— Так. Готовы?
Фуллер отдернул простыню.
Маркби так и не привык присутствовать на опознании, особенно если покойника приходилось опознавать кому-то из близких родственников. Конечно, опознание — процедура необходимая. Но ужасный образ потом преследует несчастных родных до конца их дней. Лицо Вулларда сразу застыло, посерело. Маркби не стал задавать археологу никаких вопросов. Он сразу все понял.
— Да, это Натали… — сдавленно прохрипел Вуллард. Помолчав, он брюзгливо уточнил: — То есть… это была Натали, моя жена. — И вдруг он почти с облегчением добавил: — Значит, все-таки умерла!
Ему удалось произвести впечатление даже на невозмутимого доктора Фуллера. Патологоанатом быстро и ловко накрыл простыней голову покойницы.
— Все, — сказал ему Маркби. — Можете забирать.
Машина скорой помощи, трясясь и раскачиваясь по колдобинам, выбиралась из карьера по каменистой тропе. Маркби оглянулся. Присланные в подкрепление люди уже прочесывали свалку в поисках важного вещдока. О трупе сообщили вскоре после его разговора с Тоби Смайтом. Владелец ближайшего паба заявил, что к нему ввалился старик, который живет над свалкой, и добавил, что у старика, видимо, «не все дома». Тем не менее, услышав новость, Маркби ощутил в животе неприятный холодок и сразу же поспешил на место.
Карьер показался старшему инспектору странным, каким-то фантастическим местом, где может случиться все, что угодно, и где нет смысла ждать логического объяснения. В тени металлической вагонетки стояли два выброшенных кресла, придававшие всей сцене налет неуместного домашнего уюта. Маркби покосился на Вулларда. Археолог вытирал со лба пот клетчатым носовым платком.
— Сейчас жарко, мистер Вуллард, и вы пережили потрясение. Но, может, все-таки поговорим? — Старший инспектор жестом указал на два кресла. — Давайте-ка присядем!
Вуллард без звука последовал за ним и плюхнулся в кресло. Над головой жужжали мухи, они вились над мусором, сброшенным в вагонетку. Вуллард смерил полицейских, которые обыскивали свалку, безразличным взглядом.
— Что они ищут?
— Вещественные доказательства, улики. Мы бы хотели найти обувь вашей жены. Кстати, вы не помните, что на ней было надето, когда вы видели ее в последний раз?
— Нет… Кажется, сандалии. Она все лето носила сандалии.
— С одним ремешком или полностью на ремешках? С пряжкой, на застежке? На каблуках, без каблуков?
— Не знаю. Не помню! — закричал Вуллард. — Нет, не на ремешках. Без пятки. Насчет пряжек-застежек не знаю. И насчет каблуков тоже.
— Спасибо, — выразительно сказал Маркби. — Вы нам очень помогли.
Мощные руки Вулларда безвольно болтались вдоль корпуса. Он невидящим взглядом смотрел на дно карьера.
— Мы с ней поссорились. Скандалы для нас не в новинку. Мы с ней вечно цапались… Спросите любого нашего знакомого. Она вылетела из дома и хлопнула дверью. Я решил, что она через часик вернется или позвонит. Я знал, что она не взяла ни ключи от дома, ни деньги. Раньше так уже бывало. Обычно она немножко походит, погуляет, а когда остынет, возвращается домой. Она не вернулась, и я решил, что она зашла к соседке. Потом подумал, что она, наверное, попросила кого-нибудь из знакомых отвезти ее в Бамфорд, к матери. Ну, или вызвала такси и попросила Эми оплатить проезд. — Вуллард поднял голову. — Я ее не убивал. Понимаете, не убивал!
— А вы не звонили теще, чтобы проверить, не там ли ваша жена?
— Нет! — Вуллард вызывающе выпятил вперед подбородок. — Я подумал: какого черта? Она специально хотела меня попугать, помучить! Я решил не поддаваться, не играть в ее игры. Повторяю, она часто выкидывала такие штуки, и мне это порядком надоело! Не жду, что вы меня поймете.
— Я вас понимаю! — отрывисто произнес Маркби. Некоторое время он следил за своими подчиненными, которые рылись в мусоре. — Когда доктор Греттон спросила, где ваша жена, вы сказали, что она уехала к матери.
— Да. Мне не хотелось, чтобы Сула знала, что мы поссорились.
— Потому что ссора произошла из-за доктора Греттон?
