Меньше чем через минуту доктор Берроуз выбежал из дома. За ним по пятам неслась миссис Берроуз.
— Это моя мама! — взволнованно сообщил Уилл Дрейку, передвигаясь к другому окну, чтобы лучше ее рассмотреть. — Ух ты… мама в новом оформлении! Она изменилась… и так здорово выглядит! — Через открытое окно со стороны Дрейка мальчику было слышно, как она ругается. — Вот только не очень-то она довольна, если судить по голосу.
— Думаешь, тебе можно вот так вот явиться, а потом снова удрать неизвестно куда? Ты где пропадал столько времени? Где дети?.. Где Уилл и Ребекка? Ты что с ними сотворил, придурок никчемный? — орала миссис Берроуза на мужа. Тот со всех ног несся от нее к машине. Бен Уилбрахамс вышел на крыльцо, но догонять Селию не стал.
Уилл выскочил из автомобиля и закричал:
— Мама! Мама!
Миссис Берроуз ошарашенно застыла на месте, замолчав, а через мгновение бросилась к сыну и крепко обняла его.
— Господи Иисусе! Я ему не поверила! А ты и правда здесь! — воскликнула она.
Уилл был совершенно ошеломлен таким необычным проявлением чувств. Прежняя миссис Берроуз была холодной и отстраненной, а нынешняя не только выглядела, но и вела себя как совсем другой человек.
Доктор Берроуз уже забрался на переднее сиденье. Дрейк высунулся из окна и обратился к Уиллу и Селии:
— Нам нельзя тут надолго оставаться.
— Это еще кто? — строго спросила миссис Берроуз, с подозрением оглядывая ренегата. — Это он тебя похи…
— Нет, мам, он спас мне жизнь, — перебил ее Уилл.
— В машину, оба! — распорядился Дрейк. — Счастливое воссоединение будете праздновать в другом месте.
Дрейк вывез их далеко за пределы Лондона. Уилл, то и дело моргая от яркого света, бившего в окна машины, пересказывал матери свои приключения. Селия внимательно слушала, не перебивая, и только изредка охала и ахала. Однако она не выдержала, когда Уилл заговорил о Ребекке, о жестокости стигийцев и о том, как у Поры выяснилось, что на самом деле Ребекк две.
— Моя Ребекка… две Ребекки… обманщицы… убийцы? Нет! Как такое может быть? — напряженно проговорила миссис Берроуз, и веря, и не веря словам сына.
Наконец Уилл сделал перерыв в своем монологе, чтобы попить воды. Миссис Берроуз глубоко вздохнула и посмотрела на мужа на переднем сиденье. Тот всю дорогу мрачно молчал, воинственно скрестив руки на груди.
— Если вы все не сошли окончательно с ума и эта невероятная история вам не пригрезилась, я вынуждена предположить, что это правда, — сказала Селия, а потом нахмурилась. — Надеюсь, это не какая-нибудь твоя дурацкая шуточка?
— О боже, Уилл, она нас раскусила, — объявил доктор Берроуз, щедро сдабривая каждое слово сарказмом.
— Что ты сказал? — переспросила миссис Берроуз, хотя она никак не могла его не услышать.
— Ну конечно, это все выдумка. Я уехал на пять месяцев в Диснейленд, а ты тем временем втихомолку продала мой дом и завела себе дружка, — сказал доктор.
Уилл заметил, как глаза матери сузились, и понял, что ничего хорошего это не сулит. Он не ошибся. Селия сжала кулак и без предупреждения дернулась вперед и стукнула доктора Берроуза по затылку, чуть не сбив с него очки.
— Бестолочь! — взвизгнула она и опять его ударила, на этот раз точно по намечающейся лысине на макушке.
— Эй, вы двое, прекратите! — сказал Дрейк, пытаясь заслонить доктора от новых ударов и дергая руль. — Не в машине и не при Уилле.
— За что? — проблеял доктор Берроуз, потирая голову.
— За что? За что? — повторила разъяренная миссис Берроуз. — Ты эгоистичная, себялюбивая тварь! Тебе шлея под хвост попала — и все, ты убегаешь неизвестно куда, ни у кого не спросившись, и втягиваешь моего сына и его друга в такую историю! Они же погибнуть могли!
— Мам, не надо, — вмешался Уилл. — Он ведь не знал, что так получится.
