Я бежал в боевую рубку, собираясь встать за нашу гауссовку главного калибра. Если все получиться, как я рассчитал, то станции жить пару минут. Или меньше. По пути клял дурное расположение органов управления кораблем и бортового оружия. На разведчике нельзя было всем управлять из рубки – там сходились почти все, кроме оружейных пультов и силовых установок.

Крошечная кабинка боевого расчета своими размерами напоминала душевую кабинку средней вместимости. Только чтобы вместить кресло – один в один аналог стоматологического. В него я плюхнулся, надевая на голову шлем и опуская ладони на широкие подлокотники. Через секунду перед глазами появился космос, среди которого вдалеке просматривалась станция. Несмотря на прикрытие широченной каменюкой, видно было одинаково хорошо во все стороны. Спасибо микроскопическим дроидам, плавающих в нескольких сотнях метров вокруг корабля. Благодаря им получалось вести меткую стрельбу ракетами… хотя, какая она меткая, если все ракеты одну за другой сшибают?

– Гея, – сказал я, ощущая предательскую дрожь в руках, – выпускай первые торпеды. Как только собьют одну из них запускай следующую партию. Фера, выводи корабль на траекторию выстрела из гауссовки сразу после второй серии торпед… Лена, будь готова ударить из плазмагана, как только увидишь цель.

Я увидел, как из шлюзов на борту судна выскочили торпеды, нырнули под брюхо, прошли под астероидом и резко ускорились, выписывая кренделя маневров уклонения. Полста километров пролетели моментально, но потом… Две торпеды были уничтожены одновременно, третья прожила чуть дольше, к ней успели присоединиться новые товарки, практически догнав. Как они сгорают под лучом лазера, я рассмотреть не успевал – искин вывел корабль из-за укрытия подставляя под выстрел… и нас для станции, и станцию под наш выстрел. Почти тут же вдаль улетел огненный протуберанец плазмы, буквально тут же стегануло ответным выстрелом по силовой броне.

Как раз к этому моменту гауссовка зарядилась. На изображении станции наложился красный кружочек, сперва закрывший ее полностью. Секунду потратил на приближение картинки, чтобы выбрать место прицеливания.

Выстрел и смертоносный шарообразный снаряд вылетел из орудия, разогнанный до немыслимой скорости. В углу экрана перед глазами засветился мерцающий кружок, очень быстро наливающийся светом – индикатор готовности орудия к новому выстрелу.

– Гея, еще торпеды выпускай, – почти закричал я. – Лена, не спи… епрст…

Мой выстрел оказался удачным – на приближении я в деталях рассмотрел, как из борта станции полетели обломки металла. Момент пробития обшивки я не заметил, да и тяжело было уловить те мгновения, когда заряд проламывал броню станции и взорвался внутри. Зато сейчас в том месте красовалась внушительная пробоина. Будь станция жилая, то урон оказался больше – разгерметизация, оказание помощи раненым, суета и паника, непременно сказались на огневой мощи. Думаю, что после этого сражение остановилось бы.

Но станция была автоматическая, управляемая искином и обслуживающаяся дроидами, которые в воздухе не нуждались и на ранения внимания не обращали. Из-за этого я потерял еще одну ракету и три торпеды, получил два лазерных заряда в силовую защиту. Причем, последний едва нас не погубил – сумел проломить энергетическую пленку защиты. Правда, растерял большую часть мощи и лишь слегка оплавил верхние слои защитного напыления.

Второй мой выстрел оказался последним – станция замолчала и потеряла силовую защиту. Наверное, снаряд угодил в ее энергетические узлы, превратив грозного противника в набор бесполезных железяк.

Опасаясь, что ремонтные дроиды уже копошатся в чреве станции, исправляя повреждения, я приказал выпустить по одной торпеде и ракете. И дал добро Ленке жечь станции. Пусть там внутри ничего работоспособного не останется.

Через десять минут станция ничем не отличалась от астероидов, плавающих в округе. Такая же безопасная (если не врежется в борт судна с зазевавшимся пилотом) и молчаливая во всех смыслах. Разве что, содержание металлов в ней было на несколько порядков больше.

