— В этом можете мне поверить, генерал Креутер, — сказал Альтал.

— А как там Астарель? — спросил Креутер у сержанта Халора.

— О, прекрасно, Креутер. Мой вождь просто сражен ею.

— Правда? Об этом надо подумать. Полагаю, я мог бы убить ее подлого братца и того старого дурака, который пытался ее купить, но это, возможно, станет причиной войн во всем Плаканде. Может быть, мне стоит поговорить с ней и спросить, как она смотрит на мою идею. Ваш вождь — красивый парень, и она, возможно, тоже испытывает к нему чувства. Будем иметь это в виду, Халор. Это могло бы решить многие наши проблемы.

— Я думаю точно так же, Креутер. Если бы мне удалось женить моего вождя, он, может быть, остался бы дома и перестал вертеться у меня под ногами.

Когда Альтал с Халором вышли на следующее утро в северный коридор Дома, они нашли вождя Твенгора пьяным в стельку. Пузатый вождь арумского клана сидел, развалившись в массивном кресле, во главе длинного деревянного стола на козлах, стоявшего посреди его лагеря, с водруженным на него открытым бочонком эля, и — если можно так выразиться — распевал песни.

— Да нам целого дня не хватит, чтобы его протрезвить, — тихо сказал Халор Альталу, когда их привели к пьяному Твенгору.

— А может, и хватит, — возразил Альтал, порывшись в своих знаниях.

— О, Халор! — заревел Твенгор, размахивая питейным рогом. — Садись и давай выпьем! Тебе многое придется наверстывать!

— Да, вождь Твенгор, за тобой не угонишься, — согласился Халор.

— Еще бы, — ухмыльнулся Твенгор. — Я над этим работаю уже три дня.

Вот это полезная информация. Если Твенгору понадобилось три дня, чтобы допиться до нынешнего состояния, быстрее будет, наверное, вытащить его через будущее, нежели возвращать его вспять и проталкивать обратно. Альтал посмотрел на свекольно-красное лицо Твенгора и шепотом скомандовал:

— Эгврио.

Глаза вождя Твенгора закатились, и он вяло сполз со своего кресла. Из-под стола раздался его могучий храп.

— Кажется, твой вождь окончательно опередил тебя Халор! — сказал один из Твенгоровых помощников, разражаясь пьяным хохотом.

Тогда Альтал применил свою идею — равно как и древнее слово, которое только что уложило густобородого Твенгора, — расширив ее охват, и весь военный лагерь в северном коридоре сразу погрузился в тишину, прерываемую лишь храпом.

— Что ты сейчас сделал? — спросил Халор.

Альтал пожал плечами.

— Кажется, это называется “ускорить события”, — ответил он. — Они и так медленно, но верно приближались к состоянию, в котором находятся сейчас, но чтобы достичь его, им понадобился бы, возможно, весь остаток дня.

— Но им все равно потребуется около суток, чтобы проспаться, — заметил Халор.

— Нет, не потребуется, — возразил Альтал. Он обернулся и посмотрел назад, в глубь коридора. — Теперь можешь выйти, Элиар, — позвал он.

Светловолосый юноша подошел к ним. Он помахал рукой перед носом.

— Как от них воняет! — сказал он.

— Делай короткие вдохи, — посоветовал Альтал. — Через какую дверь мы попадем прямо к воротам Помы?

Элиар указал на ближайшую дверь.

— Вот эта.

— Пойди вперед и открой ее. А я заставлю этих людей двигаться.

— Но они же все спят, Альтал…

— Это знаем мы с тобой, Элиар, а они — нет.

— Это какая-то бессмыслица, Альтал, — возразил Халор.

— Думаю, сейчас все встанет на свои места.

Альтал бросил взгляд на Элиара.

— Мне понадобится дверь в прошлую неделю и дверь, выходящая на дорогу к Поме, — сказал он.

— В прошлую неделю? — озадаченно переспросил Элиар.

— Время — это единственное, что может протрезвить пьяного, так что мне нужна по крайней мере неделя. Сейчас я заставлю наших сонных друзей шагать во сне. Ты проведешь их в прошлую неделю, а затем обратно. После чего мы проведем их через дверь, ведущую на дорогу в Пому.

— А не проще было бы сделать это, проведя их через одну-единственную дверь?

— Ты можешь это сделать? — поразился Альтал.

