились, ее губы шевельнулись.

Давид отрицательно помотал головой.

— Ну хорошо! — прошипела Волчица. — Значит, мы тебя высечем. Рези! Найди подходящую хворостину. И побыстрей!

У Давида сердце ушло в пятки.

Наконец Волчица остановилась перед ним с хворостиной в руке:

— Ну как? Сам спустишь штаны или тебе помочь?

Давид чуть не плакал, но шевельнуться не мог.

— Хорошо, — сказала Волчица, — тогда остается одно…

— Нет! — вдруг сказал чей-то голос. Это была та черноглазая девочка. Она сделала шаг вперед. — Он мой друг, — твердо сказала она. — И никто не посмеет тронуть его!

Тишина. Растерялась даже Волчица.

Черноглазая девочка подошла к Давиду. Она оказалась выше его ростом. Лоб у нее побелел еще больше. Она серьезно смотрела ему в глаза. Кто-то хихикнул.

— Прекрасно, София, — мрачно проговорила Волчица. — Раз это твой дружок, ты сама и высечешь его розгой. Понятно?

— Только по рукам, — сказала София, не спуская глаз с Давида.

— Хорошо, — согласилась Волчица. — Начинай!