Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Вальгард прыгнул на капитана точно дикая кошка. Его секира разнесла череп Стейнгрима.

Один из викингов схватил копье и двинулся на Вальгарда. Берсерк сделал шаг в сторону, выхватил у него из рук копье и швырнул нападающего на землю. Затем он вырвал свою секиру из головы Стейнгрима и застыл в дымном полумраке; его глаза были холодны как морской лед.

— Ну, — спросил он спокойно, — кто-нибудь еще хочет возразить мне?

Никто не пошевелился и не открыл рта. Вальгард вернулся на свою высокую скамью и сказал, обращаясь к своим людям:

— Я поступил так жестоко, поскольку прежняя вольница теперь не для нас. Мы погибли, если только не будем как один человек, чьей головой могу быть только я. Знаю, на первый взгляд мое решение выглядит безумным, но Стейнгриму следовало бы выслушать меня. На самом деле дошло до меня, что этим летом в Финнмарке построили усадьбу, где есть все, чего бы мы могли пожелать. Там не ждут налета викингов зимой, так что мы захватим жителей врасплох. Не боюсь я и непогоды по дороге, вы знаете, я умею предсказывать погоду, и на этот раз я чую попутный ветер.

Шайка вспомнила, что под началом Вальгарда была у них удача, — что до Стейнгрима, то не было у него здесь ни родича, ни побратима. И викинги дружно крикнули, что пойдут за Вальгардом куда угодно. Когда тело унесли и попойка пошла своим чередом, Вальгард собрал своих капитанов.

— Есть тут поблизости место, которое мы можем разграбить, прежде чем покинем Англию, — сказал он им. — Это будет совсем не трудно, и нам достанется добрая добыча.

— Что это за место? — спросил один из его людей.

— Усадьба Орма Сильного, он теперь мертв и не сможет защитить ее.

Даже эти отверженные подумали про себя, что это будет злое дело, но никто из них не осмелился спорить со своим вождем.

IX

Тризна Кетиля стала также поминальным пиром по Асмунду и Орму. Мужчины пили в тишине и печали, ибо все в округе любили и Орма, прославленного вождя, несмотря на то, что он не был хорошим христианином, и его сыновей.

Земля еще не промерзла, и батраки без труда начали готовить курган на следующий день после убийства.

Лучшая из ладей Орма была вытащена из корабельного сарая и опущена в могилу. В нее сложили драгоценности, мясо и напитки для долгого плаванья; там же положили убитых коней и собак, а также всех тех, кого убил Вальгард, в их лучших одеждах, с оружием и утварью, обутых в особые погребальные сапоги. Орма похоронили так, как он того хотел, — жена когда-то дала слово исполнить его волю.

Несколько дней спустя, когда все было приготовлено, Эльфрида вышла из дому. В тусклом свете зимнего дня она склонилась над Ормом, Кетилем и Асмундом. Ее непокрытые волосы упали на грудь мужа и скрыли ее лицо от тех, кто стоял рядом.

— Священники говорят, что это грех, а не то бы я убила себя, чтобы лечь рядом с вами, — прошептала она. — Тяжело мне придется. Вы были хорошими мальчиками, Кетиль и Асмунд, и вашей маме будет так одиноко без вашего смеха. Кажется, еще вчера я убаюкивала вас на груди, вы были такими маленькими, и незаметно стали взрослыми длинноногими юношами, такими красивыми, нашей гордостью, моей и Орма, и вот вы лежите такие тихие, и снежинки не тают на ваших лицах. Нет, — она затрясла головой, — не могу поверить, что вы убиты, Я не верю в это.

Она улыбнулась Орму.

— Часто мы ссорились, — пробормотала она, — но ведь это ничего не значило, я знала, что ты любишь меня, а я, я люблю тебя. Ты был добр ко мне, Орм, и теперь в этом мире, с тех пор как ты мертв, мне так холодно, холодно. Об одном прошу милосердного Бога, чтобы он простил тебе все, чем ты согрешил против его законов, ведь ты ничего не знал о нем, хоть и был мудрый мореплаватель и искусный резчик, чьи руки сделали для меня столько полок и сундуков, а для наших детей — столько игрушек… А если Богу никак нельзя поместить тебя на Небеса, я буду молиться, чтобы он опустил меня в ад, дабы быть там с тобой, но если ты отправишься к языческим богам, я и там разыщу тебя. А теперь прощай, Орм, любивший и любимый. Прощай.

