— Узнаем, когда Фолдс и Джекки подойдут.
Алек кивнул, огляделся и спросил:
— Уверен, что не хочешь взглянуть хоть одним глазком?
— Уверен.
— Но вдруг там констебль Мунро? Разве мы не должны, сам знаешь, ее спасать?
— Врываться в незнакомое помещение без поддержки и всякого плана? Ты рехнулся?
Оператор пожевал губам, немного почмокал:
— В фильме «хорошие парни» обязательно сделали бы это. Разве тебе не хочется быть героем? Приехать на большой грязной лошади и спасти даму в беде в самый последний момент?
Логан уставился на него:
— И чтобы меня или тебя в процессе убили? Мы ждем, когда подойдут Фолдс и Джекки, это мое последнее слово.
— Не надо заводиться…
— Шшш… ты слышал?
Женский голос. Приглушенный, с другой стороны занавески.
Мать твою за ногу.
И затем крик, призыв на помощь.
— О, черт… — Логан вытащил перечный баллончик и кинулся за занавеску, в маленькую, низкую комнату: с одной стороны морозильные камеры, с другой…
Он даже не видел, кто его ударил.
Помещение: комната с низким потолком, освещенная тремя лампами дневного света. Стены обшиты досками. Камера резко наклоняется влево, лампы оставляют желтые полосы, пока не начинает действовать автофокус. Сержант Макрай сидит спиной к одной из морозильных камер, голова в крови. Над ним наклонился мужчина, на нем фартук мясника и маска бывшего премьер-министра Маргарет Тэтчер. Человек держит нож у горла сержанта Макрайя.
Голос за кадром:
— О господи…
[ Мясник смотрит на сержанта Макрайя, склонив голову набок, затем опускает нож.]
Голос за кадром:
— О господи, о господи, о господи…
[ Мясник выпрямляется и смотрит в объектив камеры.]
Голос за кадром:
— О господи…
[ Картинка вздрагивает, когда оператор начинает пятиться, потом поворачивается и бежит. Тяжелое дыхание, мат, звук рвущейся ткани, зацепившейся за микрофон.]
Алек бежал изо всех сил. Он был так напуган, что даже не чувствовал себя виноватым за то, что бросил Логана. Он промчался через занавеску, уже задыхаясь, — и почему только он такой неповоротливый жирный урод?
— О господи, о господи, о господи…
Заткнись! Заткнись на хрен и БЕГИ!
Он слышал, как Мясник догоняет его, расстояние между ними становилось все меньше.
— Огосподиогосподиогосподи…
Он упал на колени, пытаясь нащупать ступеньки, пытаясь найти выход, раньше чем…
Дверь под лестницей открылась, впустив желтый свет в захламленный подвал.
Алек закусил губу и старался не вскрикнуть.
Тихо. Ни звука. Даже не дыши.
Что-то коснулось его ноги, Алек сморщился, вглядываясь в темноту. О господи, не допусти, чтобы это была…
Пара черных глазок уставилась на него — когти, зубы, голый розовый хвост…
КРЫСА!
Алек взвизгнул и отпрянул, дрыгая ногой. Гребаные крысы! Господи, гребаные… Кто-то стоял за его спиной.
Огосподиогосподиогосподи…
Алек взглянул в безжизненное резиновое лицо:
— Пожалуйста…
Мясник схватил визжащего и лягающегося Алека за ворот и потащил через дверь в темноту.
61
Логан со стоном перевернулся на бок, и его вырвало на жесткий земляной пол.
— Как ты? — спросил Фолдс, морща нос от резкого запаха.
Сержант закашлялся, сплюнул едкую слюну и с трудом встал на колени. Джекки помогла ему подняться и теперь поддерживала в стоячем положении. Он чувствовал тепло ее тела.
— О чем ты думал, врываясь сюда один, совсем как герой гребаного «Крепкого орешка»?
Голова у Логана кружилась.
— Она звала на помощь. Что я должен был делать?
— Бог мой… — Фолдс открыл один из морозильников. — Здесь полно мяса… — Он взял кусок замороженной груди, бледный околососковый кружок и темный сосок хорошо просматривались через пластиковый пакет.
