— Надеюсь, ты не будешь здесь скучать в одиночестве? — спросила в субботу Кейт Луизу, ожидая звонка Эндрю.

Луиза привычным жестом откинула назад волосы. Ее щеки слегка окрасились румянцем, когда она ответила Кейт своим ровным и спокойным голосом:

— Я буду не одна. Макс обещал заехать вечером.

Да, он непременно приедет, подумала Кейт и улыбнулась, вспоминая, что в прошлый раз Луиза тоже выглядела смущенной.

— Очень хорошо, — сказала она и поспешила уточнить с лукавой улыбкой: — Ты сможешь наконец-то наладить и опробовать печь.

— Мы, возможно, не будем работать… — начала Луиза виноватым голосом, но тут заметила дразнящую улыбку Кейт.

В этот момент на пороге появился Эндрю, и они с Кейт буквально замерли, удивленно разглядывая друг друга.

«Я всегда видел тебя только в джинсах!» — произнесли они одновременно одну и ту же фразу. Рот Эндрю так и оставался еще мгновение открытым от удивления: он с восхищением разглядывал Кейт. Цвет платья гармонировал с цветом ее волос, которые она сегодня распустила, и они свободными локонами лежали на ее плечах. Строгое золотое украшение в виде ошейника придавало ее зеленым глазам и характерным скулам какой-то восточный колорит. Ее полные, изящно очерченные губы, как излучающие тепло кораллы, еще больше оттеняли ее довольно экзотический облик и еще больше подчеркивали легкий загар цвета золотистого меда. Ткань ее платья точно повторяла все линии ее груди и причудливыми складками струилась вниз, к узкой талии, и затем складки вновь разбегались по сторонам.

— Кейт, ты просто неотразима!

— Да и ты неплохо смотришься, — сказала Кейт, понимая, что эти слова даже близко не передают истинной оценки, которой он сейчас заслуживал. Каждый раз, когда она видела Эндрю, его мужская красота удивляла ее снова и снова. Он выглядел слишком уж красивым для наших дней. Его лицо было ликом греческой статуи, запечатлевшей облик молодого атлета.

Шеф Эндрю, Клэрри Хендерсон, был грубовато-добродушным и достаточно полным мужчиной с чувством юмора и простыми, без претензий манерами. У него была очень приятная, хотя и немного скованно державшаяся жена.

— Очень рад встретиться с вами, моя дорогая, — произнес Клэрри, пожав руку Кейт своей пухлой рукой и вводя ее в гостиную. — Рад приветствовать человека, который задал жару старине Робу!

Кейт почувствовала некоторое замешательство, пока, наконец, не поняла, что речь идет о Роберте Бомоне. Ее сердце заколотилось чаще, и все ее чувства разом обострились. Она быстро обежала глазами лица собравшихся. Раз Клэрри назвал его Робом, значит, он, стало быть, его хорошо знает, подумала она. Она испугалась, что вполне возможное присутствие здесь этого человека может испортить приятный вечер.

Но его здесь, слава Богу, не было.

Дом Хендерсонов являл собой чудовищную смесь ультрасовременности с доброй стариной. Люстры и ворсистые ковры, бархатные подушки и обитые парчой диванчики мирно и гармонично уживались с современными стульями. Картины и скульптура выдавали в Хендерсонах заядлых коллекционеров. Большой бар располагался в углу, около стеклянной стены, сквозь которую открывался прекрасный вид на весьма своеобразный сад. Несколько узорчатых арок позволяли наблюдать за плавными движениями танцующих в соседней комнате. Музыка заглушала голоса гостей.

— Мне это просто кажется или они действительно смотрят на меня немного странно? — спросила Кейт Эндрю, когда, немного потанцевав, они уселись на высокие стулья у стойки бара.

— Возможно, они видели тебя по телевизору или просто слышали об этой истории, — ответил Эндрю. Кейт вспыхнула.

Она совсем забыла об этом. Тем более никто, казалось, до сих пор не выражал никаких обид по поводу ее высказываний об элитарном снобизме или ее решительных нападок на взгляды Роберта Бомона. Подошел Клэрри и, взяв ее под руку, потащил показывать свое недавнее приобретение.

— Надеюсь, вы не возражаете, Эндрю, мой мальчик? — И они направились с Кейт смотреть картину, а Эндрю пошел в зал, навстречу музыке и танцам.

