– Господа, — тихо сказал Форчун, — если вы сможете постоять спокойно в течение нескольких миллисекунд…

Теория о том, что остановить время невозможно, существовала очень долго и считалась неоспоримой. Но однажды был найден способ не остановить его, а как бы заморозить для темпорального путешественника. Надев кислородную маску, специалист настроил нужный режим и нажал на кнопку.

Снаружи все движение остановилось — даже водяная пыль прибоя повисла в воздухе. Сципион, великий полководец, остался с открытым ртом. Тот, кто докладывал ему, — Лаллий, Форчун узнал его по цереброзаписи, — застыл в почтительном поклоне.

Форчун открыл люк и вышел в замороженный мир. Этот мир не был совсем неподвижным; если смотреть достаточно долго, можно было бы заметить движение, но очень медленное. С точки же зрения римлян Ганнибал Форчун сейчас двигался со скоростью электрона. Поэтому у агента имелась масса времени, чтобы закончить свое дело, а для Сципиона и Лаллия пройдет всего лишь доля секунды.

Так как Форчун планировал забрать магнитофон максимум через несколько дней, он решил установить устройство не слишком стационарно, а просто зашить в воротник туники Сципиона. Пройти через замедленные молекулы воздуха замороженного времени было все равно, что пройти по горло в воде. Мягкая ткань туники казалась сделанной из листовой стали; Форчун с усилием отогнул край, даже после того, как разъединил нитки. Когда устройство было уже на месте, капелька клея восстановила целостность одежды. Агент был уверен, что Сципион никогда не заметит перемены.

Ганнибал поплыл обратно сквозь тяжелую атмосферу и закрыл за собой люк корабля, затем нажал кнопку, запустившую мир вновь. Вся операция заняла меньше пятидесятой доли секунды реального времени.

Интересно, подумал он, что бы сказала Луиза об этом миниатюрном магнитофоне, изобретении д'Каампа. Хоть его подруга по своей первой профессии была специалистом в области коммуникационных устройств, вряд ли теперь ей нравятся эти разного рода шпионские приспособления. После той переделки, в которую она вместе с Форчуном угодила в Мохенджо-Даро, когда Грегор Малик при помощи подслушивающего микроустройства в фигурке слоненка перехитрил их и подверг мучениям, у Луизы, должно быть, выработалась аллергия к такого рода приборам.

Интересно, что Луиза делает сейчас. Хотя «сейчас» в темпоральных путешествиях понятие весьма относительное, Форчуну очень захотелось ее увидеть. Поездка в Древний Китай не входила в жесткое расписание его задания. Но, с другой стороны — и не была запрещена. Так что — почему бы и нет? Луиза была почти в тысяче лет от него, в другой части планеты, которая даже отдаленно не была связана с Пуническими войнами, поэтому тут не возникнет никакой опасности нарушения темпоральной безопасности. И, возможно, увидев ее снова, Форчун успокоится и не будет думать о ней все время. Таким образом, этот визит может быть полезен для повышения его производительности труда. Может, даже появится какая-нибудь полезная идея. И он никоим образом не отнимал времени от своих текущих задач…

Было только одно небольшое затруднение. Ему придется только догадываться о ее расположении во времени и в большей степени — о ее географическом местоположении. Он вспомнил, что Луиза называла 1481 год до Рождества Христова, по земному календарю или 4054-й по календарю ТЕРРЫ, Где-то в середине лета. А вот место придется поискать. Где-то в Центральном Китае. Просто иголка в стоге сена.

Командировка Луизы в Китай должна была длиться четыре года. По земному времени она вполне могла бы уже проработать целый год, а значит, сильно соскучиться по знакомому лицу. Он восхищался ее мужественным согласием, ввиду упрямого отказа Пола Таузига дать ей опасное задание спецагента. Конечно, девушка была разочарована. Луизе и Форчуну хотелось работать вместе. Но Пол Таузиг не мог им позволить такой роскоши.

Форчун давно знал Таузига и привык к его упрямству, одним из проявлений которого была его убежденность в том, что ни один хороший агент не может позволить себе длительных личных отношений с кем-либо, кроме симбиотического коллеги. Возможно, Таузиг сам не был в достаточной степени мужчиной, чтобы позволить себе такое, но у него не было никакого права полагать, что его собственные недостатки разделяли все члены его отдела. Руководителем и разработчиком операций шеф был превосходным, но нельзя же все время уделять работе. Ганнибал Форчун впервые задумался — как этому самодуру столь долгое время удается удерживаться на этой должности?