Джекки отпустила Логана и отошла к дальней стене:
— Здесь что-то вроде могилы в углу…
— «Здесь покоятся останки Кэтрин Дэвидсон, любимой подруги. Умерла 14 го сентября 1991 года». Что, черт возьми, это означает?
Логан на несколько секунд закрыл глаза, потом оглядел комнату с низким потолком. Везде доски из древесных опилок — дерево уже вздулось и покрылось плесенью. К противоположной стене прислонен стол из нержавейки, на каких мясники разделывают туши. Над ним висели на магнитных полосах ножи. Отверстие, с которого Логан сорвал занавеску, вело в туннель, идущий к дому. Еще пара занавесок частично прикрывала дыру рядом со столом мясника, и еще пара висела в дальнем конце помещения, рядом с морозильниками.
— Где Алек?
Они обнаружили его за второй занавеской. Там была кухня — стены обшиты тем же пятнистым деревом, пол закрыт кусками полусгнившего ковра. В углу стояли два газовых баллона, прикрепленные к идеально чистой газовой конфорке и печке. Комната была уставлена кухонной мебелью времен семидесятых, грязно-кремового и поблекшего буро-коричневого цвета. Сильно пахло кровью и чесноком.
Алек висел в центре комнаты вниз головой над оловянной ванной, наполненной чем-то темно-красным. Его кожа была настолько белой, что казалась прозрачной. Он все еще был теплым.
Фолдс выругался, затем повернулся к Логану:
— Какого черта ты его сюда приволок? Он ведь гражданский…
— Я не знал…
— Ты хоть представляешь, что с нами сделает Би-би-си? Это же будет глобальной катастрофой!
— Алек, глупый ты урод…
На макушке Алека зияла дыра, откуда сочилась густая розовая жидкость, стекая в ванну, полную крови.
— Как ты мог допустить, чтобы такое случилось?
— Я ничего не допускал…
— Нет? Сам же ты умудрился спасти свою собственную…
— Я ел ее стряпню.Понятно? Вот почему.
— Что? — Лицо Фолдса исказило отвращение. — Что за…
— Нет никакого Джимми Сотера — это Элизабет. И всегдабыла Элизабет. — Логан повернулся спиной к висящему телу. — Когда она вчера подала ленч, я съел мясо…
Он откинул занавеску и вышел в разделочную. Его снова рвало.
Третья занавеска — рядом с морозильниками — вся была в тусклых розах и птичках. Логан схватил ее в кулак и сдернул.
Открылся еще туннель, тянувшийся под мертвым светом флуоресцентных ламп. Футов через шесть обнаружились две пары металлических дверей, точь-в-точь таких, как на контейнерах для морских перевозок. Одна пара красная, вторая синяя, краска сильно изъедена ржавчиной.
Логан толкнул красную дверь, и она со скрипом открылась.
Точно контейнер. Металлическая коробка, перегороженная в центре металлической решеткой. В контейнере ничего не было, кроме матраса, одеяла и подъемных блоков, привинченных к потолку.
Синий контейнер выглядел по-другому. Вместо блоков — А-образная конструкция на помосте. Весь пол забрызган темными каплями, в углу свалена черная одежда. Красный контейнер пах дезинфекцией, здесь же пахло кровью и страхом.
Осторожно вошла Джекки. Ее ботинки производили чмокающие звуки, когда она пересекла помещение.
— Это полицейская форма. — Джекки наклонилась, покопалась в карманах брюк, валявшихся на полу, нашла небольшой футляр для карточек, открыла его и выругалась.
Логан стоял в дверях:
— Это Мунро, верно? Она была вегетарианкой…
— Черт бы все побрал! — Джекки пнула ногой металлическую стену. БУМ. — Черт бы все побрал к едреной матери! — Еще один пинок.
— Ладно, ладно, хватит. — Логан схватил ее за руку и вытащил в туннель. — Сколько вы сюда шли? Когда Алек позвонил? Десять минут назад? Пятнадцать?
— Около того. Нам пришлось взломать входную дверь.
— И вы не видели никого, выходящего из дома?
— Разумеется, мы не видели! Неужели ты думаешь, что мы бы об этом не сказали?
Логан кивнул, вернулся в мясницкую и забрал свой фонарь. Пришлось встряхнуть его несколько раз, прежде чем тонкий луч осветил грязные стены. Ладно, сойдет.
