— Черт, кажется, она лицом в этой дряни! — сказал Честер. Он свесился в яму и попытался повернуть голову Эллиот, чтобы очистить от липкого вещества ее рот и нос. — Скорее! Вдруг она не может дышать?!

— Она… это? — спросил Уилл, наклонившись над ямой с другой стороны.

— Не знаю, — ответил Честер. — Помоги мне ее вытащить!

Он потянул туловище Эллиот вверх, а Уилл ухватился за ее ногу. С громким хлопком тело девушки высвободилось.

— Е-мое! — воскликнул Честер, увидев ее руку. Похоже, Эллиот изо всех сил держалась за свое оружие и из-за этого серьезно пострадала при ударе о гриб. Ремень от винтовки был крепко затянут на предплечье девушки, вывернутом под неестественным углом. — С рукой у нее беда.

— Да, сломана, — невесело согласился Уилл, счищая с лица Эллиот грибную слизь и удаляя остатки волокон с губ и из ноздрей. — Но она жива. Она дышит, — сообщил он Честеру, который никак не мог отвести взгляд от ее покалеченной руки.

Уилл обошел тело девушки и, отодвинув Честера, аккуратно распутал ремень у нее на руке.

— Осторожней! — прохрипел Честер.

Уилл отдал ему винтовку, потом развязал веревку на поясе Эллиот и снял с нее рюкзак, сперва стащив лямку со здоровой руки.

— Давай отнесем ее в укрытие, — сказал он, поднимая девушку на руки.

В пещере они устроили Эллиот нечто вроде матраса из запасной одежды. Девушка ровно дышала, но не приходила в сознание.

— И что нам теперь делать? — спросил Честер, снова разглядывая ее сломанную руку.

— Не знаю. Наверное, ждать, пока она не очнется, — пожал плечами Уилл и вздохнул. — Я займусь Кэлом, — неожиданно заявил он.

— Уилл, может, оставишь его там, и дело с концом? Ведь теперь уже все равно.

— Я так не могу. Это мой брат, — сказал Уилл и вышел из пещеры.

Он побродил вокруг, изучая верхний гриб, пока не обнаружил в нем достаточно крупное отверстие. Затем Уилл собрался с силами и подпрыгнул. При иных обстоятельствах он был бы в восторге от того, что взмыл в воздух, словно «человек-ядро» из циркового представления. Но сейчас мальчик едва отметил это — все остальное для него померкло по сравнению с предстоящим нелегким делом.

Пролетев через дыру в верхнем грибе, Уилл понял, что перестарался и теперь по инерции движется дальше, чем нужно. Судя по траектории, он рисковал оказаться намного выше цели.

Мальчик встревоженно завопил и принялся молотить руками в воздухе, пытаясь опуститься.

Тут его полет вверх прервался, и Уилл начал снижаться. Он заметил, что направляется на группу вертикальных выростов, торчащих из гриба. Это были толстые стержни высотой в три-четыре метра, увенчанные шарами. В сознании Уилла своевременно всплыл термин «плодовые тела», и он припомнил, что это вроде бы органы размножения грибов. Но сейчас было некогда восстанавливать в памяти полузабытые уроки биологии. Влетев прямо в скопление плодовых тел, мальчик стал отчаянно хвататься за скользкие стержни. Некоторые из них тут же ломались у основания, с других во все стороны летели шары, отделившиеся от верхушки, но в результате Уилл добился, чего хотел, — его падение замедлилось.

Наконец последний стержень выскочил у него из рук, и Уилл, уничтожив всю группу плодовых тел, приземлился. Но на этом его злоключения не закончились — теперь он съезжал на коленях по гладкой поверхности в сторону края. Спасительных выростов на его пути больше не было, и мальчик упал ничком, воткнув в гриб носки ботинок и отчаянно цепляясь за него пальцами. Уилл завопил, представив, как сейчас скатится под уклон и вылетит в Пору, но ему удалось остановиться в последний момент.

— Господи, еще бы чуть-чуть, и все, — выдохнул он, застыв на месте. В самом деле, от падения его отделяло совсем чуть-чуть: голова мальчика свешивалась с края, и он ясно видел нижний гриб.

Уилл осторожно отполз назад и некоторое время просто лежал неподвижно.

— Ладно, за дело, — сказал он себе в конце концов и поднялся на ноги. Аккуратно, взвешивая каждый шаг, мальчик направился к сеткам. После недавнего приключения он старался избегать резких движений.

