Она заплакала.

— Не будите бедную, испуганную покойницу, господин, не будите сумасшедшую, поскольку жизнь и разум живут тем, что пожирают то, что их породило.

Она наклонила голову, как бы прислушиваясь.

— Я слышу стук копыт, — тихо сказала она. — Я слышу, как стучат копыта, и конь несет своего седока к концу света. Это скачет вперед Время, и снег падает с гривы его коня, и копыта его высекают молнии, и там, где Время уже пронеслось подобно ветру, остаются лишь увядшие листья. Оно подъезжает ближе, я слышу, как миры расступаются перед ним… Отдайте мне мою смерть! — пронзительно закричала она. — Дайте мне снова заползти в мою могилу и спрятаться от Времени!

Она зарыдала и упала на пол. Иллрид подозвал охранников.

— Уведите ее и убейте, — приказал он. И, повернувшись к Груму:

— Повесьте Имрика за большие пальцы над раскаленными углями, и пусть висит, пока мы не завоюем Эльфхайм, тогда у нас будет время подумать о достойной ему награде.

Поднявшись, он закричал:

— Хо, тролли, готовьтесь к походу! Мы отплываем немедленно.

Хотя его войско ожидало, что будет пир в Эльфхьюфе, никто, увидев лицо короля, не посмел с ним спорить. И вскоре его черные корабли отплыли на юг и скрылись на горизонте.

— Нам больше достанется, — рассмеялся Грум, глядя на удаляющиеся корабли. Он заметил, как бледен был Вальгард и добавил: — Я думаю, тебе лучше сегодня вдрызг напиться.

— Я так и сделаю, — ответил берсеркер. — И я отправлюсь сражаться, как только смогу собрать войско.

Затем вожди троллей собрали вместе женщин замка и каждый выбрал себе какую хотел. Грум положил свою единственную руку на талию Лиа.

— Вы поступили мудро, что подчинились нам, — он усмехнулся, — поэтому я хочу, чтобы ты по-прежнему занимала здесь высокое положение. Ты по-прежнему будешь дамой графа.

Она послушно пошла за ним, но, проходя мимо Вальгарда, улыбнулась ему. Берсеркер не мог оторвать от нее взгляда. Никогда он не видел таких женщин; да, с ней он мог забыть темноволосую колдунью, которая посещала его воображение ночами.

Тролли пировали несколько дней, затем Вальгард повел воинов против другого замка, который еще не сдался, в нем была часть уцелевших эльфов. Хотя замок не был большим, но его стены были высоки и толсты, а стрелы эльфов не подпускали троллей близко.

Вальгард ждал весь день. Перед закатом он прокрался, прячась за кустами и камнями к самой стене замка, ослепленные дневным светом, эльфы его не видели. Когда стемнело, затрубили рога и тролли начали штурм. Вальгард поднялся и закинул на зубец стены огромный крюк. По канату, привязанному к его концу, он забрался на стену и протрубил в свой рог.

На него кинулись часовые эльфов. Несмотря на то, что он был вооружен железом, ему пришлось выдержать тяжелый бой с ними. Но тролли быстро нашли канат и поднялись к нему. Когда они очистили достаточно места, те, кто был внизу, подставили лестницы. И вскоре сил собравшихся на стене было достаточно, чтобы прорваться к воротам и открыть их для остальных.

— Затем началась резня. Много эльфов было взято в плен и отправлено в цепях в Эльфхьюф. Затем Вальгард грабил и сжег все в окрестностях замка и вернулся с богатой добычей.

Грум мрачно приветствовал его — он думал, что имя Вальгард становится слишком знаменитым среди троллей.

— Ты мог бы остаться в замке, который завоевал, сказал он. — Здесь слишком тесно для нас двоих.

— Вот именно, — тихо сказал Вальгард, смерив графа холодным взглядом.

Но Грум не мог не устроить пир в его честь. Вальгард сидел рядом с ним. Женщины суетились вокруг троллей, и Лиа подносила Вальгарду рог за рогом с крепким вином.

— За нашего героя, вождя всех воинов, как в землях людей, так и в Фэри, — сказала она и выпила. Серебряный свет просвечивал ее шелковые одежды, и голова Вальгарда закружилась не только от выпитого вина.

— Ты можешь отблагодарить меня лучше, — закричал он и посадил ее себе на колени. Она жадно поцеловала его.

Грум осушил свой рог и гневно закричал; — Прочь отсюда, вероломная сука! — И Вальгарду — Оставь мою женщину в покое. У тебя есть своя.

