Литмир - Электронная Библиотека

Мэри свернула косячок напополам с «Мальборо лайт». Лиз затянулась для затравки, а Мэри выкурила остальное. Она тянула дым глубокими наркотскими затяжками, задерживая дыхание, чтобы легкие успели впитать каждую молекулу дури. Когда она, не выдержав, выдыхала, то грудь ее проваливалась, словно потолок золотоносной шахты, а изо рта вырывалось облачко дыма.

На ужин была жареная курица. Когда Мэри пошла в ванную, я спросил Лиз, какой у Алана был голос по телефону.

— Нормальный был голос. Так что это все твои фантазии.

— У него там что-то случилось вчера.

— Скорей всего, он просто мебель двигал. И еще: когда он придет, не вздумай поднимать этот вопрос. Сегодня день Мэри. И не напивайся.

Что значит «не напивайся»?! Я бокала два красного за обедом выпил, и все. Когда Мэри вернулась, я налил нам с ней еще. Мне передавалось ее волнение, хотелось выпить, снять стресс, пока Алан не пришел.

Мэри выкурила еще косячок и расплылась в блаженно-мечтательной улыбке. Но тут в дверь позвонили, и она сразу же подхватилась. Я еще с кресла встать не успел, а она уже оправила одежду и изобразила у раковины усталое равнодушие.

Я открыл дверь. На пороге стоял сияющий Алан с бутылкой шампанского в каждой руке. Ни порезов, ни синяков я не заметил. На Алане был свитер с высоким горлом, джинсы и яхтсменские туфли. Я принял бутылки и сказал, что не надо было заморачиваться.

— Да ладно, тебе полагается. Гудрун мне рассказала про аэропорт.

— Да там в общем-то ничего страшного. Заходи. Мы еще на кухне сидим.

Алан вошел и поцеловался с Лиз. Я представил его Мэри, которая одарила его обкуренной улыбкой.

— Смотрите, что он принес! — Я показал девушкам бутылки. Девушки ахнули.

— Bay! Шампусик! — с неуместным энтузиазмом завопила обсаженная Мэри.

Алан улыбался, но с бутылками он, по-моему, перестарался все-таки. Одной за глаза было бы.

— Слушайте, а что мы так сидим? — вмешалась Лиз. — Пошли в гостиную сядем: там удобней.

Мы перешли в гостиную. Я разлил «Боллинджер» в узкие фужеры, Мэри завела диск Фрэнки Наклза.

Когда она нагнулась над системой, Алан оценивающе оглядел ее фигуру.

— Хорошо тут у вас. По-домашнему, — сказал он. — Слушай, Лиз, помогла бы ты мне как-нибудь с обстановкой, а?.. А где ковер такой достала?

— В бутике «У Жюля».

— У жюликов этих, — мрачно проворчал я.

В свете последних неудач «Пуффы» расходные статьи нашего бюджета начали меня тревожить. При виде коричневых конвертов со счетами на меня находил ужас, знакомый мне с нищих студенческих времен.

— Ой, не зуди! — отмахнулась Лиз. — Не такой уж он дорогой. Турецкий.

— Цвета великолепные! И такой тонкий узор… — Мэри завороженно уставилась на красно-синие переплетения.

Алан прошел к стеклянной двери в сад:

— А в саду у вас что?

Я вывел его на короткую экскурсию, пока еще не стемнело. Девушки остались в гостиной. Наедине с Аланом мне было не по себе. Меня подмывало спросить его, что у него там вчера было, но он не вспоминал о вчерашнем, а вместо этого донимал меня вопросами про какие-то кусты, в которых я ничего не понимаю.

Мы обошли пустой бассейн.

— У вас тут прямо как за городом, — сказал Алан. — Ты в гольф играешь?

— Да начал вот, когда переехали. Только как был чайник, так и остался. Мэри хорошо играет. Она тут живет напротив, вон там, за деревьями.

— Одна живет?

— С сыном. У нее сын, Иона.

Алан навалился на изгородь и смотрел, как солнце садится за лужайкой для гольфа. Половина светила уже исчезла в декоративном озерце, оставив нам на память ярко-оранжевое граффити на воде. Отражение солнца дрожащим конусом протянулось по озерцу, в сумерках умирающие лучи окрасили Алановы волосы в цвет раскаленной конфорки. Он снова завел разговор о Тони, но я предложил обсудить это завтра утром в офисе. Алан нехотя согласился.

— А сегодня кто-нибудь еще будет? — спросил он.

— Нет, только мы.

Мне показалось, что мой ответ его несколько разочаровал.

