— Пока нет, во всяком случае, — сказала Сузи, плутовато улыбаясь. — Этамне нравится.

После такого ее заявления все остальные могли заключить, что они не принадлежат к числу избранных.

Что же я наделала? — вскрикнула Лори в душе. У него все это время была подружка. Доктор! И я оказалась в составе команды. Все равно, что добровольно согласиться на роль клоуна-мишени в тире!

Казалось, что в буфете собралось вчетверо больше людей, чем на свадебной церемонии. Она упомянула об этом несоответствии матери.

— Так всегда бывает, — успокоила ее Мейбл. — Любители выпить на дармовщинку. Кажется, твой муж пользуется авторитетом среди коллег.

— На самом верху лестницы, — не могла удержаться от укола Лори. — Почти на уровне аптекаря, ты это хотела сказать?

— Ну, может быть, не настолько высоко, моя дорогая. Но это прекрасный шаг наверх. Где, черт побери, они прячут приличную выпивку?

— Я велела бармену убрать ее после первого часа. Ты же знаешь, мы не миллиардеры.

— Это неблагородно.

Мать икнула и побрела к двери. Лори несколько раз сосчитала до десяти, наблюдая, как та пошатывается на ходу. Но на этом ее испытания не закончились. Только она вздохнула с облегчением, как тут же ощутила легкое прикосновение к своему локтю.

— Итак, расскажите мне, Лори, — осведомилась доктор Энн, — как вам удалось отхватить лучший приз на ярмарке женихов.

— Отхватить? — Лори постаралась вежливо улыбнуться. — Иду, а он лежит в грязной канаве, совсем один. Как птица со сломанным крылом. Как было не подобрать его и не подлечить?

— К вашему сведению, моя дорогая, — приятная улыбка исчезла со вспыхнувшего лица, — он был мой, полностью мой. Меня вызвали в Европу по делам, и совершенно неожиданно какая-то дикая индейская девица похищает его. Что только доказывает, что никогда нельзя оставлять свое имущество без присмотра. О, Гарри, твоя очаровательная женушка как раз рассказывала мне, как она в тебя влюбилась. Так мило. Теперь расскажи ты, как это вышло. — Она подхватила доктора за свободную руку и потащила его в гущу толпы в тот самый момент, когда чья-то предприимчивая душа включила проигрыватель.

— Сразила наповал, — пробормотала Лори.

Сузи, стоя рядом с ней достаточно близко, чтобы не выпускать платье своей новой мамы из рук, тихонько дернула ее за подол.

— Я бы не взяла ее в приличную компанию, — проговорил ребенок. — А что она подразумевала под этим диким индейством?

— Просто такое выражение, радость моя. Как-то она узнала, что я частично индианка… чероки, кстати говоря. Тебе неприятно, что твоя мама немножко индианка?

— Неприятно? Мне очень даже приятно. А ты можешь исполнить танец войны?

— Сузи! Не здесь же! Честно говоря, я едва ли вообще могу что-нибудь станцевать.

— Ну, давай, мам. Давай немного потанцуем вместе. Ты не должна позволять какой-то бледнолицей расстраивать себя. С какой стати?

— Наверно, — вздохнула Лори. — Но я ни разу не танцевала в последние шесть или семь лет и подозреваю, что разучилась.

— Не беспокойся, мама. Я тебя выучу.

— Научу, — поправила Лори.

— Что?

— Научу, а не выучу.

— Хм, — задумчиво произнесла девочка. — Я кончу свои дни привязанной к учителю английского языка. Но все равно тебя выучу. Пойдем, старушка, они исполняют вальс.

Похоже на вальс. По крайней мере, оркестр пытался сыграть что-то в этом роде. Однако, прежде чем Сузи удалось осуществить свое намерение, появился ее отец и потребовал свою жену.

— Но это мой танец, — настаивала Сузи.

— Девушки не танцуют с девушками, солнышко.

— Танцуют, когда нет под рукой мужчин. А тебя не было, ты выплясывал с назойливой блондинкой и…

— Попридержи язык, девочка, — сказал отец. — Это моя жена, моя свадьба, и мы собираемся танцевать первый танец. Потом будет твоя очередь.

Сузи сдалась. Она пожала плечами, как юная француженка, примериваясь, не подставить ли ему ножку.

