Выходя из таверны, Альтал весь дрожал.

— Ах вот оно как, — сказала Двейя, когда Альтал рассказал ей о том, что он узнал в воровском притоне.

— Что такое, дорогая?

— Генд несколько переходит за грань. Жрецы Дэвы в Неквере носят алые рясы.

— Значит, это крестьянское восстание выходит далеко за пределы комедии, разыгранной кучкой авантюристов, так? Это попытка обратить крестьян в веру твоего братца?

— Не исключено, Альтал. Генду не слишком повезло в обычных войнах. Теперь он пытается смешать социальную революцию с религиозной враждой.

— Значит, он затевает какую-то странную игру.

— Верно, любовь моя. Правда, не знаю, как он собирается выдать Дэву за друга народных масс. Если говорить об элементарном высокомерии, то тут Дэва еще хуже, чем Дейвос. Думаю, нам надо поторопиться со свадьбой Альброна, чтобы вернуться в Магу раньше, чем весь Перкуэйн будет охвачен огнем. — Двейя посмотрела на Элиара. — Мы используем двери, чтобы доставить гостей на свадьбу в замок Альброна.

— Сомневаюсь, что погода будет нам благоприятствовать, Эмми, — с сомнением произнес Элиар. — Если бы мы проделали весь путь не через Дом, а по земле, то мы добрались бы до дома моего вождя только в разгар зимы. Тебе не помешало бы вызвать какой-нибудь буран или вьюгу.

— Лучше не надо. Ледники начинают таять, и я не хочу в это вмешиваться. Скажи остальным, чтобы время от времени они говорили о “необычайной погоде” и “очень мягкой зиме”. И все будет шито-крыто.

— А как там Бхейд? — спросил Элиар.

— Все так же, — ответила она. — По-прежнему предается своему чувству вины.

— Сколько времени, по его мнению, он здесь уже провел?

— Он не знает. Он уже не отличает время реальное от времени Дома.

— Это какой-то новый термин, Эм, — заметил Альтал. — Но мне нравится. Да — “время Дома”. Прямо в точку.

— Я рада, что ты одобряешь, милый.

— Ну что ж, вперед, — сказал Альтал Элиару. — Чем раньше мы женим твоего вождя, тем скорее вернемся в Перкуэйн и начнем вставлять палки в колеса Генду. — Он улыбнулся. — Это уже становится моим любимым занятием, — добавил он.

Элиар и Альтал догнали остальных у предгорий Арума, а затем “домашний герой” незаметно провел их через дверь в коридор, находящийся в северном крыле Дома.

— У тебя это получается все лучше и лучше, Элиар, — заметил Халор. — Я заранее знал, что ты собираешься сделать, но даже тут я не смог бы сказать точно, когда мы переступили через порог этой двери.

— Практика, сержант, — скромно ответил Элиар. — Если делаешь что-то достаточно часто, в конце концов совершенствуешься.

— И где же мы выйдем, Альтал?

— В нескольких милях к югу от замка вождя Альброна. Эмми хочет поскорее закончить со свадьбой, чтобы сосредоточиться на революции в Перкуэйне. Ах да, чуть не забыл, мы должны вести себя так, будто очень удивлены тем, что зима такая мягкая. Мы будем дома на шесть недель раньше, чем если бы по-настоящему прошли весь этот путь, так что погода там будет не слишком холодной, да и снега будет не так много, как все ожидают.

— Я поупражняюсь изображать на лице удивление, — сухо сказал Халор.

— Мне действительно хочется представить тебя ей, Андина, — серьезно сказал Элиар маленькой эрайе на следующее утро за завтраком в доме Альброна. — В конце концов, скоро она станет твоей ближайшей родней.

— Думаю, тебе понравится мама Элиара, Андина, — сказал вождь Альброн. — Она красивая женщина.

— Элиар, почему твоя мама не живет в деревне? — с любопытством спросил Гер.

Элиар пожал плечами.

— Мой отец построил дом прямо у стен города, и, по-моему, идея переехать отсюда никогда не приходила в голову моей матери. Она говорит, что здесь ее родина.

Вождь Альброн вздохнул.

— Это одна из самых трагичных потерь для нашего клана, — печально произнес он. — Отец Элиара — Агус — был одним из величайших воинов в истории. Он и Халор были почти как братья.

