— Ну, откуда тебе знать? — Я шмякнул об стол фотографии.

Джулия прищурилась, разглядела на фотках самое себя в клинче с Аланом и в шоке открыла рот.

— Где ты их взял? Ты не имеешь права! Как ты вообще мог? — завизжала она.

Сидевший за соседним столиком гость из солнечной Италии неодобрительно посмотрел на меня. Я свирепо зыркнул в ответ.

— Да вот уж смог. Ты не волнуйся, я их светить нигде не собираюсь, просто расскажи, как на самом деле было, и разбежимся.

Джулия аж покраснела от злости:

— Извращенец! Шантажист поганый!

Она встала, собираясь уходить, но я суровой рукой прижал ей запястье и выдал наизусть полное имя ее мужа и их адрес в Саррее. Средство сработало.

— Господи! — Джулия начала было подшмыгивать носом, но тут ее осенило. — Ладно, а как ты докажешь, что это сейчас снято, а не год назад или два?

Я показал ей фотографию.

— А костюмчик от Армани ты когда купила?

Она впилась глазенками в карточку в поисках лазейки, но вскоре со вздохом откинулась назад.

— Ладно, что тебе надо? Денег, что ли? — устало спросила она, как будто ее уже тошнило от этих денег.

Мне стало почти что жаль ее в ее «успешном» костюмчике — такой на ее зарплату не купишь. Она, надо думать, и за придурка своего из банка вышла, только чтобы гардеробчик поправить.

— Надо, чтобы ты мне кое-что прояснила. Если не будешь врать — отдам фотографии.

Джулия, похоже, испытала облегчение:

— И негативы?

— И негативы.

— А откуда я знаю, что ты все в одном экземпляре распечатал?

— Будь спокойна, в одном. Денег мне от тебя не надо, только ответь на вопросы.

Джулия пожала плечами.

— Давно вы с Аланом встречаетесь?

Джулия глотнула «Перье» и протолкнула воду в нужном направлении.

— Несколько месяцев. Просто работали вместе — и как-то само получилось. Мы оба не ожидали. Это так здорово. У меня после свадьбы никого не было…

Вообще-то еще и года не прошло, как Джулия вышла замуж, но я уж промолчал.

— А когда тебе Алан сказал, что хочет меня убрать, а Тони оставить?

— Господи, да он с самого начала так хотел! Ты ему мешал, вот он тебя через Тони и уволил. Все было просчитано.

— Но как же? Я же опт хорошо вел…

Несмотря на свое незавидное положение, Джулия усмехнулась, почуяв, что попала мне по больному месту. Я знал, что она не врет. Моя теория о Клэр начала разваливаться.

— Ну и что? Он хотел компанию к рукам прибрать. А ты в таком раскладе лишний получался, ты ему мешал. И потом, он говорил, что ты ошибаться стал много, что у тебя нервы сдают. В конце-то концов он ведь оказался прав, — добавила она с пакостной ухмылкой.

Я был не в состоянии отвечать.

— Говно, псих вонючий, — выплюнула Джулия. — Надеюсь, больше твою морду не увижу никогда.

Она встала, и я безропотно отдал ей фотографии и пленку.

— Чтоб ты сдох!

Я сидел как придавленный и не мог пошевелиться. Весь мир куда-то провалился. Уличные звуки, люди, дома исчезали в каком-то тоннеле. Я все потерял — работу, семью, рассудок. Все вокруг развалилось к чертовой матери, я был одинок и слаб. Я, как идиот, зациклился на Клэр и не увидел очевидного: Алан просто лез наверх, вот и все. А я с самого начала ничего не понял.

В конце концов официантка попросила меня на выход. Я встал в каком-то тумане. Мне надо было на групповую, но вместо этого я в отчаянии принялся бродить по улицам. Меня почти что не было, сам себе я казался привидением. В шесть неведомо как оказался у дверей Кейт. Позвонил, но никто не открыл: видимо, она еще не вернулась из клиники. Ключ от ее мопеда был по-прежнему у меня. Я доехал до паба в конце Аланова квартала и стал пить пиво, дожидаясь, пока тот покажется. Хотелось еще разок с ним встретиться, в лицо ему сказать, что я знаю, что это он меня подставил.

Я не ждал его раньше чем через час, но не успел я распечатать третью кружку, как он вошел и двинулся прямиком ко мне.

— Ты какого хрена тут делаешь? — спросил он, нависнув над столом.

