Оглядываясь назад, я теперь понимаю, что где-то в это время они с Натали начали играть в зверя с двумя спинами. Конечно, я заметил определенные перемены: Уилл стал более собранным и деловитым, он чувствовал себя чем-то обязанным Натали – явный признак того, что одними разговорами дело уже не ограничивается. По правде говоря, как бы мужчины ни старались, они не могут избавиться от ощущения, что секс представляет собой явный акт милосердия, дар со стороны женщины, за который они обязаны расплачиваться. Я уверяю вас, существует какая-то глубинная антропологическая причина этого явления, поскольку после революционных изменений в общественном сознании шестидесятых и семидесятых годов, когда прежние модели поведения предавались забвению, дамы, как я заметил, захотели потихоньку вернуть ситуацию к традиционному стереотипу поведения – причем с явным энтузиазмом.
Я вернулся в штаб-квартиру в одиночестве. Я мысленно включил лампочку без абажура, захлопнул дверь, расправил карты района маневров и задумался над диспозицией.
Мадлен Бельмонт.
Я знал ее имя и где она живет. И это все. Я ничего не знал о ее жизни.
Существовало три варианта: либо она замужем, либо унее есть друг, либо она одна.
Как насчет мужа? Ну, это не исключено. Однако во время кошмарного эпизода со скамейкой я не заметил у нее на пальце кольца, а наблюдения Уилла над ее корреспонденцией также вносят определенные сомнения в реальности первого варианта. Непохоже.
Одна? Шансы на это так ничтожны, что я не мог позволить себе надеяться на такую удачу. Как может сказать вам любой молодой человек, всесимпатичные девушки имеют приятелей или мужей (обычно идиотов), и предполагать нечто иное – все равно, что спорить с законом земного тяготения. Естественно, такой радостный, редкостный и маловероятный вариант, как отсутствие у нее какого бы то ни было партнера, который был бы дляменя самым желанным, следует считать совершенно невозможным – и все же втайне я оставил в душе искорку мечты, готовность встретить удивительную удачу, счастливое стечение обстоятельств, при котором она оказалась бы одна.
Нет – обдумав все возможности, я признал, что единственное разумное решение, при котором планируемая кампания может увенчаться успехом, – исходить из того, что у нее есть друг: по крайней мере, пока я не увижу или не услышу очевидные доказательства его отсутствия. Помимо этого вставал ключевой вопрос: насколько они близки? Я его не видел– но это не обязательно должно означать, что они не живут вместе. Он мог, в конце концов, просто куда-то уехать. Или он мог все время оставаться в квартире, целеустремленно сражаясь с непокорной системой водоснабжения. Или, вероятно, они могли жить врозь, периодически встречаясь. Тогда, рано или поздно, я наткнусь на него на улице Формоза, когда он будет брести с газетой под мышкой, пакетом молока в руке, возвращаясь из кафе, где только что выпил чашечку утреннего кофе с круассаном, просматривая последние новости в свежей газете…
В любом случае, каковы бы ни были реальные обстоятельства ее жизни, обычно я действовал именно исходя из наличия друга, так что такой вариант меня не пугал. Совсем наоборот: хотя такая модель, безусловно, неприятна, я находил ее весьма обнадеживающей. Это был Парадокс Бойфренда, который можно сформулировать примерно так: наличие друга надо приветствовать, потому что они упрощают, а не усложняют ситуацию, так как наличие друга дает профессионалу возможность в любой» момент откланяться, ничего не испортив – а может быть, сделав всех счастливее; наличие друга надо приветствовать, потому что он скован чередой обязанностей (снова это слово) и не может действовать свободно, ему приходится заботиться о многих утомительных повседневных аспектах взаимоотношений, а в силу этого он предоставляет все преимущества пришельцу;и, наконец, наличие друга надо приветствовать, потому что он является единственным надежным показателем, что желанная дама еще не стремится замуж, а значит – в некотором роде – является подверженной соблазнам.