— Думаю, да, — ответил Элиар.

Он положил руку на рукоятку Кинжала и сосредоточился.

— Да, — сказал он уверенно. — Теперь я вспомнил, как это делается. Все дело в дверной притолоке. Я все время об этом забываю. Место — это дверь, а время — ее притолока.

— Ты что-нибудь понимаешь из того, что он говорит? — спросил Халор Альтала.

— Немного, — ответил Альтал. — Проходя через дверь, Твенгор и его люди попадут в прошлую неделю, а потом вернутся обратно. Здесь они пьяны как сапожники, а там они будут трезвы как стеклышко, потому что в результате этого единственного шага через порог у них будет целых две недели, чтобы протрезветь. А поскольку они будут идти во сне, им будет невдомек, что произошло на самом деле.

— Ничего не объясняйте, джентльмены, — просто действуйте, — сказал Халор. — Иногда вы двое бываете такими же невозможными, как Гер.

— Этого не может быть! — вскричал вождь Твенгор, когда впервые увидел стены Помы.

— У герцога Бхердора характер не из самых сильных, вождь Твенгор, — признал сержант Халор. — Местные торговцы никак не желают платить налоги, а Бхердор слишком бесхребетен, чтобы настаивать.

— Мне нужна здесь полная воля, Альтал, — спокойно сказал уже протрезвевший Твенгор. — Не мешай мне.

— А что вы задумали, вождь Твенгор?

— Я заставлю этих торговцев заплатить налоги собственным потом. Они будут укреплять эти стены.

— Не думаю, что они согласятся.

— У меня где-то есть плетка, — угрюмо сказал Твенгор. — Они согласятся, Альтал. Поверь: если я говорю, значит, согласятся. Пойдем-ка поговорим с этим киселем-герцогом.

Они вошли в город, и раздражение Твенгора все нарастало по мере того, как они проходили по торговым районам, где магазины скорее были похожи на дворцы, чем на места для торговли. Когда они вошли в обветшалый дворец герцога Бхердора, у Твенгора было каменное лицо.

— Это вождь Твенгор, ваша светлость, — представил Халор неповоротливого арумца слабовольному герцогу Помы. — Он будет защищать ваш город.

— Хвала богам! — воскликнул своим дрожащим голосом юный Бхердор.

— Мне кое-что понадобится, ваша светлость, — бесцеремонно заявил Твенгор. — Мы ведь будем работать сообща?

— О, конечно, вождь Твенгор, конечно.

— Хорошо. Мне нужно, чтобы через полчаса все граждане Помы собрались на этой площади перед вашим дворцом. Я должен с ними поговорить.

— Не знаю, придут ли они, вождь Твенгор. Торговцы не любят, когда я делаю что-то, что нарушает их дела.

— Они придут, герцог Бхердор, — уверенно сказал Твенгор. — Скажите им, что мои соплеменники повесят всякого, кто ослушается, — прямо на вывесках, которые торчат над каждой дверью всех этих роскошных магазинов.

— Вы этого не сделаете!

— Посмотрите на меня.

— Когда трезв, он совсем другой человек, правда? — тихо сказал Элиар сержанту Халору.

— О да, — согласился Халор. — Таким он был всегда — до того, как начал осушать все бочки, которые ему попадаются. За последние десять лет он еще никогда не был так трезв.

Твенгор послал нескольких из своих людей вместе с дворцовой гвардией в город, чтобы созвать граждан на площадь, и к полудню практически вся Пома собралась перед зданием дворца. Разодетые в богатые наряды торговцы почему-то казались весьма недовольными и сердито переговаривались между собой.

— Ах… извините, — слабым голосом произнес с балкона своего дворца герцог Бхердор. — Минуточку внимания…

Толпа не замечала его.

— Позвольте мне, ваша светлость, — сказал Твенгор. — Затем, держа в руке топор, он подошел к решетке балкона. — Тихо! — проревел он своим зычным голосом.

На площади тут же установилось гробовое молчание.

— На земли, принадлежащие эрайе Остоса, вторглись кантонцы, — без предисловий объявил Твенгор. — Некоторые из вас, вероятно, об этом слышали, но не важно. Я Твенгор из Арума, и меня наняли, чтобы защищать ваш город. Это означает, что я буду отдавать здесь приказы и повешу всякого, кто им не подчинится.