— А эта мне больше нравится, — сказал Вальгард. — Я тебе отдам за нее трех.

— Твоих трех я могу просто забрать у тебя, если захочу — я, твой граф. Здесь все мое. Оставь ее.

— Добыча должна доставаться тому, кто может с ней лучше распорядиться, — усмехнулась Лиа, не вставая с колен Вальгарда. А у тебя только одна рука.

Слепой от ярости тролль вскочил, доставая из ножен меч.

— Помогите! — закричала Лиа.

Топор Вальгарда, казалось, сам запрыгнул в его руку. И прежде чем неуклюжий Грум успел поднять свой меч, оружие берсеркера воткнулось в его шею.

Он упал к ногам Вальгарда, истекая кровью, с искаженным белым лицом.

— Ты страшный человек, но она хуже, — сказал Грум и умер.

В зале поднялся шум, зазвенел металл и тролли повскакивали со своих мест, и собрались вокруг Вальгарда. Одни призывали убить Вальгарда, другие клялись, что будут его защищать. В какой-то момент казалось, что вспыхнет драка.

Затем Вальгард схватил окрашенную кровью корону которая раньше принадлежала Имрику, и одел ее себе на голову. Он вскочил на высокое кресло графа и закричал, требуя тишины.

Постепенно воцарилась тишина, было слышно лишь тяжелое дыхание. Обнаженное оружие блестело, страх усилился, и все взгляды устремились на Вальгарда.

Он заговорил с металлом в голосе:

— Это случилось раньше, чем я хотел, но это должно было случиться… Какая польза Тролльхайму от калеки Грума, бесполезного в сражении, способного лишь жрать и спать с женщинами, которые могли бы достаться лучшим воинам? Я, происхождение которого не хуже любого в Тролльхайме, я, показавший, что умею побеждать, более подхожу на место графа. Более того, я граф волею моего деда, короля Иллрида. Это принесет благо всем троллям, прежде всего английским. Я обещаю вам победы, богатства, роскошную жизнь, славу, если стану вашим графом.

Он вытащил топор из шеи Грума и поднял его.

— Если кто-нибудь хочет оспорить мое право, он должен сделать это над моим трупом… ну… Верность же тех, кто будет предан, будет оплачена тысячекратно.

При этом те, кто был с ним при осаде замка, радостно закричали, другие же, не желая драться, один за одним присоединялись к ним. Все кончилось тем, что Вальгард занял место графа и пир продолжился. Грума не очень любили, а присутствующие родственники были дальними и получи вергельд.

Позднее, в спальне, наедине с Лиа, подменыш пристально смотрел на нее.

— Второй раз в жизни женщина толкнула меня на убийство — сказал он. — Будь я умнее, я бы разрубил тебя на три части.

— Я не буду противиться этому, господин. Лиа положила свои белые руки ему на плечи.

— Ты знаешь, что я этого не в состоянии Сделать хрипло сказал он. — Это лишь слова. Моя жизнь и так слишком черна.

Позже он спросил ее:

— А ты делала это с эльфами… со Скэфлоком?

— Все равно я твоя, господин, — прошептала она и поцеловала его.

Вальгард стал управлять Эльфхьюфом. С ранней весны он стал часто выезжать, разрушая крепости эльфов, охотясь с воинами и собаками за беглецами. Почти все поместья были сожжены, а когда эльфы пытались обороняться, он обрушивал на них свою армию. Пленных эльфов он посадил в подземелье или сделал рабами, но большинство было убито, а их женщин он делил между своими воинами. Сам он не брал ни одной, он не хотел никого, кроме Лиа.

С юга пришла весть, что войска Иллрида все дальше теснят эльфов. Все земли Валленда и Фландрии в Фэри находились под контролем троллей. Лишь на севере, в Скании, эльфы были еще свободны; но они были окружены и уничтожались так быстро, насколько позволяли троллям густые леса. Скоро тролли вступят на центральные земли, в которых лежит королевство Эрлкинг.

Люди тоже замечали некоторые отблески происходящего — далекие огни, скачущие галопом тени, штормовые ветра, приносящие бронзовый звон. И выпущенное на волю колдовство приносило много вреда; дох скот от чумы, гнило зерно, на семьи обрушивались различные несчастья. Иногда охотник натыкался на затоптанную, залитую кровью поляну и видел воронов, клюющих трупы, которые не походили на людей. Люди запирались в домах, клали железо под порог, и просили своих богов о помощи.