Она наклонилась и поцеловала его.

— Холодны твои губы, — она оглянулась в изумлении, — ты не хочешь поцеловать меня. Это не ты, это мертвое тело лежит в ладье, но где же ты, Орм?

Ее проводили от погребального корабля, и люди принялись за работу: начали сколачивать погребальную камеру и засыпать ладью землей. Когда это было сделано, на берегу моря встал огромный курган, и волны, набегая на берег, пели у его подножия поминальные песни.

Священник, который не одобрял это языческое погребение, не освятил могилу, но он сделал, что мог, и Асгерд заказала ему множество месс за упокой душ погибших.

Жил молодой человек, звали его Эрленд, сын Торкеля, он был помолвлен с Асгерд. Он сказал:

— Опустела теперь усадьба, ибо все ее мужчины погибли.

— Да, это так, — ответила девушка. Холодный, несущий снег ветер с моря ерошил ее волосы.

— Надо бы мне с друзьями побыть здесь некоторое время и привести все в порядок, — сказал Эрленд. — А потом я женюсь на тебе, Асгерд, и тогда твои мать и сестра смогут жить с нами.

— Я не пойду за тебя до тех пор, пока Вальгарда не повесят, а его людей не сожгут в их домах, — возразила она в гневе.

Эрленд сумрачно улыбнулся.

— Этого не долго придется ждать. Военная стрела уже пошла по округе. Если только они не скроются раньше, чем я рассчитываю, наш край будет быстро очищен от этой чумы.

— Хорошо, — кивнула Асгерд.

Большинство из тех, кто был приглашен на тризну, разошлись по домам, в усадьбе остались только ее жители да еще Эрленд с полудюжиной мужчин. К ночи поднялся сильный ветер, он принес снег на своих крыльях и завыл за стенами палаты. Пошел град, точно чьи-то каблуки застучали по крыше. В комнате царили мрак и уныние, люди сбились в одном углу. Они говорили мало, но часто наполняли рога. Вдруг Эльфрида прервала молчание.

— Я слышу какой-то звук, — сказала она.

— Нет, — возразила Асгерд, — да и кто выйдет из дома в такую ночь.

Фреда, которую напугал тоскливый, пристальный взгляд ее матери, попыталась робко успокоить ее:

— Не бойся, твои дочери никогда не покинут тебя.

— Да-да, — Эльфрида улыбнулась рассеянно. — Род Орма будет жив благодаря тебе, и наши ночи любви не пропадут без следа. — Она взглянула на Эрленда. — Береги свою жену. В ее жилах течет кровь вождей.

— Кого же мне беречь, как не ее? — ответил Эрленд.

Неожиданно раздались тяжелые удары в дверь. Кто-то орал, покрывая голосом вой ветра:

— Открывай! Открывай или вышибем дверь!

Пока мужчины хватались за оружие, раб отодвинул засов и был тут же зарублен секирой. Из сеней, под защитой двух щитов, которые несли перед ним, высокий и мрачный, весь в снегу, в комнату вступил Вальгард.

Он сказал:

— Пусть женщины и дети покинут дом, и им сохранят жизнь. Палата окружена моими людьми, и ее сейчас подожгут.

Кто-то метнул нож, он зазвенел об окованный железом щит. В палате сильно запахло дымом.

— Тебе мало того, что ты сделал! — крикнула Фреда. — Поджигай этот дом, если хочешь: я никуда не уйду, лучше сгореть, чем доверить тебе свою жизнь.

— Вперед! — заревел Вальгард, и никто не смог остановить его и дюжину его викингов.

— Ни шагу ты не сделаешь, пока я жив. — Эрленд выхватил меч и бросился на Вальгарда.

Секира берсерка мелькнула раз и другой, с лязгом отбила клинок, и ее лезвие вонзилось Эрленду под ребро. Он упал наземь. Вальгард перешагнул через него и схватил Фреду за руку. В это время другой викинг поймал Асгерд. Остальные прикрыли их щитами. Облаченным в шлемы и кольчуги людям Вальгарда не составило труда пробиться к дверям, убив по дороге еще трех человек, которые попытались сразиться с ними.

Когда налетчики выбежали из дома, его защитники сплотились, вооружились и попытались поднять тревогу. Но они были зарублены или оттеснены обратно воинами, со всех сторон окружившими дом. Эльфрида с криком бросилась к дверям, и ее викинги выпустили наружу.

13
{"b":"1598","o":1}