— В Дымящую Джин… Я назвал ее Дымящая Джин, — сказал Уилл.

— В честь сестры Селии… Что ж, очень подходит. — По лицу доктора скользнула улыбка, но через мгновение он уже вернулся к своим рассуждениям: — И никто не знает о том, что субмарина исчезла, потому что российское правительство вряд ли обнародует тот факт…

— Сосредоточьтесь, — резко перебила его Эллиот. — Нам надо сосредоточиться. Оставаться здесь совершенно незачем. Я собираюсь заминировать лодку и подорвать ее — на случай, если стигийцы оставили вирус тут. Затем нужно выяснить, куда они делись.

— И как мы это выясним? Тем более здесь? — спросил Уилл и потом посмотрел на кота, старательно вылизывавшего себе причинное место. — Положимся на чутье Бартлби-предателя?

Девушка кивнула.

— Полностью обследуем местность — на триста шестьдесят градусов вокруг лодки, — предложила она. — Получится быстрее, если мы разделимся. Я займусь зоной под субмариной, ты возьмешь на себя уступ и туннели по обе стороны, а…

— Ни за что, — тут же возразил Уилл.

— Почему?

— Потому что в фильмах всякий раз, как герои разделяются, происходит что-нибудь ужасное. Будем держаться вместе. И никуда не отпускаем от себя этого чертова Бартлби, потому что когда кот убегает и кому-то приходится идти за ним, тоже ничего хорошего не бывает.

— Весь в мать, — с кривой ухмылкой заметил доктор Берроуз.

Эллиот перевела взгляд с Уилла на его отца.

— Не знаю, о чем ты, но если тебе так будет спокойнее, давай держаться вместе, — вздохнула она. — А теперь выметайтесь отсюда, пока я заминирую лодку.

Вернувшись с субмарины, Эллиот помогла остальным связаться вместе альпинистской веревкой. Уилл наблюдал, как спокойно двигаются ее руки. Девушка рискнула всем, чтобы попасть на такую феноменальную глубину, откуда, может быть, и нет возврата, однако в Эллиот чувствовалась суровая уверенность. Она твердо решила выполнить свой долг и отыскать стигийцев, и Уилла вдохновлял ее пример. Пусть он поступил необдуманно и импульсивно, когда прыгнул вслед за отцом, но мальчик гордился тем, что тоже рискнул жизнью ради высшей цели. И не обманул ожидания Дрейка.

Друзья старательно обследовали грибной нарост, на котором покоилась лодка. Бартлби ничего не учуял, и они постепенно спустились по наклонной стене бездны под нарост, высматривая пещеры и отверстия в камне или хотя бы какие-то свидетельства того, что стигийцы тут побывали. С приближением к новому наросту гриба Бартлби заметно разволновался. То ли постоянный грохот мешал коту сосредоточиться, то ли причина была в чем-то еще, но он никак не брал след.

Спустившись еще ниже, они обнаружили, что на этой высоте владения гриба кончаются и стена представляет собой голую породу. Опаснее всего тут было сделать резкое движение — тогда они все вместе улетели бы в бездну.

К тому времени как взрывчатка, которую Эллиот заложила на подлодке, детонировала, они успели спуститься достаточно глубоко и не услышали взрыва за постоянным грохотом кристаллов. Однако они остановились посмотреть на вспышку света наверху, и Уиллу стало немного грустно из-за того, что теперь, когда субмарина уничтожена, возвращаться больше некуда. Они остались совсем одни в этом недружелюбном месте, где выслеживать трех стигийцев было все равно что искать три иголки в колоссальном стоге сена, причем самой темной ночью.

Через некоторое время Эллиот велела всем остановиться и знаками показала, что нужно подниматься обратно. Очевидно, она заключила, что пора обследовать стены над разрушенной субмариной.

И именно в этот момент кто-то слишком резко дернулся с места.

Не успев понять, что произошло, они оторвались от стены, и их понесло на середину бездны. Уилл увидел искаженное в панике лицо Эллиот, раскрывшей рот в беззвучном крике, а потом понял, что и сам кричит, но все заглушает зубодробительный грохот. Поделать уже ничего было нельзя, и они крепко ухватились друг за друга, а обескураженному Бартлби оставалось только плыть следом на длинном поводке.

В конце концов сопротивление воздуха сделало свое дело, и все четверо остановились.

