– Знаете, если принцу Николасу повстречается женщина вроде вашей бабушки, принц Александр наверняка будет крепче спать по ночам.

– Ммм,– максимально нейтральным тоном согласилась я. – Далеко еще? Может, позвонить ему и спросить, готов ли он?

На три звонка Ники не обратил внимания, но, когда мы подъехали к его дому на Итон-сквер, он, наконец, соблаговолил ответить.

– Если скажет, что его нет, не верьте, мисс,– прошептал Рэй. – Мой приятель Джим час назад привез его из аэропорта. Вместе с дорожной сумкой и девчонкой – ну, как обычно.

– Николас, это Мелисса,– произнесла я. – Мы возле твоего дома. Ты собрался?

– О! Нет,– выдохнул Ники. – Я совсем забыл! Мелисса, ты не поверишь, но я сейчас на космической станции…

– Я прекрасно знаю, что ты дома,– строго сказала я. – Я тебя вижу.

Эту хитрость я не раз пускала в ход в работе с клиентами. Забавно, но она всегда действовала даже на мужчин гораздо более умных, чем Николас.

Из трубки послышалось растерянное «ах».

– Но, я же голый,– пробормотал Ники– Ты что, видишь все-все?

Я решила не увлекаться своей маленькой ложью.

– Мы во дворе. Иди одевайся и выходи…

– Или?

Я заправила за ухо прядь светлых волос. Снова чувствовать, как они нежно щекочут мои плечи, было несколько странно.

– Или я позвоню твоему деду.

Николас прервал связь.

Ровно через семь минут раскрылась задняя дверца «бентли», и принц Ники сел со мной рядом Его волосы еще не высохли после душа, на нем был отменный смокинг и белая рубашка, которую он не успел застегнуть. От него пахло средиземноморской смоковницей.

– Боже! – Он театрально отклонился назад, увидев меня. – А знаете, мисс Джоунс… без очков вы просто красавица!

– Спасибо,–ответила я. Под столь откровенным и любопытным взглядомтемных карихглаз было невозможно слегка не покраснеть, однако я старалась изо всех сил сохранять внешнее спокойствие. Милочку, я знала по опыту, подобное внимание не смутило бы.

– Ты всегда надеваешь парик, когда ездишь на свидания? – спросил Ники, бесцеремонно осматривая меня с головы до пят.

– Естественно, нет. Но иногда лучше, чтобы тебя не узнавали.

– Я бы в самом деле не узнал. Куда ты подевала Мэри Поппинс?

– Она перед тобой,– сказала я, немного отодвигаясь к дверце, чтобы Ники не касался меня коленом Я невольно обратила внимание, что к смокингу он надел туфли от Гуччи. – Но прячется под карнавальной маской.

Ники окинул меня взглядом коварного обольстителя.

– Позволишь заглянуть под нее?

– Нет,– отрезала я.

Рэй завел мотор, и машина направилась к «Хилтону».

Когда мы объезжали Слоун-сквер, Николас, якобы чтобы его не кренило, расставил ноги еще шире. Я отодвинулась чуть дальше к окну. Он положил руку на спинку сиденья, и я слегка наклонилась вперед, чтобы он не прикасался ко мне и пальцем. В мои ребра впились упругие пластины, вшитые в корсаж платья, тем не менее я умудрилась изобразить на лице улыбку. Естественно, этот самовлюбленный красавец миллион раз приставал к женщинам в машине, а мне далеко не единожды доводилось уклоняться от подобных домогательств. Я подумала: вот и начался наш первый урок. Его тема: «Не каждую женщину склонишь к близости».

– Поосторожнее, а то порвешь брюки,– пробормотала я.

Ники изогнул бровь. Я не обратила на это внимания.

– Раз ты не хочешь, чтобы сегодня в тебе узнавали Мелиссу, тогда как же тебя называть?

Я заколебалась.

– Ведь придется представлять знакомым мою спутницу,– добавил Николас. – Там будут и репортеры, а их хлебом не корми, дай узнать имена.

– Понятное дело,– ответила я ледяным тоном

Неужели он полагал, будто мне в жизни не доводилось бывать на многолюдных благотворительных вечерах? Мама нередко бросала меня среди толпы одну-одинешеньку.

– Не обращайся ко мне «Мелисса». Зови меня…

Я была вынуждена так поступить. Но побаивалась, что навлеку на себя неприятности.