— Что вы думаете об этом, Кейт? — он пристально посмотрел на нее. Он, видимо, хотел собственными глазами убедиться в том, действительно ли она совсем не разбиралась в живописи, как утверждал его друг Роб. Она поблагодарила небеса за те дарованные ей годы, что она провела в галерее Хартмана.

— Раф Задор, — Кейт смотрела на большую абстрактную картину, — он хорошо известен своими… — начала она была говорить, но вдруг услышала позади себя голос, который невозможно было не узнать.

— Консультируетесь по поводу своих недавних капиталовложений, Клэрри? — спросил Роберт Бомон.

Кейт повернулась к нему со всей решимостью, с которой борец ожидает встречи со своим противником. Когда ее зеленые глаза встретились с его глазами, она испытала то же потрясающее чувство, что и тогда, при их первой встрече. Его пристальный взгляд на какое-то мгновение застыл, остановившись на волшебном свете ее лица, мерцавшего в обрамлении фантастически пламенеющих волос, но потом Роберт очнулся, оглядел ее с ног до головы оценивающим взглядом, отчего щеки Кейт заполыхали ярким румянцем.

— Мы знаем, что вы уже знакомы друг с другом, — донесся до нее голос Клэрри, в котором так и сквозили смех и любопытство, но ей казалось, что она осталась один на один с Робертом Бомоном. Постепенно она начинала понимать, что они двое стали объектом всеобщего и пристального внимания, что на них с огромным интересом смотрит не одна пара глаз и что, тесно прижавшись и почти повиснув на его правой руке, рядом с Робертом стоит какая-то миловидная блондинка с роскошной фигурой. Ей было примерно лет двадцать восемь или двадцать девять, и, казалось, она наблюдает за растерявшейся Кейт с огромным удовольствием.

Клэрри представил ее как Соню Марсден, и девушка одарила Кейт томной улыбкой.

— Извините, что прервали вас, мисс Боумэн, — ехидно сказала она, указывая одной рукой на картину, как бы приглашая Кейт продолжить комментарий на тему данного образца «подлинного искусства» и выставить себя в еще более дурацком виде, чем она это уже сделала раньше.

Растерянная и смущенная, Кейт перевела свой взгляд на стоящего рядом с ней Роберта Бомона, губы которого подергивались в кривой усмешке.

— Не обращайте внимания на мое присутствие, мисс Боумэн. Прошу вас, продолжайте и смелее высказывайте свои суждения. Я уверен, что Клэрри будет рад услышать иное мнение.

Он просто играл с Кейт, ясно давая понять, что ее мнение никого не интересует.

— Вы правы, пора вернуться к картине. Я никогда не видела ее раньше, поэтому первые впечатления могут быть весьма обманчивыми… — произнесла она, воинственно задрав подбородок и глядя на Роберта Бомона.

Его глаза на мгновение задержались на ее волосах.

— Безусловно, — согласился он.

Клэрри увел ее посмотреть свои другие приобретения, а полчаса спустя ее уже нашел Эндрю. Она буквально повисла на нем, стараясь тем самым как бы отдалить себя от Бомона, в присутствии которого этот зал стал вдруг таким маленьким и тесным.

— Потанцуем? — предложил Эндрю и был вознагражден ее немедленным и радостным согласием.

Пока они шли, головы всех присутствующих поворачивались им вслед.

— Роберт Бомон — здесь, — сообщила ему Кейт. — Мне кажется, что все только и ждут, чтобы увидеть, как я, наконец, сорвусь и влеплю ему пощечину. — Она в самом деле чувствовала, что ее ладони буквально чешутся от этого желания.

— Нам обоим, пожалуй, лучше держаться от него подальше, — сказал Эндрю. — Мне он тоже не слишком симпатичен.

Они сначала немного потанцевали в стиле диско, а когда полилась более медленная музыка, Кейт почувствовала, что постепенно успокаивается и приходит в себя.

— Как давно я мечтал о том, чтобы вот так обнять тебя, Кейт, — шепнул ей на ухо Эндрю, и она инстинктивно чуть-чуть отодвинулась от него: в своем стремлении избегать и не видеть Роберта Бомона она никак не хотела давать Эндрю повод для таких мыслей. Ведь до сих пор их связывали легкие дружеские отношения, которые она так ценила!