— Вы думаете, это сделал Гитлер? Дело темное! Между двумя стульями не сядешь, — вздохнул Аркадий.

— Разделяй и властвуй, говорили еще римляне, — спокойно продолжал патер. — Малые народы всегда ждут, кто стучится в дверь. Кто войдет. Или кто вломится. Посмотрите: славяне не могут объединиться! Арабы не могут! Африканские народы тоже враждуют между собой. Их кто-то разделяет… Их ссорят между собой по разным поводам — религиозным, политическим, идеологическим, экономическим… Если бы Сталин…

— При чем тут Сталин? Партия, русский народ, все советские народы не потерпят немцев! — горячился Попов. — С «пятой колонной» в России у Гитлера ни черта не выйдет!

— Да, конечно, у нас в Словении «пятая колонна» работала уже давно, — смиренно закивал священник. — Когда в Блед прибыли гестаповцы и абверовцы, они уже знали фамилии врагов Третьего рейха, какие здания захватывать, с кем держать связь и на кого опираться. В нашей Крайне тоже скоро начнется выселение словенцев, как это немцы делают в Корушке. Рейхсфюрер Генрих Гиммлер еще в марте приезжал в Целовац, это на самой границе. К нам в Блед прибыл майор СС Фриц Волкенборн вместе с двумястами полицейскими из Корушки. С двадцать первого апреля начало работу гестапо во главе с Гельмутом Розумеком, капитаном СС, а срезских начальников сменили немецкие политические комиссары. Кстати, Розумек поселился на Прешерновой улице в вилле «Влтава», мы там с вами, сын мой, проходили. Большое здание, окрашенное в желтый цвет, со множеством окон, среди огромного сада. Пред домом маленький фонтан. Помните?

— Как же, напротив «Фото-Водичке»!

— У вас хорошая зрительная память, сын мой, постарайтесь запомнить, что хозяина виллы зовут Звонко Янежич, Звонко Янежич! О нем и о его жене Анджеле мы еще поговорим, если…

— А зачем мне его запоминать? Не собираюсь задерживаться в Бледе.

— Разве вы не хотите продолжить борьбу с фашизмом? Разве не хотите помочь своей теперешней родине — Югославии и прежней — России? Дезертируете? — насупился патер.

— Ну ладно, хватит! — вспыхнув, рявкнул Аркадий и энергично рубанул воздух рукой. — Я намерен пробираться в Белград не для того, чтобы играть в бирюльки! Вам со своей паствой остается лишь молиться, а у меня в Белграде боевые товарищи!

— Да, в Сербии, сын мой, товарищей много, а у нас, здесь, их пока мало, особенно таких решительных и сильных, как ты! И я буду просить тебя, Аркадий, — патер нажал на слово «просить», — остаться на некоторое время здесь, помочь в очень важном деле с усташами…

— С усташами? Значит, вы не случайно рассказали мне о них? Анте Павелич в Загребе вроде бы сотрудничает с итальянцами…

— Да, усташи сотрудничают и с ними, и с немцами, вербуют в свои ряды заблудших, проповедуют убийство и грабеж сербского населения: «Режь православную веру!», «Грабь, насилуй! Забивай палками!» У них большая сеть осведомителей. Оккупационные власти, понимая, что в Хорватии и Словении может подняться восстание, вооружают хорватских националистов, создают карательные отряды во главе с усташскими эмигрантами.

— А много ли усташей было в Италии? — заинтересовался Попов.

— А кто их считал! Они жили и в Австрии, и в Германии, даже в Бразилии! В Вене у них выходил «Грич», в Берлине «Независимое государство Хорватия» и «Кроатия Пресс». В Италии газета «Усташ». Даже в Соединенных Штатах в Питтсбурге печатается листок «Независимая Хорватия». Усташи, конечно, были малочисленны, поэтому немцы делали ставку на Владко Мачека, который согласно договоренности делил власть в королевской Югославии с Драгишей Цветковичем. Осторожный Мачек не верил в победу фашизма и уклонился от предложения немцев возглавить Хорватию под протекторатом Германии. Теперь осуществляется итальянский вариант.

— Неужто немцы уступили Хорватию итальянцам?