Рука у меня дрогнула, и пиво пролилось на стол.

— Пиво пью, а что тут еще можно делать?

Я глянул в сторону бара: хозяин был тут как тут, протирал стойку. Алан ничего мне не сделает, побоится.

— Садись, — предложил я.

— Я сегодня с утра твою писульку получил. Ты что думаешь, я возьму и вот так вот тебе пятьдесят тысяч отдам? Ты, значит, совсем с глузда съехал…

Он старался говорить тихо.

— Ты что? Какую еще писульку?

— Не надо мне мозги крутить! Вообще-то это называется шантаж. Джулия говорит, ты днем и к ней подкатывался.

— Чего? Чем это я тебя шантажирую? Тем, что ты с Джулькой спишь? Да не смеши! Бред!

— Ты из себя дурачка не строй! Все ты понимаешь, шиза убогая. Думаешь, я не знаю, что ты за мной следишь? Да я тебя на твоем сраном мопеде позавчера еще видел.

Хозяин недоуменно уставился на нас, но Алан уже ничего не замечал. Он весь как-то странно дергался, как робот с глючащей схемой.

— Мне у врача назначено, я просто жду… Она здесь живет, я же тебе говорил…

— Про врача другим будешь втирать! Я вчера в «Ла Паэзане» был, мне Луиджи рассказал, что ты про меня выспрашивал.

— Зачем мне про тебя выспрашивать? Это, наверно, кто-то другой был. Полиция, например…

— Ну да, другой! Он тебя точно описал. У меня ведь еще кто-то ключ запасной из офиса спер. Не ты ли? Он у тебя небось в кармане сейчас лежит.

Глянув на его побелевшие костяшки, я с неприятной отчетливостью ощутил присутствие ключа в кармане куртки.

— За шантаж можно и срок получить, между прочим. Ты не обольщайся, я ведь, если что, и тебя с собой потяну. Так что сиди и молчи в тряпочку, понял? А то у нас с тобой перетягивание яиц получится.

— Да неужели? — усмехнулся я.

Не-эт, тут что-то не то. Что-то он такое сделал, за что можно и в тюрьму загреметь. Я торжествовал. Тут не просто жадность. У него все нутро гнилое. Я видел, как вокруг зрачка у него накручивается злоба, как его лицо меняет форму, как тогда на улице перед «Пуффой». Как будто некая сила подчинила его себе и перекраивает его облик под свои темные планы. Я каждую секунду ждал, что у него сорвет клапаны и он бросится на меня.

Я стал осторожно пододвигать руку к стоявшей посреди стола пепельнице с надписью «Кэнада Драй». Алан нырнул вперед и грубо перехватил мое запястье.

— Слушай, не надо… — сказал я. — Я после больницы не отошел еще.

У Алана в глазах промелькнула догадка.

— Черт! Ты ко мне в дом влезал, да? Ты там был? Так ты и узнал, да?

Он подхватился и побежал к дому.

Я выскочил вслед за ним, нацепил шлем и завел мопед. Быстрей, пока он не вернулся… Я притормозил перед левым поворотом на Глостер-роуд, но мопед никак не среагировал и продолжал катить с прежней скоростью.

Тормоз не слушался, педаль хлопала вхолостую. Я описал широкую плавную дугу и вылетел на встречную полосу прямо под идущую машину.

Мопед вывернулся из-под меня, и все перешло в режим замедленной съемки. Я даже успел прочитать табличку в окне бара, торгующего на вынос: «Карлсберг в розницу — 89 пенсов банка».

Я грохнулся на асфальт, удар пришелся на бедро и предплечье.

Завизжали шины. Я сжался, готовясь к внезапному глухому толчку, за которым последуют раскрошенные кости и рваное мясо. Но ничего такого не случилось. Я открыл глаза и увидел в полуметре от своего лица радиаторную решетку бордового «Форда Мондео». Пахло горелой резиной.

Я поднялся, доковылял до обочины и присел. Из «Форда» вылез парень, судя по виду, менеджер низшего звена, и откатил мопед ко мне на тротуар.

— Ну ты как — живой? Ничего не сломал? — спросил он с южнолондонским акцентом, сдвигая на лоб очки Ray-Ban.

— Да нет, вроде.

— Слушай, повезло тебе, что я АБС [29]поставил. А то соскребали бы тебя сейчас… Это что, тормоза полетели? Похоже на тормоза.