— А ты знаешь, — спросила она достаточно громко, чтобы перекрыть оркестр, — что ты женился на индианке?

— Кто, я?

— Да, ты. Лори — чероки. А ты этого не знал, верно?

— Нет, вообще-то не знал. А в чем дело, она собирается снять с меня скальп или еще что-нибудь?

— Могла бы. Индейские женщины очень свирепые. И если ты не перестанешь заигрывать с этой… этой…

— Назойливой блондинкой? — услужливо подсказала Лори.

— Точно, с этой назойливой блондинкой… кто знает, что может случиться?

Сузи топнула ногой и погрозила пальчиком, но на доктора это не произвело никакого впечатления. Он схватил Лори в объятия и закружил под звуки венского вальса. Или чего-то в этом роде.

Доктор был скорее энергичным, чем умелым танцором. К тому времени, когда они завершили третий круг, Лори запыхалась.

— Мы обязаны проявлять… такой энтузиазм? — выдохнула она.

— Можешь мне поверить. Моя дочь наблюдает за нами, моя секретарша стоит с открытым ртом, а доктор Проктор, похоже, ищет в своей сумочке скальпель. Так ты действительно индианка?

— Действительно. Почти. Моя прапрапрабабушка была настоящей чероки.

— И?

— Мы, индейские девушки, когда выходим замуж, не делимся ни с кем.

— Это угроза?

— Будь уверен. Только не говори моей матери. Для нее мы обе — просто красавицы южанки. И не наступай больше мне на ноги, доктор. Я не единственная в этом зале, кому не мешает немного попрактиковаться.

— Да, но слишком много сюрпризов для одного дня.

— Понимаю. Обрати внимание: кроме нас, никто не танцует. Оркестр умолк пять минут назад. А твоя дочь не сводит с нас глаз, и палец у нее во рту. Тебе лучше пригласить ее на танец.

— Это глупо. Мужчины не танцуют с детьми.

— А женщины не танцуют с маленькими девочками. Люди могут подумать, что у нас… проблемы.

Когда доктор перестал танцевать, раздались аплодисменты. Он раскланялся, привлек к себе Лори и поцеловал ее в лоб.

— Вот подожди, доберемся до дому… — прошептал доктор, — тогда держись.

— Дрожу от страха, — кокетливо сказала она. — Не могу дождаться. — Она отступила от него и сделала реверанс. — Надеюсь, ты не доведешь себя до полного изнеможения.

— Давай, папа, моя очередь. — И парочка Мейсонов унеслась от Лори в танце, названия которого она даже не знала. Лори наконец твердо стояла на ногах и смогла перевести дыхание.

— Вы пожалеете, — раздался голос. — Вы ужасно пожалеете. — Лори обернулась. Доктор Энн Проктор стояла рядом с ней, нетерпеливо барабаня пальцами по миниатюрной сумочке. — И очень скоро.

Лори почесала нос. Неожиданно она вспомнила старую поговорку: «Если не хочешь драться, поцелуй дурака». Она пристально посмотрела на назойливую блондинку.

— Возможно, вы правы, — сказала она со вздохом. — Очень может быть.

В этот момент доктор с дочерью подлетели к ним, сделав классически плавный, завершающий пируэт.

— Пора домой, — объявил он, тяжело дыша.

— Вот именно! — воскликнула доктор Проктор. — Я без машины, Гарри. Не могли бы вы…

— Подбросить домой, Энн? Конечно. — Он любезно взял ее за руку. — Мы, Мейсоны, будем просто счастливы оказать вам услугу.

Сузи придвинулась к своей новой маме и дернула ее за платье.

— Как бы не так, черт возьми, — сердито пробормотала девочка. — Это все равно, что пригласить в гостиную парочку гремучих змей.

— Сузи!

— Но это же правда, да?

— Конечно, правда, — шепнула ей Лори. — Но девочка в твоем возрасте не должна употреблять такие выражения.

— Ха!

— Ха?

— Нужно знать язык, если собираешься быть Мейсоном. И нам лучше поторопиться, если мы еще надеемся попасть домой.

Лори оглянулась. Два доктора уже были на полпути к дверям, болтая на том особенном языке, который медики используют для общения друг с другом.

— Не могу с тобой не согласиться, — сказала Лори девочке и, схватив ее за руку, потащила через танцевальный зал, вспомнив, что с боем часов ее карета может запросто превратиться в тыкву.