— Ты спишь в старомодной одежде? — изображает возмущение Александр.

— Увы, — хихикает она. — У меня было два варианта: или отморозить себе задницу, или согрешить таким вот образом. Я подумала, что никто не узнает.

Облаченная в сшитые ею темно-серые брюки с высокой талией и черную футболку, с огромными очками от Chanel на макушке, Триш на самом деле не шутит. Она скорее отморозит себе задницу, чем наденет вещь прошлого сезона. Я улыбаюсь. Девочка далеко пойдет!

— Ты уже просмотрела отчеты?

— Пока еще ничего нет. Зато я кое-что нашла в Standard.

— И?..

— Не так уж плохо. — Триш поводит плечами. — Они отмечают кое-какие плюсы.

— Кое-какие? — прищуривается Александр.

— Прочесть? — спрашивает Триш.

— Читай, — приказываю я. Пока она разворачивает газету, ладони у меня успевают покрыться потом.

— На третьей странице? — уточняет Александр.

— Да.

— Неплохо!

— Итак?

Мы с Александром делаем синхронный кивок.

— Ну, самое скучное я пропущу… Вот! «Итак, за вычетом некоторых унылых костюмов этот дизайнер представил нашему вниманию неплохую коллекцию, которая, несомненно, понравится следящим за модой деловым женщинам».

— Неплохую? — переспрашивает Александр.

— Угу, — подтверждает Триш. Лицо у нее растерянное.

— Ну, зачем, скажите на милость, нам «неплохая» коллекция? Господи, Боже мой! — Александр вне себя плюхается на кушетку. — Неплохая… И это все, что они смогли придумать? Неплохая, мать вашу? В следующий раз они напишут, что наши юбки «довольно миленькие», а брюки, черт их дери, «хорошенькие». Неплохая… — Мой партнер приходит в ярость. — Кому она нужна, эта самая «неплохая»?

— Верно. — Триш морщит нос. — «Неплохая» — это так же ужасно, как и «практичная».

— Ну, нет… — протестует Александр.

— Как нет? Ведь все просто на стену лезут, когда их вещи называют «практичными».

— Можно взглянуть? — Я протягиваю руку за газетой.

— Смотри…

Открываю третью страницу, и газета чуть не выпадает из моих рук.

— О Боже! — Я показываю статью Александру. — Ты это видел?

— «Тед Николе требует вернуть ему титул короля моды», — читает он. — Дьявол! Вот чего нам действительно недоставало.

Триш пытается внести ясность.

— Статья о вас — чуть ниже.

— Спасибо, я заметила.

— Это называется «восставшие из мертвых», — стонет Александр. — Но, ради всего святого, как такое могло случиться?

В течение двух следующих дней появились и другие отзывы. В основном отрицательные и абсолютно невоодушевляющие. В большинстве из них говорилось одно и то же — что я не оправдала надежд, провалилась и вообще не представляю никакого интереса. Что и говорить, я была потрясена тем, как легко может пойти псу под хвост результат полугодового труда. Но Сюзи Менкес меня не подвела. Господь ее благослови! Она написала о том, что я преодолела некий рубеж и стала оригинальнее. Ей понравились мои блузки и узкие юбки. Но — уже слишком поздно. Остальные рецензии оказались все в том же заупокойном духе. А в Telegraph не поскупились на подробные описания — они всегда так делают, когда им что-нибудь не нравится. Мы ждали выхода Sunday Times. Впрочем, это было уже не важно. Катастрофа свершилась. Моя коллекция не гвоздь сезона…

Зато Александр неотразим. Курит без перерыва и то и дело заходит ко мне в кабинет. Он так возбудился от кофеина и настолько пропитался ядом, что, наверное, Теду Никол су сейчас здорово икается.

— Этот тупой гомик обанкротился, и теперь его все любят. — Александр, меряя шагами кабинет, перемежал слова кашлем и пощипывал себя за верхнюю губу. — Чертов гей. Если бы у него все шло хорошо и он устроил бы показ, ему не расточали бы столько комплиментов. Сначала ему везло, потом он провалился, а теперь снова на коне. История обычная. Если однажды мир моды сможет тебя удивить, это будет чудо!

