Вивальди словно ждал этого. Взяв несколько аккордов, он исполнил одну из своих виртуозных пьес, когда пальцы и смычок совершают акробатические движения, которые приводили в неописуемый восторг немцев Пизенделя, Уффенбаха и посетителей концертов в Пьет а . Папа похлопал в ладоши и поднялся, протянув руку для поцелуя в знак того, что аудиенция, продлившаяся более часа, завершилась.

По дороге к дворцу Оттобони пришлось петлять по окольным улочкам, поскольку в Риме начались большие подготовительные работы в преддверии юбилейного года и связанных с ним торжеств и народных гуляний. Центральная улица Корсо была закрыта, а на площади Испании возводилась широкая мраморная лестница. На следующее утро Вивальди предстоял утомительный путь домой.

Оказавшись в Венеции, Вивальди первым делом купил у причала газету, из которой вычитал об учреждении общедоступной Академии живописи для обучения молодёжи. «Было бы неплохо основать такую же и для обучения музыке, — подумал он, усаживаясь в гондолу Меми. — Четырёх богоугодных заведений явно недостаточно». Когда вместе с носильщиком Бастази они подошли к дому, Антонио заглянул в открытую дверь лавки и с изумлением увидел, что брат Франческо делает укладку сидящей в кресле миловидной девушке. Тут же выяснилось, что это его невеста Елизавета, терпеливо ждавшая жениха три года. Молодые решили пожениться и ждали лишь возвращения дона Антонио из Рима.

Они вместе поднялись в дом. После радостных восклицаний и объятий Антонио засыпали вопросами, но не столько о Риме и премьере «Джустино», сколько о папе. Пришлось отвечать, не опуская подробностей: каков он новый понтифик и как прошла аудиенция во дворце?

В отличие от молодёжи, то и дело прерывавшей рассказ брата и засыпавшей его новыми вопросами, Камилла слушала молча. Она выглядела больной. Джован Баттиста пояснил, что недавно пришлось вызывать врача, который прописал сердечные капли и настаивал, чтобы больная не вставала с постели: но разве её удержишь?

Вскоре отец с сыном уединились на кухне, чтобы обсудить последние новости. Недавно успешно прошла премьера оперы «Покинутая Дидона» Альбинони на либретто Метастазио. Для Венеции это было первым знакомством с прославленным римским поэтом и либреттистом. Бенедетто Марчелло решился издать в Венеции свои первые псалмы. Отец сообщил также, что в городе объявилась повзрослевшая ученица дона Антонио француженка Анна, успевшая уже спеть небольшую партию в театре Сан-Мозе’.

Последняя новость приятно удивила Антонио, но и огорчила. Он столько уделял ей внимания, столько отдавал ей сил, а она даже не удосужилась дать о себе знать! Теперь Анна ангажирована импресарио Орсатто на выступление в опере «Лаодиче» Альбинони. Этому ловкачу импресарио удалось оживить работу Сан-Мозе’, и на его сцене с успехом показаны несколько опер Гаспарини и того же Альбинони, несмотря на утвердившуюся за Орсатто славу лихоимца и пройдохи. Как рассказал Джован Баттиста, Анна с сестрой и матерью поселилась неподалёку от театра Сант'Анджело.

На следующее утро Антонио направился вначале в Сан-Мозе’, но, не найдя там Анну, решил пойти к ней домой. Увидев на пороге своего учителя, девушка смутилась и принялась оправдываться, говоря, что пыталась разыскать его в Пьет а , но вскоре ей сообщили о его отъезде в Рим. Несколько успокоившись, Анна рассказала, что в Мантуе пользовалась покровительством герцога Массы Каррара, который помогал ей материально. Герцог посоветовал направиться на учёбу в Венецию, подлинную столицу оперного искусства, и попытать там счастья. Но он потребовал в категоричной форме, чтобы она не показывалась больше в Мантую, иначе он лишит её материальной поддержки. В Пьет а уже не было дона Антонио, тогда ей пришлось обратиться к Альбинони. Тот любезно согласился дать ей несколько уроков и предложил спеть в его опере «Лаодиче». А импресарио Орсатто был так добр, что ангажировал её на следующую оперу «Враг-любовник», намеченную к постановке в дни карнавала.