— В какой-то мере. Когда гитлеровские части вошли в Загреб, бывший австро-венгерский полковник Генштаба Славко Кватерник, агент абвера, провозгласил создание Независимого Государства Хорватии (НДХ) [27]и от имени «вождя усташей» Анте Павелича. А сам «вождь» в то время еще находился в Италии и узнал об этом по радио.

— Экий запутанный клубок! Ей-богу! — всплеснул руками Попов.

— Весьма. Муссолини пригласил Павелича к себе и объявил ему, что настало время готовить к акциям своих усташей. Потом состоялась вторая встреча. Все находящиеся в Италии усташи были собраны в городке Флорентийской провинции Пистоя, обмундированы и вооружены. Итальянские войска уже вступили в Словению и Хорватию, поэтому всю группу усташей, а их и было-то человек четыреста, направили на машинах в Загреб. Однако по дороге немцы всю группу задержали в Карловце, поставив свои требования. Муссолини, опасаясь, что Павелич откажется от принятых в Риме обязательств, послал к нему в Карловац своего доверенного за подтверждением, что Павелич, верный договоренности, будет учитывать при определении границы между Хорватией и Далмацией интересы Италии. Так что нынешняя Хорватия не только зависит всецело и от Италии, и от Германии, но, по существу, оккупирована.

— Как же относится к этому церковь? Архиепископ Алойзо Степинац?

— Когда Павелич прибыл со своими усташами в Загреб, Мачек не только подписал обращение к народу Хорватии о покорности новому правительству, но и передал в распоряжение Павелича своих головорезов из «селячкой защтиты» в количестве десяти тысяч человек. И архиепископ Алойзо Степинац благословил такой порядок! Это очень хитрый человек! — Патер Йоже задумался, опять встал со стула и прошелся до окна.

Аркадий подумал: «Сколько сил физических и духовных у этого священника. Какая убежденность! Он общается не только с Богом, но и знает, что происходит в мире!»

— Алойзо Степинац, являясь австрийским офицером, ушел в тысяча девятьсот семнадцатом году на фронт. В восемнадцатом сдался в плен союзникам и, вступив в Югославский легион, сражался за создание Великой Югославии на Салоникском фронте. В двадцатом году Степинац после демобилизации принялся за учение, хотел даже жениться на некой Марии Хорват, но не женился, а только опозорил девушку. Ей пришлось покинуть родное село в Хорватии и поселиться у нас в Бледе, устроиться на работу горничной в отеле. Сам Алойзо Степинац уехал в Рим, в Ватикан, учиться в «Германикуме». Будучи по своему нутру конвертитом [28], перевертышем, Алойзо из одной крайности фетишизации Югославии впал в другую крайность — стал ультрахорватским националистом. При содействии Ватикана он быстро продвигался по иерархической лестнице, чему способствовал и немецкий абвер. Степинац однажды провозгласил, что только католицизм в состоянии вести успешную борьбу с коммунизмом. Это прозвучало как призыв против православия. Не менее интересны беседы архиепископа с принцем Павлом и с председателем Совета министров Миланом Стоядиновичем, а также с патриархом Варнавой. Архиепископ предлагал сербам-схизматикам перейти в католичество и подчиниться римскому папе. Но Милан Стоядинович пошел на попятную, в «православную Каноссу» и обещал не ставить на обсуждение сената уже ратифицированный конкордат.

— Насколько я помню, патриарх Варнава яростно сопротивлялся конкордату, — сказал Попов. — Как вы думаете, может, Варнава и умер по вине архиепископа?

— Кто знает… Не хочу брать греха на душу. Алойзо Степинац возглавлял правое крыло хорватской буржуазии. С приходом Павелича Степинац издал циркуляр, в котором заявил, что церковь поддерживает режим усташей. Еще до войны в Хорватии при помощи католической церкви была создана из студентов и мещан организация «крестоносцев». Степинац присоединил «крестоносцев» к усташам Павелича. Так что НХД — создание Мачека и Степинаца. Эти люди позволили немцам легализовать и посадить к власти квислинга [29]Павелича и его банду.

— Степинац ваш владыка, можно оказать генерал-архиепископ! — ехидно засмеялся Аркадий.