— Да, если уж хотите знать! — злобно прошипел Вуллард. — И потом, я тогда все еще думал, что Натали, скорее всего, в Бамфорде. Но вскоре после того мне позвонила Эми и спросила, где ее дочь. Я понял, что к ней Натали не приезжала. Пришлось срочно что-то придумать, иначе Эми начала бы звонить каждые пять минут. Эми — она такая. В общем, теще я сказал, что Натали в Лондоне.
— Итак, ваша жена не объявилась через сорок восемь часов, но вы не стали разыскивать ее и не сообщили в полицию о том, что она пропала! Вам не кажется странным, что она не попыталась связаться со своей матерью? Ваша теща, должно быть, очень волновалась.
Вуллард снова раздраженно зашипел:
— Моя теща любит… то есть любила… чтобы Натали прыгала вокруг нее. Она вечно звонила и требовала, чтобы Натали мчалась в Бамфорд неизвестно зачем. Мне она никто и дело это не мое, вот я и решил, пусть Натали сама разбирается. Может, она захотела специально меня напугать… Вернее, напугать и меня, и Эми, так сказать, преподать нам урок. Вот как она все это понимала!
— Судя по вашим словам, ваша жена была довольно мстительной особой, — негромко заметил Маркби. — Она в самом деле была такой?
Вуллард закрыл лицо руками; Маркби всегда настораживался, когда свидетели прятали от него лицо. Значит, что-то скрывают… Из-за рук не видно глаз, а глаза, как известно, зеркало души.
— Вы не знаете… не знали Натали! — глухо проговорил Вуллард.
Маркби разглядывал его руки. Сильные пальцы, мускулистые предплечья…. По словам Фуллера, чтобы задушить человека, много сил не требуется. Нужно просто надавить на нужные точки. Смерть от удушения часто наступает в результате несчастного случая. Может быть, Вуллард в гневе…
— Натали здорово описывала эмоциональные срывы в своих романах! — вдруг сказал Вуллард. — В середине книги герой и героиня обычно страшно ссорились, но под конец мирились и сливались в экстазе. Она, наверное, думала, что и нашу жизнь, ее и мою, можно втиснуть в рамки такого сценария. Может быть, и я у нее считался книжным персонажем. Она иногда нарочно злила меня, заставляла говорить то, что она хотела услышать. Ей казалось, что она может взбрыкивать, как хочет, но я всегда буду любить ее, несмотря ни на что! Вы и понятия не имеете, до чего мне надоела такая жизнь и как… как это утомительно. Я постоянно чувствовал себя разбитым, уничтоженным.
— Я как раз читаю роман вашей жены, — вспомнил Маркби.
— Неужели? Ну, значит, вам будет легче понять ее логику. В ее книгах она вся!
— Насколько я понял, уйдя из дому, она оставила на столе невычитанную корректуру своего последнего романа. Вам это не кажется странным? Обычно она так поступала?
Вуллард поднял голову и посмотрел Маркби в глаза:
— Нет. Просто я подумал, что в тот раз Натали решила проучить меня, как следует напугать. Обо всем остальном она тогда просто забыла. Да, обычно она не срывала сроки, но в тот день она не была обычной. Закатила истерику, визжала, рыдала взахлеб! Мне показалось, ей хотелось выместить на мне обиду, заставить меня страдать. Она… да, вы правы, она действительно была мстительной!
— Из-за вашего романа с доктором Греттон?
Вуллард побагровел.
— Не приплетайте сюда Сулу!
— Из-за доктора Греттон? — безжалостно повторил Маркби.
— Да! — закричал Вуллард, и Пирс, который тактично держался на заднем плане, оторвался от блокнота, куда записывал показания, и поднял голову. — Сула сама разорвала наш… наши отношения, — нехотя продолжал Вуллард. — На самом деле она этого не хотела, и не важно, что она говорит! Я люблю ее, а она любит меня! Но она мучилась из-за Натали. Ей казалось, будто она ранит Натали. И потом, она не верила, что Натали даст мне развод — по крайней мере, цивилизованно, без громкого скандала, из-за которого пострадала бы репутация Сулы.
— Ваша жена была способна на такое?
— О да, — угрюмо отвечал Вуллард. — Она была способна на такое. — Внезапно поняв, какой подтекст крылся в вопросе старшего инспектора, он закричал: — Но это не означает, что я убил Натали! Вы пытаетесь пришить мне мотив!