— Ладно, — с сомнением пробормотала она. Больше никто не произнес ни слова, и Берроузы, думая каждый о своем, смотрели в окна на проносящийся мимо пейзаж. Вскоре Дрейк свернул на однополосную дорогу, по обе стороны которой тянулись одичавшие живые изгороди. Затем машина переехала через брод, а еще через несколько километров Дрейк медленно вывел ее в поле и остановил у подножия холма, заросшего густой зеленой травой.
Как только все вышли из машины, миссис Берроуз схватила мужа за воротник.
— Ты… а ну пошли! — скомандовала она и потащила его за собой. Вид у нее был настолько угрожающий, что доктор Берроуз невольно съежился от страха. Уилл двинулся было вслед за родителями, но Дрейк его остановил.
— Пусть поговорят, — сказал он.
Уилл проводил взглядом миссис Берроуз, которая волокла доктора за собой на вершину холма. Его отец выглядел так, будто его вели на эшафот. Мальчик не слышал, что говорит мать, но судя по движениям ее головы, доктор Берроуз выслушивал пространную тираду.
— Мне его жалко, — пробормотал Уилл. — Последний раз, когда они были вместе в Хайфилде, еще до того, как все это началось, они страшно поругались. Папа пытался ей сказать, куда собирается, но она не хотела слушать: он ей мешал смотреть телевизор. Она только и делала что смотрела телевизор…
Дрейк с Уиллом ушли в тень большого дуба, и ренегат уселся под ним, опершись спиной на толстый ствол.
— Мои родители за всю жизнь ни разу не повысили голос друг на друга. Ни разу, — поделился он. — Они все держали в себе, и я убежден, что именно из-за этого мой старик так рано умер. — Он кивнул в сторону доктора Берроуза и миссис Берроуз, которые стояли на холме и яростно махали руками друг на друга. — По крайней мере, у твоих еще осталась энергия. — Подобрав несколько опавших веток, Дрейк достал из кармана нож и принялся снимать с них кору, обнажая белую древесину, а потом заточил концы. Уилл оперся на низко растущую ветку и стал за ним наблюдать. Наконец ренегат убрал нож. — Знаешь, что общего у стигийцев и палочек? — задумчиво спросил он, постукивая веточкой об веточку.
— Не знаю. Что?
— Когда они трутся друг об друга, получается сера и адское пламя, — ответил Дрейк. — Так прежде шутили в Трущобах… но потом все случилось всерьез. Огня им досталось вдоволь. Несчастные… — Уилл заметил, как Дрейк рассеянно посмотрел куда-то мимо своих веточек, на землю.
— А мне эти палочки напоминают о том, как мы были на острове, — рассказал Уилл. — Эллиот пожарила на костре Anomocolaris (она его назвала ночным крабом) и дьяволовы когти.
— Мое любимое лакомство, — отстраненно сказал Дрейк.
— Мы ели живых ископаемых, — задумчиво произнес мальчик. Он усмехнулся от того, как забавно это звучало, а затем тоже посерьезнел.
— Так приятно выбраться из темноты и сырости — пусть даже ненадолго. Странно, но сейчас кажется, будто это было безумно давно. — Медленно закрыв глаза, Уилл подставил лицо под теплые лучи, пробивавшиеся через густую крону дерева, и глубоко вдохнул свежий воздух. — Помню, в Глубоких Пещерах мне приснилось место вроде этого. Высокая трава, пушистые облака… а самое интересное, что во сне я был не один: со мной была девочка, только я не видел ее лица.
— Эллиот? — мягко поинтересовался Дрейк.
— Ха! Это вряд ли! — воскликнул Уилл.
— Я бы так не сказал. Она, между прочим, к тебе очень хорошо относится.
Мальчик рассмеялся.
— Ну и странно же она тогда это выражает!
— Привыкай! Так уж устроены девочки… и женщины, — сказал Дрейк и тоже засмеялся. — Я знаю, что у вас с ней дело разладилось после того раза, как вы вместе патрулировали на Великой Равнине, но на самом деле Эллиот тебя зауважала за то, что ты стоял на своем.
Тут до них донеслись голоса родителей Уилла, продолжавших беседовать на повышенных тонах.
Миссис Берроуз быстро шагала к дубу, а доктор Берроуз плелся за ней. Она крикнула:
— Уилл! Уилл, иди сюда! Нам надо с тобой поговорить!
Прежде чем отправиться к ним, Уилл шепнул Дрейку:
— Похоже, я им нужен.
— Когда ты кому-то нужен, это здорово, — кивнул ренегат.
Берроузы остановились под деревом с другой стороны ствола. Селия, раскрасневшаяся от гнева, хмуро смотрела на мужа, а доктор Берроуз разглядывал свои ботинки, не рискуя поднять голову.