Впрочем, это не означало, что они совсем перестали двигаться. Они продолжали медленно опускаться — словно плывущий по воле волн катер, у которого отказал мотор.

Бартлби совершенно не понимал, в чем дело, и не переставая молотил своими длинными лапами, пытаясь вернуться к стене. Уилл и Эллиот присоединились к нему и тоже стали махать руками и брыкаться, лишь бы снова прийти в движение, но у них ничего не получилось. В бесплодных попытках протекло несколько часов; объясняясь знаками, они попробовали обсудить ситуацию с доктором Берроузом. Но что они могли сделать? Грибные наросты больше не встречались, а если бы и встретились, до них никак нельзя было бы добраться. Уилл с Эллиот продолжали паниковать, но доктор Берроуз был на удивление спокоен.

Их принесло к большому камню, который плавно вращался вокруг своей оси. В конце концов за него удалось ухватиться, и они немного на нем повисели. Порыжевший и изрытый кратерами разной величины, он напоминал астероид. По предложению доктора Берроуза они оттолкнулись от камня — точь-в-точь три ныряльщика, прыгающие в бассейн. «Действие и противодействие», — подумал Уилл, глядя, как камень уплывает в противоположную сторону. Правда, этот прыжок ни к чему не привел, но мальчик все равно смотрел по сторонам через устройство ночного видения, всем сердцем надеясь, что заметит что-нибудь, что им поможет. Они сталкивались с обломками породы и время от времени пролетали через облачка гравия, но никаких крупных объектов им не встречалось. Продолжая осматриваться, Уилл вдруг обнаружил, что стен больше не видно. Они как будто вовсе исчезли. Обернувшись, мальчик увидел, что они остались позади и с каждой секундой удаляются.

Тогда Уилл понял, что пролетел Дымящую Джин насквозь.

Бурно жестикулируя, он попытался обратить на это внимание отца, но доктор Берроуз в ответ только пожал плечами. Они медленно, но верно выплыли в совершенно новое место. Это здесь вспыхивали и гасли триболюминесцентные огни.

Мальчика прошиб холодный пот, когда он увидел, что впереди бесконечный мрак. Их как будто выбросило за пределы земной стратосферы в открытый космос, только этот космос — в центре планеты — вернее было бы назвать закрытым.

Уиллу и его спутникам оставалось только наблюдать за триболюминесценцией, пока они постепенно приближались к непрерывному поясу кристаллических гор, парящих в воздухе. Кристаллы угрожающе накатывались друг на друга, и недолгие, но частые вспышки света пронизывали весь пояс, позволяя мальчику разглядеть, что он простирается в обе стороны до бесконечности. Единственное, с чем Уилл мог сравнить это зрелище, — кольца Сатурна, которые он видел на спутниковых фотографиях. Триболюминесцентные огни выглядели нереально, и чем дольше мальчик на них смотрел, тем сильнее они его завораживали. «Это ведь настоящее чудо природы», — подумал Уилл, зная, что может запросто не дожить до того, чтобы кому-нибудь об этом рассказать.

Оценивать расстояния стало невозможно. Тошнота подкатывала к горлу Уилла волна за волной, и не только из-за воздействия невесомости на желудок, а еще и потому, что у мальчика было ощущение, будто он падает прямо на огни с огромной высоты. Порой сознание его обманывало, внушая, что свет совсем рядом, и Уилл невольно тянулся к нему рукой. Огни стали казаться гирляндой китайских фонариков, которые то зажигаются, то гаснут. Однако со временем к мальчику вернулось чувство перспективы, и он понял, что до кристаллических гор еще невероятно далеко. Уилл стал гадать, какая судьба ждет его и остальных: умрут ли они от голода, дрейфуя в непроглядной темноте, или все же доберутся до вращающихся кристаллов, которые, вероятно, разотрут их в порошок.

Тут доктор Берроуз поманил сына и Эллиот к себе и стал им что-то объяснять, рисуя каракули на клочке бумаги и жестикулируя. Ничего не добившись, он сдался и просто забрал у Уилла стэн. Сняв оружие с предохранителя, доктор без всякого предупреждения выстрелил в воздух. Выглядело это так, словно отделилась первая ступень ракеты. Бартлби испугался вспышки, и Эллиот едва удержала кота, но главное — они снова начали двигаться. Отдача стэна придала им неплохую скорость, хотя отбросило их не к стене, а вниз, в сторону медленно вращающихся кристаллов.