– Зови меня Милочкой,– договорила я. – Милой Бленнерхескет.

Признаюсь, мне было очень приятно, когда остановив «бентли» возле роскошного отеля, выряженный в форму водитель поспешил выскочить и раскрыть передо мной дверцу. Ники тотчас пошел к парадному входу, а я на секунду-другую задержалась и поблагодарила Рэя.

– Если возникнут проблемы, немедленно звоните,– сказал он, вкладывая мне в руку визитку.

Поспешно пересекая вестибюль, чтобы не оставлять Николаса без присмотра, я невольно поглядывала в зеркала и начищенные стенные панели и всякий раз вздрагивала, видя уверенную, знающую себе цену блондинку.

Да уж. Неспроста Джонатан запретил мне носить парик.

Войдя в зал, где гости уже потягивали голубые коктейли, я остановилась и оглядела толпу. Габи и Аарон стояли возле огромного тобоггана с вином. Аарон наполнял свой бокал, а Габи что-то взволнованно говорила. Трем купленным в «Селфриджез» нарядам она предпочла очень маленькое золотистое платье с воротником-хомутиком и такого же цвета босоножки от «Джина». Аарона она заставила надеть смокинг.

Аарон Джейкобс теперь работал биржевым маклером в Сити. Пахал он по пятнадцать часов в сутки, зарабатывал столько, что тратить эти деньги у него не хватало времени, и пылал к Габи той странной любовью, какую питает крокодил к птичке, садящейся ему на нос и выклевывающей у него из зубов остатки пищи. Аарон ни разу не видел меня в парике, поэтому, когда я подошла и чмокнула его в щеку, не сообразил, кто перед ним.

– Габи, честное, слово, я понятия не имею, – забормотал он, бледнея под загаром.

– Да это же Мел, дурачок! – воскликнула Габи, шлепая жениха своей крошечной вечерней сумочкой. – Выглядишь потрясающе! – сказала она, поворачиваясь ко мне. – Кто раскошелился? Принц-дед, мечтающий о перерождении внука?

– Нет, в этот раз – я сама. Николаса не видели? – спросила я, всматриваясь в толпу. – Мы приехали вместе, но он рванул вперед и куда-то подевался.

– Николаса – нет. Зато твоя подруга Леони определенно тут,– сказала Габи. – Нельсон встретил ее как положено. «Привет, ты, должно быть, Леони». И они вместе отправились проверить, умеет ли продавщица лотерейных билетов пользоваться считывающими устройствами для кредитных карт.

Стало быть, разговор о подсчете финансов у них благополучно завязался.

– Замечательно! – сказала я. – А Роджер? Он собирался приехать со своей таинственной новой подругой.

Габи покачала головой.

– С ним я пока не сталкивалась. Скорее бы взглянуть на его Зару! Какой ты ее себе представляешь? Высокомерной коротышкой? Пли приветливой тумбой?

– Она манекенщица,– напомнила я.

– Это по словам Роджера. – Габи фыркнула. – Думаешь, среди его знакомых очень много моделей? А на безрыбье, как говорится, и рак рыба!

– А если она высокая и неотразимая? – предположил Аарон.

Мы с Габи одновременно усмехнулись.

– Вряд ли, мой дорогой,– сказала Габи. – Слепая и неотразимая – это возможно.

Аарон ничего не ответил, продолжая неотрывно смотреть куда-то поверх наших плеч. Его взгляд был таким пристальным, что мы невольно повернули головы.

Сквозь расступавшуюся толпу плыл Роджер, поразительно гладко выбритый и причесанный, но в старом, поеденном молью отцовском смокинге. Его сопровождала, приковывая к себе всеобщее внимание, рыжевато-блондинистая женщина-газель в куда более открытом, чем у Габи, платье. Если задуматься, материала на тот и другой наряд ушло примерно одинаково, ведь Зара была высокая, под шесть футов, а рост Габи всего-то чуть больше пяти.

– Не-е-ет,– выдохнула Габи.

– Да-а-а,– возразил Аарон, за что получил еще один шлепок сумочкой.

– Роджер, – воскликнула я, ибо парочка почти приблизилась. – Выглядишь сногсшибательно'. А ты наверняка Зара! – Я протянула манекенщице руку. – Какое красивое платье!

В огромных карих глазах Зары отразился испуг. Она взглянула на меня с надеждой, улыбнулась, ответила «пожалуйста» и с чрезмерным усердием потрясла мою руку.