Мы вернулись в гостиную. Я сел рядом с Мэри на зеброполосатый диван в стиле шестидесятых, а Алан оккупировал мое складное кресло по другую сторону журнального столика. Я налил всем еще шампанского.

Алан тем временем повернулся к Мэри:

— Стив говорит, ты в гольф играешь.

При мысли о том, что сейчас придется поддерживать связный разговор, Мэри слегка напряглась.

— Это раньше. Я еще в детстве научилась. У меня родители обожали гольф. Только я теперь больше джет-кун-до увлекаюсь, — сообщила она.

— Что это еще за джет-кун-до? — поинтересовался Алан.

— Это такое боевое искусство, его Брюс Ли разработал. «Путь преграждающего кулака». — Мэри закурила «Мальборо лайт».

— «Путь преграждающего кулака»? Это он где же его изобрел? В Сан-Франциско, где живут самые мужественные в мире мужчины?

Алан заржал, радуясь собственному остроумию, но Мэри не разделила его восторгов. У Мэри брат голубой, и Дракончик Ли — ее герой. Он у нее в холле висит в натуральную величину.

— Вообще-то он это в Гонконге изобрел. Это свободный стиль единоборства, — едко ответила она. Я побоялся, что свидание вслепую может закончиться тем, что Алан и вправду останется без глаз.

Тут вмешалась Лиз:

— Алан, а ты любишь готовить?

— Да нет… Я просто в Маркс энд Спенсер готовое беру. Можно сказать, тем и живу. Удобно: взял, в микроволновку сунул — и готово.

— У тебя микроволновка? Смотри осторожно, это здорово вредно, — сказала Мэри. — Я бы лично никогда не стала держать ее в доме.

— Да ну, глупости это все. Никакого там вреда нету. Просто у нас все же снобы, никто полуфабрикаты не ест…

— Ну не знаю, почему, если человек не хочет получить рак или листероид, он сразу сноб, — огрызнулась Мэри.

Несмотря на огромные количества выкуриваемой травы и потребляемой выпивки, Мэри была помешана на здоровом питании. Я даже как-то видел, как она в пароварку минеральную воду заливала.

Алан открыл вторую бутылку шампанского. Пробка стрельнула в потолок, а оттуда рикошетом мне под ноги.

— Я когда была в Калифорнии, читала, что в какой-то забегаловке повар постоянно в микроволновке готовил и от этого умер, — продолжала Мэри. — Когда ему вскрытие сделали, выяснилось, что у него там все сварилось: печень, почки… Видимо, он дверцу плохо закрывал, и ему лучами там все прожарило.

— Ужас! — завопила Лиз.

Мэри рассмеялась подозрительно долгим наркотским смехом и модельной походкой удалилась в туалет. Трава и «шампусик», повстречавшись в ее ЦНС, затеяли рискованный междусобойчик.

Как-то странно горела матовая лампочка в настольной лампе. Свет казался слабее, чем всегда, но в то же время как-то насыщеннее и чище. Лампочка начала пульсировать, и, вглядевшись как следует, я сумел различить вокруг нее голубоватый ореол, похожий на кольцо Сатурна. Я подумал, что, может быть, все лампочки на земле связаны между собой и охватывают планету сияющей сеткой для волос, видимой только по ночам… Наверное, я прибалдел слегка от контакта с Мэри.

Когда Мэри вернулась, Алан спросил:

— Стив говорит, у тебя сын?

Лиз недовольно глянула на меня: не надо было радовать Алана раньше времени.

— Да. Иона. Он сейчас у моего бывшего, в Калифорнии. Я так по нему скучаю… Он еще маленький: семь лет только.

— Так твой бывший американец?

Мэри склеила три папиросных бумажки и высыпала на них табак из «Мальборо лайт».

— Нет, он наш, просто живет в Лос-Анджелесе. Он сессионный гитарист.

— И что он играет?

— У него сейчас сольный проект с продюсером «Симпл Майндс». — Мэри явно не хотелось распространяться на эту тему.

Она взяла брикетик ливанской смолы, подпалила уголок и, втянув губами струйку дыма, высыпала поверх табака щепотку травы.

— Я в свое время тоже хотел в группе играть, — сказал Алан.

— Да это все в свое время хотели, — вздохнула Мэри, — только не так это просто на самом деле.

В случае с Ленни все было не только не просто, но и, прямо скажем, запущено: в итоге он таки доскакался до наркологической клиники. Правда, надо сказать, что последние два года Ленни был чист. Я пошел на кухню заварить всем кофе и ромашковый чай. Когда я вернулся с чашками на подносе, Лиз делилась с народом воспоминаниями о модельной жизни.

8
{"b":"160489","o":1}