Тед Николе учился со мной в колледже Сен-Мартин. Мы вместе поступили, и одно время он был моим парнем. Мы собирались создать совместную коллекцию после выпуска, но потом Тед меня бросил, решив, что он голубой, и сошелся с компанией из Хокстона. Теперь он поклонник Кэти Гранд, так что мы почти не видимся. Кэти — не нашего поля ягода, и она никогда не впустит человека вроде меня в свой круг. Если начистоту, она никогда со мной даже не заговаривала — и не заговорит. Ни одно из моих творений не появлялось на страницах ее журнала Pop, который поистине отражает дух времени. Держу пари: она скорее умрет, чем наденет что-нибудь из моих вещей.

Во всяком случае, сейчас у нее нет недостатка в подданных. Ли Маккуин, Ролан Мюре, Жиль Дикон, Луэлла Бартли, театральный художник Джонни By, диджей Ричард Бэтти и новый директор модельного дома Mulberry Стюарт Веверс — это все ее приятели. Я знаю, что Тед проводит уйму времени за выпивкой в «Джордже и драконе» на Хокни-роуд, а прошлым летом частенько околачивался в «Голф сэйл» — их излюбленном ночном клубе на Хокстон-сквер. Диджеем там была Сэм Тэйлор Вуд, в компании с одним типом по имени Грегори Уилкинс, и, стоя за пультом, они выпивали невероятное количество смеси под названием ВЛС (водка, лайм, содовая). Несколько раз там появлялась

Кейт Мосс и даже как-то пригрозила диджею, но обошлось без последствий.

Некоторые из этих ничтожеств окончательно свихнулись на кокаине. И потому, надо сказать, я не удивилась, встретив однажды Теда жарким летним утром в соломенной шляпе и шлепанцах, судя по виду — после бурной ночи. Явно. Прямиком из какого-то притона на Олд-стрит — чьей-нибудь квартирки в пентхаусе, где за выпивку нужно платить. Судя по всему, ему нездоровилось, он осунулся. Следом за ним влачился какой-то тип, весь в пирсинге.

— Дорогая! — смог с трудом произнести Тед. — Как, ч-черт побери, у тебя дела?

— Нормально, — помнится, ответила я и едва удержалась, чтобы не послать его ко всем чертям.

— Вине, — провозгласил он, обращаясь к спутнику, — это единственная женщина, с которой я спал!

Я улыбнулась. Они оглядели меня с головы до ног и разразились хохотом.

Так что можете себе представить мои чувства, когда он вернулся в мир моды и дела у него пошли в гору. К несчастью для Теда, «Голф сэйл» закрылся. Он привлекал к себе слишком много второсортных посетителей и однажды погиб навеки; Я понятия не имею, где Тед околачивался все это время. Думаю, он все еще пытается втереться в компанию Саманты Мортон, которая избрала своей штаб-квартирой клуб «Инженер» на Примроуз-Хилл. Тед — тот еще лизоблюд и пойдет на что угодно, лишь бы в его костюмах щеголяли знаменитости. Он, конечно, недотягивает до уровня Жюльена Макдоналда и Келли Брук, но не так уж далеко ему до них осталось.

У нас с Александром просто нет времени, чтобы докапываться до истинных причин возвращения Теда Николса из небытия, и ему, несомненно, было бы неприятно об этом узнать. У нас на руках — огромный список сделок, которые надо заключить, прежде чем собрать вещи и перевезти коллекцию в Париж.

Мы не можем себе позволить торгового агента, так что вынуждены работать с покупателями напрямую. Обычно после окончания Недели моды мы с Александром снимаем номер в отеле в центре города и последующие несколько дней принимаем там заказчиков. Потчуем их выпивкой, кормим мясным салатом и ублажаем пиццей. Даже нанимаем недорогую манекенщицу, которая дефилирует перед гостями в наших костюмах, а сами тем временем скрещиваем пальцы на удачу. Это крайне утомительно. Я сижу и так широко улыбаюсь, что к концу дня мне обычно требуются очень мощные средства расслабления, чтобы вернуть своему лицу обычное выражение. Александр почти все время прикусывает себе язык, пытаясь казаться любезным. Мы бы могли передоверить это занятие торговому агенту и включить в штат еще нескольких дизайнеров, но, честно говоря, после того, как каждый из них урвет себе от пяти до десяти процентов прибыли, моя годовая прибыль просто улетучится.