— Да, — согласился Халор. — Мы были очень близки.

Но его слова прозвучали как-то вяло, и это показалось странным Альталу.

— Если бы у меня был хоть какой-нибудь литературный талант, я мог бы написать эпическую поэму о том, как впервые встретились Агус и Алайя — так ее зовут, — сказал вождь Альброн.

— Красивое имя, — с глубокой грустью заметила Лейта.

— Да, красивое, — согласился Альброн. — Мне кажется, это Халор их познакомил. Случилось так, что я при этом присутствовал и никогда больше не видел ничего подобного. Как только они друг друга увидели, стало очевидно, что они оба отчаянно влюблены друг в друга, правда, Халор?

Сержант Халор все так же молча кивнул.

— Не стоит нарушать покой Алайи, — продолжал Альброн. — По-моему, она все еще в трауре.

— Ну, не совсем, мой вождь, — сказал Элиар. — Она всегда рада меня видеть и никогда не отказывает тем, кто заходит в ее дом.

— Я и сама хотела бы познакомиться с этой женщиной, — сказала Астарель. — Может быть, заглянем к ней на минутку и пригласим на нашу свадьбу?

— Прекрасная мысль, — с готовностью сказал Альброн. — Элиар, почему бы вам с сержантом Халором не пойти к твоей матери и не предупредить, что мы собираемся ее навестить? Было бы невежливо всей оравой врываться к ней в дом непрошеными гостями.

— Сейчас мы ее предупредим, мой вождь, — с готовностью ответил Элиар.

Однако сержант Халор выглядел при этом немного хмурым.

Дом Алайи был небольшим, аккуратным зданием, построенным из тщательно отесанных квадратных бревен и увенчанным треугольной крышей с отвесными скатами. Он стоял невдалеке от деревни, которая тесно примыкала к каменным стенам крепости Альброна, а дверь кухни открывалась на небольшой садик.

Мать Элиара оказалась довольно высокой женщиной лет под сорок. У нее были каштановые волосы и синие-синие глаза.

— Она красавица! — нервно шепнула Андина Лейте.

— Я это заметила, — ответила Лейта.

— Как я выгляжу? — спросила Андина с некоторым испугом.

— Ты выглядишь прекрасно, дорогая, — успокоила ее Лейта. — Не волнуйся.

— Она же мама Элиара, Лейта, и я очень хочу ей понравиться.

— Ты всем нравишься, Андина. Ты прямо-таки излучаешь очарование.

— Да перестанешь ты когда-нибудь меня дразнить, Лейта? — воскликнула Андина.

— Наверное, никогда. Это мое любимое занятие.

— Вождь Альброн, — поприветствовала Алайя главу клана изящным и изысканным реверансом, — вы оказали мне честь, посетив мой дом.

Голос ее был глубоким и бархатистым.

— Это вы оказали нам честь, Алайя, — с поклоном ответил Альброн.

— А это, мама, моя Андина, — представил Элиар эрайю Остоса.

Лицо Алайи как солнце озарила улыбка. Она, может быть даже безотчетно, протянула руки к миниатюрной девушке.

Андина подбежала к ней, и они горячо обнялись.

— Милая, какая же ты маленькая, — нежно произнесла Алайя. — Элиар говорил мне, что ты невысокая, но я не ожидала, что ты такая миниатюрная.

— Будет лучше, если я встану на цыпочки? — предложила Андина.

— Ты хороша такой, какая ты есть, Андина, — сказала Алайя. — Оставь все как есть. Элиар рассказал мне, что ты взяла на себя непосильный труд кормить его.

— Теперь это дело моей жизни, — ответила Андина.

— Это слишком тяжело для такой хрупкой девушки.

— Я стараюсь его опередить, Алайя. Я обнаружила, что если всегда держать наготове еду, чтобы засунуть ему в рот, то можно помешать ему начать есть мебель.

Они обе рассмеялись и с нежностью посмотрели на молодого человека.

— Мне кажется, нам нужно поговорить, Альтал, — предложила Лейта. — Тебе нужно кое о чем узнать.

— Хорошо. Это срочно?

— Может быть, нет, но лучше поговорить об этом прямо сейчас. Это не займет много времени, к тому же не думаю, что нас скоро хватятся.

— Ты снова говоришь загадками, — сказал он, когда они потихоньку вышли из дома.