— Думаешь, она может попытаться бежать?

— Кинжал ей этого не позволит, милый, но она не желает признавать правду о том, кто такой Элиар на самом деле, так что она, вероятно, попытается преодолеть принуждение, и это может причинить ей немало страданий. Расскажи Бхейду, в чем дело, и пусть он ей поможет. Ты останешься с Элиаром и будешь держать его в стороне от Андины. Будем осторожнее с этими детками, пока они не утихомирятся.

Они поскакали на север через опустошенные засухой поля Перкуэйна, и Альтал с Бхейдом тщательно следили, чтобы между Элиаром и Андиной сохранялась некоторая дистанция. Вскоре Альтал понял, что золотоволосый священник очень умен; как только он распрощался с идеей о значимости астрологии, его ум можно было применить с большей пользой.

— Мне кажется, Альтал, — спросил он однажды вечером, когда они были одни, — или между детками что-то происходит? Они никогда не смотрят друг другу в глаза, однако их взгляды почему-то постоянно блуждают вокруг.

— У них такой возраст, Бхейд, — ответил Альтал.

— Я не совсем понимаю.

— Возраст такой. Они оба подростки — со всеми вытекающими отсюда последствиями. Для них это очень ответственное время — боюсь, даже более ответственное, чем для тебя или для меня.

— Да, — согласился Бхейд. — Я, в общем-то, и сам это заметил.

— Они оба сейчас во власти своих порывов. Чтобы это уладить, проще всего было бы, если б ты совершил обряд венчания. Мы могли бы дать им недельку на то, чтобы изучить различия между мальчиками и девочками, а потом вернулись бы к делам.

Бхейд усмехнулся.

— Нам, возможно, будет трудновато убедить Андину согласиться с этой идеей. Она же вся кипит, как чайник. Еще немного, и крышку сорвет.

— Хорошо сказано, Бхейд, — заметил Альтал. — Элиар — простой паренек, а Андина — совершенная ему противоположность. Однако мне кажется, у Эмми есть насчет них какие-то планы.

— Она что-нибудь говорила тебе об этом?

— Это вовсе не обязательно. Мы с Эмми достаточно давно вместе, чтобы я мог иногда угадывать ее намерения. Это часть ее натуры — сводить вместе девочек и мальчиков. Запомни это хорошенько, Бхейд. Может, она уже подыскивает кого-нибудь тебе в жены.

— Я священник, Альтал. Мужчины моего ордена не женятся. Это один из обетов, которые мы даем.

— Тогда тебе пора задуматься о том, чтобы перейти в другой орден. Если Эмми решит женить тебя, она это сделает, нравится тебе эта идея или нет.

Когда они подъезжали к Магу, Альтал вдруг услышал в своем мозгу голос Эмми, которая заговорила с ним весьма встревоженно.

— Взгляни вперед! — внезапно сказала она.

— Что там?

— Видишь человека, стоящего слева от дороги? Это Коман, Альтал. Будь настороже. Он попытается проникнуть в твое сознание.

— Еще один подручный Генда?

— Да, и, может быть, самый опасный из всех. Встань между ним и Элиаром. Мальчик не готов иметь дело с ним.

— А я? Что мне делать?

— Встань между ним и остальными. Смотри ему в глаза и считай деревья.

— Опять считать деревья, Эм? — пробормотал он устало.

— Не совсем. Перескакивай через числа.

— Что-то я не понимаю, Эм.

— Перепрыгивай с шести на восемь. Потом снова к трем. Перемешай числа, как будто готовишь яичницу-болтунью.

— И что это даст?

— Это отвлечет его сознание от цели. Он попытается проникнуть в твое сознание. А если ты будешь выдавать ему числа в беспорядочной последовательности, он не сможет сосредоточиться — ни на тебе, ни на других. Он будет стараться выудить у тебя разные сведения, а нам это не нужно. Заблокируй его, Альтал.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Эм. И пожалуйста не говори, чтобы я тебе снова доверял.