Конечно, существует и другая вероятность: что женщина вообще не собирается выходить замуж – в конце концов, мы покинули мир, так блестяще осмеянный Джейн Остин. Однако надо сказать, что даже сегодня лишь немногие женщины (как и мужчины) моложе сорока обладают такими убеждениями. Ниже ватерлинии все лелеют мечту когда-нибудь выйти в открытое море в прекрасной, зеленой как горох супружеской лодке. И даже если эта самая женщина абсолютно непоколебима в своем желании оставаться в одиночестве и при этом не является лесбиянкой, скорее всего она не возражает против того, чтобы найти интересного мужчину, хотя бы потому, что большинство женщин (как, впрочем, и мужчин) не слишком высокого мнения о собственном поле.
Я сделал глубокий вдох и провел воображаемой указкой вдоль воображаемой линии фронта. Существовало еще несколько тезисов, которые следовало обдумать. Первое: если я собираюсь уделить этой женщине все свое внимание, которого, как я чувствовал, она заслуживала, следовало закрыть и защитить все другие участки фронта – если знакомство завяжется, меня ничто не должно отвлекать. И второе: мне необходимо было взять под контроль все, что может повлиять на развитие событий, начиная от собственного сознания и включая погоду. Что касается первого: Люси, похоже, меня покинула: ни Сесиль, ни Аннет не будут искать меня, если я сам не захочу их найти – а я не захочу; значит, остается только… Селина.
Вы совершенно правы: до этого я о Селине не упоминал. Но у меня была достаточно серьезная причина для молчания. Потому что – кроме того, что она замужем и все наши отношения строились на благоразумии и сдержанности, – я встречался с Селиной только если она сама звонила мне. И обычно это происходило в обеденное время и занимало меньше трех часов. Помимо всего прочего, она не объявлялась с моего дня рождения, так что до сих пор у меня не было нужды вспоминать о ней.
Я должен сказать, что все это меня не слишком радовало. Односторонние отношения всегда затруднительны для мужчины, даже если женщина, о которой идет речь, имеет мужа и двух детей. Особенноесли она уже имеет мужа и двух детей.
Завязывать романы – разумеется – лучше всего умеют мужчины, но когда вы принимаете решение в одностороннем порядке разорвать вашу связь, вам необходимо стать сильным, как женщина. Вы должны решительно отвести все сомнения, если по-настоящему хотите покончить с этим: никаких «если», никаких «но», никаких «посмотрим-как-там-будет-дальше». Вам необходимо подготовиться к тому, чтобы отвергнуть любой вариант развития отношений в будущем, под каким бы углом зрения их не рассматривали: «Нет, я твердо решил; я не хочу продолжать; это неправильно; это не приносит ничего хорошего; я все обдумал и понял, что из этого никогдане выйдет ничего хорошего; нет смысла говорить о причинах, просто я так чувствую; полагаю, нам не нужно встречаться в ближайшие годы; честно говоря, я убежден, что мы вообще не должны больше встречаться…» А еще вы должны быть совершенно уверены, что когда к вам явится призрак амурной ностальгии (одинокой осенью, янтарным вечером), вы не поддадитесь и не станете разыскивать ее вновь. Иначе говоря, вам необходимо быть не просто твердым и жестоким. Вам надо быть твердым и жестоким, чтобы в конце концовоказаться мягким и добрым. Твердым и жестоким, потому что вы должны заглянуть далеко в будущее, чтобы спустя много лет ваша партнерша, сейчас несчастная и рыдающая, была благодарна вам за эту самоотверженность. Только таким образом – надев бронзовые латы и сделав нервы стальными, вы сумеете окончательно умертвить существующие отношения.
Чего делать не следует, так это начинать подобный разговор, втайне помышляя о том, что вы двое сможете иногда спать друг с другом, просто чтобы удовлетворить потребности плоти. Чего делать не следует, так это снова звонить ей несколько дней спустя и мило болтать, как ни в чем не бывало, или через три дня после разрыва спрашивать: «А как насчет того, чтобы вернуться к прежним отношениям?» Такой подход, как бы ни нравился он мужчинам всего мира, является совершенно бесполезным, когда приходит время поставить точку. Рвать отношения – это все равно, что отказываться от курения: бросать так бросать; все книжки на эту тему – чушь собачья, и попытки мирно все обсудить и найти рациональное решение обречены на провал.