– Чуть не погибли, – первое, что сказал Шис, возвращаясь в рубку. – Ух, аж кровь до сих пор носиться в венах, словно электропомпой гоняемая.

Девушки выглядели не менее возбужденными, но от проявления восторженности воздержались. Молча вошли, молча расселись в креслах и молча уставились на меня. Тьфу, вошла только Лена – корабельный кок свое место не покидала.

– Чего? – отозвался я под этим молчаливым обстрелом взглядов. – Что-то не понравилось?

– Нормально все, – успокоила меня Фера. – Ждем твоего следующего решения.

– Понятно, – успокоился я и занял свое место. – Значит так… станцию обыскивать не имеет смысла – там ничего не уцелело после нашей мсти. Поэтому, сразу двигаем к линкору.

– Не думаю, что это удачное решение, – возразила Фера. – Как бы еще не оказалось сюрприза рядом с ним.

– А ты что предлагаешь?

– Не знаю, – призналась девушка. – Очень плохо, что у нас нет разведывательных дроидов. Направили бы их к кораблю и провели внешний осмотр. Если все спокойно, то следом подошли бы сами.

– Но у нас их нет. Все придется делать самостоятельно.

Я развел руками, демонстрируя свое отношение к ситуации: что делать, так все вышло. В самом деле, собираясь в свою экспедицию в космос, мы совершенно позабыли про такие нужные вещи в профессии поисковика, как автономные беспилотные разведчики. Единственной отмазкой может быть только их стоимость. То же самое относится и к скафандрам – на линкор придется входить в простом снаряжении, защищающем только от легких ручных излучателей (по типу пистолета, если сравнивать с земным оружием). Самая защищенная из нас только Фера.

– Предлагаю обойтись только станцией, – заговорила Лена, молчавшая с момента окончания боя. – Там еще можно что-то снять полезное. Потом прыгнуть к ближайшей обитаемой системе, продать трофеи и закупиться разведчиками. И вновь вернуться сюда… координаты же имеются.

– Лена, – поморщился я, – с такой осторожностью и перестраховкой капитал можно сто лет копить. И рано или поздно свернуть себе шею, поскользнувшись на арбузной корке.

– Ну и что? – парировала девушка. – Это случится через сто лет, а не сейчас.

– Хорошо, – прибегнул я к козырю, мысленно потирая руки от будущего удовлетворения, – давайте проголосуем. Кто за то, чтобы идти прямо сейчас к неизвестному кораблю?

И поднял правую руку вверх. Почти мгновенно ко мне присоединился Шис, довольно посмеиваясь и свысока посматривая на девушек.

– Три голоса, – озвучил я. – Капитанский считается за два, если кто не знал… чтобы все было по честному пусть поднимут руки несогласные.

Девушки, синхронно вздохнув и наградив меня возмущенными взглядами, вытянули руки.

– Два, – сосчитал я поднятые конечности, демонстративно загибая пальцы на правой ладони. – Итого выходит, что мы идет к кораблю… обожаю демократию и статус капитана.

– А если бы нас было бы трое против, – прищурилась Лена, – что бы тогда делал, а?

– А тогда бы, – широко улыбаясь, уже предугадывая реакцию оппонентки, – капитанский голос был бы засчитан за три.

– Ах ты, – возмущенно вскинулась хакерша и посмотрела на Феру, ища у ней поддержки. – Нет, ты видела такого наглеца?

– Мужчины, – пожала та плечами, – вечно у них самомнения больше, чем нужно.

– Очень большое? – рядом с вопросом появилась Гея в крайне легкомысленном нарядце. Видел девушек из аниме, так у них почти один в один юбка и платьице.

– Очень-очень, – повторила она еще раз и развела руками в сторону, – вот такое?

– Нет, – хмыкнула Лена и, покосившись в мою сторону, ехидно произнесла, – вот такое, но считают его… самомнение, большим.

При этом большим и указательным пальцем уточнила размер. В просвет между пальцами с трудом можно было просунуть лист картона. Вредина, блин. Достался же хакер на мою голову. Нет, ее не за противоправные грешки посадили – за ехидный характер и круглосуточную язвительность.