У человека, стоящего на краю дороги, были суровое лицо и короткая седая бородка. Альтал заметил, что глаза у него горели почти так же, как у Генда в ту ночь, в лагере Набьора. Альтал слегка придержал коня и посмотрел прямо в суровое лицо этого человека, а потом начал считать про себя: «Один, два, три, четыре, девятьсот сорок два, восемь, девять, двенадцать…»

Человек на обочине непонимающе заморгал. Потом потряс головой, как будто хотел освободить ее от чего-то.

«Девятнадцать, восемьдесят четыре, два, шесть, пятьдесят два…»

Человек, которого Эмми назвала Команом, с затаенной ненавистью в упор смотрел на Альтала.

— Ну как, весело? — сухо спросил Альтал, а затем продолжал: — Одиннадцать миллионов с четвертью, тринадцать, девяносто семь и шесть восьмых, сорок три…

Человек по имени Коман скрылся, что-то бормоча про себя.

— Всегда приятно поболтать с тобой, друг, — крикнул ему вслед Альтал. — Как-нибудь обязательно это повторим — очень скоро.

— С дробями — это было гениально, милый, — промурлыкала в его мозгу Эмми.

— Я знал, что тебе понравится, — сказал Альтал.

— И откуда только тебе пришла такая мысль?

Он пожал плечами.

— Просто придумал, — ответил он. — Я решил, что если ему становится не по себе от целых чисел, то дроби должны просто свести его с ума.

Они остановились у фермы на окраине Магу, и Альтал купил для Андины достаточно смирную кобылу. Эрайя была не слишком-то довольна своей лошадью, но, несмотря на заверения Эмми в том, что эта взрывная девчонка с берущим за душу голосом смирилась со своим положением, Альтал все же из предосторожности решил посадить ее на не слишком резвую лошадку.

Затем они покинули земли Перкуэйна и направились к предгорьям Арума. Всю дорогу Бхейд и Андина ехали бок о бок, и золотоволосый священник целыми днями пытался объяснить ей, почему снег на вершинах Арума не тает, несмотря на летнее солнце. Учителя Андины явно свято верили в законы логики, и, вопреки тому, что белые вершины гор были видны с наглядной очевидностью, она продолжала утверждать, что, поскольку вершины расположены ближе к солнцу, там, в горах, должно быть теплее.

Три дня спустя Бхейд сдался.

В один погожий летний денек после полудня они достигли долины, в которой располагалась крепость вождя Альброна, и Альтал коротко переговорил с Элиаром.

— Навести свою матушку, Элиар, но только недолго, — посоветовал он. — Знаешь то место в пяти милях отсюда, где водопад на реке?

— Отлично знаю. Мы всегда ходили купаться в запруде у подножия водопада, — ответил Элиар.

— Мы остановимся там. Постарайся догнать нас еще до темноты.

— Я буду там, — пообещал Элиар.

Затем он повернулся и поскакал в долину.

— Ну вот, — язвительно произнесла Андина. — Уверена, что больше мы его никогда не увидим.

— Почему ты так говоришь? — спросил Альтал.

— Потому что он убежит и спрячется.

— Сомневаюсь.

— Единственное, что его удерживало с нами, — это твоя власть над ним. Он убийца, а убийцам верить нельзя — а ты доверил ему драгоценный Кинжал, который тебе так нужен. Можешь с ним тоже навсегда попрощаться, мистер Альтал.

— Ты во всех отношениях не права, Андина. Элиар — солдат и всегда выполняет приказы. Он вернется к нам еще до наступления темноты, и он единственный, кто имеет право нести Кинжал. Просто ему захотелось повидаться с матерью, вот и все.

— Мне уже надоело все время слушать про его мать, — вспыхнула девушка.

— Она очень близкий ему человек, Андина, — сказал Бхейд. — Я много разговаривал с Элиаром с тех пор, как мы познакомились. Его отца убили на войне несколько лет назад, и Элиар стал для матери единственной опорой.

Он был слишком молод, чтобы идти на войну, даже для арумца, но его солдатское жалованье было необходимо для пропитания матери. В какой-то мере Элиар пошел на войну, чтобы показать свою любовь к отцу — и к матери. Твоему отцу не повезло: он попался ему на пути в тот момент, когда Элиар демонстрировал свое уважение к родителям. Разве ты не делала то же самое, когда хотела убить его, пока не явился Альтал?