Вначале был хаос. В хаосе родился Паньгу, который создал небо из ярких и чистых элементов и землю — из темных, нечистых элементов. Каждый день небо становилось на один чжан выше и земля на один чжан толще, а Паньгу тоже на один чжан выше. Он прожил ровно восемнадцать тысяч лет, к этому времени небо стало очень высоким, а земля огромной, а Паньгу прекратил свой рост. Его слезы стали могущественными реками Хаунхэ и Янцзы, а тело после смерти распалось, и из него выстроились Пять Священных Гор; его глаза стали луной и солнцем, его жир стек, чтобы наполнить моря, а его волосы покрыли землю растительностью.

Долго-долго Желтый император, Хуан Ди, правил Поднебесной, простиравшейся от горных истоков Желтой реки до ее впадения в Желтое море. В 2697 году до нашей эры Хуан Ди основал Первую династию, при которой его прекрасная супруга Ци-Сяньнюй создала шелковичных червей, веретено и ткацкий станок, чтобы люди могли совершенствоваться в искусствах шелкопрядения и ткачества. Через одиннадцать сотен лет после того император Чэн-хуан построил город Ао в пяти милях к югу от вялой, илистой Хуанхэ, сделав его столицей династии Хань.

Город процветал уже восемьдесят лет, когда туда прибыла Луиза Литтл. Информация, полученная ею по церебральному полю, была довольно ограниченной и пополнить ее являлось задачей резидента. Поскольку основная линия земной истории, приведшей к созданию высокоразвитой цивилизации, в конечном счете принятой в Галактическую Федерацию, охватывала Ближний Восток и Средиземноморье, а потом, в основном, — Европу и Америку, большая часть резиденций ТЕРРЫ работала в этих районах. Самая ранняя точка размещалась в Египте в 1800 году до нашей эры. Другими важными резидентскими постами были 1550 году до нашей эры остров Крит, Афины классического периода, Финикия и так далее по темпоральной линии развития европейской культуры.

Китай же был изучен плохо. Самый ранний период истории страны, в котором работал постоянный резидент, — эпоха Чингисхана, в тринадцатом веке нашей эры. Луиза Литтл должна была начать исследовательское фундаментальное изучение этой территории с древнейших времен. А первой быть труднее всего.

Но Луиза и Ронел уже имели опыт такой работы в Мохенджо-Даро, где до них резидента не было.

Подготовительная команда захоронила компьютер, аккумуляторы, передатчик и направленный излучатель для межзвездной связи примерно в четырех милях от города Ао. На вооружении Луизы имелось устройство дистанционного управления этим оборудованием, а также средства сенсорной записи. В ее череп были вживлены сотни микросенсоров, которые передавали на портативный видеомагнитофон все, что она видела, слышала, обоняла. Для записи информации у нее имелась масса дискет вместе с полным ассортиментом других приспособлений. И все это было замаскировано во всякого рода предметах, соответствующих материальной культуре Древнего Китая. Самое ценное оборудование было скрыто в небольшой, украшенной орнаментом шкатулке, которую вполне могла иметь с собой китайская красавица из высших слоев общества в 1481 году до нашей эры.

Шансы на то, что имперцы вмешаются в земную историю во время работы в Китае, были ничтожными. Но еще более ничтожными казались шансы на то, что там появится Дрейн Вокайени, он же Ганнибал Форчун. Только самый глупый романтик станет бесполезно постоянно напоминать себе о том, как им было хорошо вместе; Луиза была немного романтичной, но хорошо понимала, что лучшее лекарство от разлуки — это работа. Поэтому она полностью отдалась делу, позволив году, проведенному на «Вне Времени»,затеряться в глубинах памяти. Тем приятнее будет позже встретиться и начать все снова, чем теперь строить неопределенные планы. У нее и у Ронел было много забот, чтобы нормально действовать в условиях культуры, социальная структура которой оставляла мало свободы для женщины. Луиза должна была хорошо усвоить традиции и порядки того времени, чтобы обратить их в свою пользу. Информация подготовительной команды заключалась в записи языка и народных обычаев. Вникнуть в суть этой чужой, незнакомой жизни Луиза должна была сама. Ведь даже общей письменности у китайцев тогда еще не было. Не говоря уж о философии. Пройдет еще тысяча лет, прежде чем ее создаст знаменитый Конфуций. Таким образом, у Луизы было слишком много дел, чтобы еще загружать себя мыслями о той любовной связи.