Сетки крепились на прямоугольных рамах величиной с футбольные ворота, сделанных, как показалось мальчику, из стволов молодых деревьев диаметром сантиметров в десять, которые были скреплены по углам. Впрочем, Уилл не мог ручаться, что рамы деревянные, из-за необычного черного цвета — как будто они обгорели и местами обуглились. Сетки состояли из толстых нитей, жестких и волокнистых на ощупь. Мальчик предположил, что это кора какого-нибудь растения или же волокна гигантского гриба. Он пошел вдоль края, рассматривая сетки. Многие из них были разорваны, но та, где лежал Кэл, вроде бы оставалась целой.

Уилл остановился перед телом брата и заставил себя на него взглянуть, но потом быстро отвел глаза. Он в волнении закусил губы, думая, не вернуться ли к Честеру. В конце концов, уже ничего нельзя изменить. Он мог просто оставить тело там, где оно лежит.

Но тут Уилл услышал гулкий голос. Тэма так четко, будто великан стоял рядом с ним. «Братья, да, братья. Племяннички мои!» Именно это произнес дядя Тэм, когда Уилл и Кэл после многих лет разлуки снова встретились в доме Джеромов в Колонии.

А перед тем как дядя пожертвовал своей жизнью, чтобы мальчики успели спастись, Уилл пообещал ему, что будет заботиться о Кэле.

— Прости, Тэм, — сказал Уилл вслух. — Я не сдержал обещание. Я… я тебя подвел.

— Ты старался, мальчик мой. Ты сделал все, что мог, — послышался голос дяди Тэма. Хотя Уилл понимал, что это всего лишь плод его разыгравшегося воображения, он немного успокоился.

Все же он не решался приблизиться к телу, сомневаясь, не оставить ли его на месте.

— Нет, нельзя. Это будет нехорошо, — сказал себе Уилл. Вздохнув, он шагнул к сетке и попробовал на нее наступить, чтобы определить, выдержит ли она его вес. Рама скрипнула у него под ногой, но, похоже, она была надежно прикреплена к грибу. Уилл опустился на четвереньки и осторожно двинулся вперед. Кэл лежал в дальнем углу сетки. Нити задрожали под весом Уилла, и он пополз еще медленнее. Ему было страшно: рама далеко выдавалась над бездной. Мальчик попытался успокоить себя тем, что если она обрушится, то он просто упадет на нижний гриб. Если ему повезет, конечно.

Он подобрался к телу брата. Кэл лежал на животе, и Уиллу полегчало оттого, что не придется смотреть ему в лицо. На поясе у Кэла осталась веревочная петля. Уилл втащил наверх свисавший конец веревки, осмотрел его и пришел к выводу, что веревка лопнула. Чтобы отвлечься от безвозвратно мертвого тела, Уилл принялся размышлять, восстанавливая картину событий. Очевидно, Кэл попал в сетку, и все остальные — Честер, Эллиот и сам Уилл — гирляндой опустились на нижний гриб. Тело Кэла послужило точкой опоры, и вполне вероятно, что именно это спасло им жизнь.

Уилл сжимал обрывок веревки, совершенно не представляя, что делать дальше. Из-за неестественно вывернутых шеи и ноги казалось, что Кэл съежился от страха. Уилл потянулся к нему и дотронулся до брата, но тут же отдернул руку. Кожа трупа была холодной и твердой, совсем не такой, как у Кэла.

Уилла захлестнула волна ярких воспоминаний — словно кадры из фильма, склеенные в случайном порядке. Он словно наяву услышал, как смеется Кэл, вместе с ним наблюдая из окна за Черным ветром. Затем ожили другие воспоминания о тех днях, которые он провел с братом в Колонии, начиная с первого момента, когда Кэл забрал Уилла из тюрьмы, чтобы отвезти домой и познакомить с семьей, о существовании которой он и не подозревал.

— Я всех подвел, — глухим голосом проговорил он, стиснув зубы. — Дядю Тэма, бабушку Маколей, даже родную мать, — сказал Уилл, вспомнив, как им пришлось оставить смертельно раненную Сару в холодном туннеле. — А теперь и тебя, Кэл, — обратился он к телу, которое слегка покачивалось в сетке на ветру. Уилл был вне себя от горя, и слезы полились рекой у него из глаз.

— Прости меня, Кэл, — снова и снова всхлипывал мальчик. Вдруг раздался протяжный низкий вой, и Уилл, смаргивая слезы, поглядел на нижний гриб. Глаза Бартлби, устремленные вверх, светились будто отполированные медные блюдца. Не только Уилл оплакивал смерть Кэла.