Действительно ли Анна искала его? Возможно, так оно и было, ведь он дважды надолго уезжал в Рим. Но если она и впрямь хотела с ним встретиться, то что ей стоило сообщить о своём приезде, оставив записку у привратника в Пьет а или в Сант’Анджело, тем паче что живёт Анна рядом с театром? Грустными были мысли Антонио, но эта встреча после долгой разлуки, это личико милой кошечки с лукавыми глазками, которые пытались скрыть явную ложь, обезоружили вконец дона Антонио, и он пообещал непременно побывать на её выступлении в Сан-Мозе’. Он сдержал слово. Ему понравились опера и певица Анна Жиро, скромный голос которой неплохо звучал. Но после спектакля Вивальди ещё более укрепился во мнении, что на сцене Анна гораздо более убедительна как актриса, чем певица, и что с ней надо ещё поработать.

За время его отсутствия в Пьет а появился ещё один орган, установленный на верхних хорах церкви. Это особенно порадовало Вивальди, поскольку у него появилась возможность исполнять концерты и мессы с двойным хором, как это давно делается в соборе Сан-Марко. Кроме того, все прежние деревянные ограждения — gelosie,закрывающие приютских воспитанниц от нескромных взглядов зрителей, заменены теперь металлическими позолоченными решётками, в которых было много широких просветов. Несмотря на эти новшества, обветшавшая с годами церковь и богоугодное заведение нуждались в проведении радикальной реставрации и расширении помещений. Такие работы вполне можно бы осуществить за счет растущих доходов от концертов и частных пожертвований, которые надёжно скрывал попечительский совет от глаз налоговой службы.

Хотя работа в Пьет а становилась всё более обременительной, отнимая массу времени, Вивальди удалось завершить новый свой op. VIII из двенадцати концертов.Некоторые из них были сочинены уже до поездки в Рим. Опусу дано название «Il Cimento dell’Armonia е dell’Invenzione» или «Искус гармонии и инвенции». Тем самым Вивальди хотел подчеркнуть наличие постоянного конфликта между гармонией, представляющей рациональное начало любой композиции, и выдумкой, воображением автора. Посвятил новый опус маэстро богемскому графу-меломану Винчеславу Мурзину, который считал Вивальди лучшим скрипачом и композитором Италии.

Первые четыре концерта «II Cimento dell’Armonia е dell’Invenzione» составили цикл «Времена года», который позднее приобрёл всемирную известность. Вивальди давно вынашивал амбициозную идею выразить посредством нотных знаков и звуков самые различные состояния природы. По всей видимости, эта мысль родилась у него, прирожденного горожанина, когда ему пришлось колесить по Италии зимой и летом, в стужу и зной, наблюдая из оконца почтового дилижанса, как весной набухают почки и зацветают сады, а осенью леса одеваются в багрянец. Перед его изумлённым взором открывался доселе неведомый ему мир живой природы, а цокот копыт и стук колес подсказывали ритм рождающихся в голове мелодий.

Однажды он решился показать отцу четыре небольших стихотворения, сочинённых им в дороге и озаглавленных «Весна», «Лето», «Осень» и «Зима». По замыслу поэтическому тексту должна отвечать музыка, передающая смену времён года. Это — своеобразный вызов, брошенный поэзией музыке. Первый концерт цикла в темпе allegroпредварялся такими поэтическими строками:

Он объявил отцу, что вместе с партитурой хотел бы передать издателю и стихи, с тем чтобы каждый музыкант, которому предстоит взяться за исполнение этого цикла, смог образно себе представить соответствующую картину природы и более выразительно передать её звуками. Впервые Вивальди обратился к так называемой «программной музыке»,существовавшей ещё в Средневековье. Особое распространение она получила во Франции. Но там концепция искусства как имитация природы была истолкована слишком прямолинейно. Однако для Италии программная музыка была в новинку.