Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Вы давно меня ждете, мистер Бомон?

Кейт продолжала идти по коридору, преследуемая этим именем, которое эхом отражалось в звуке ее каблуков, стучавших по полированному паркету. Бомон… Бомон… Бомон… Ее чуть не хватил удар.

Так это был Роберт Бомон!..

Она реально ощутила привязанной себя к этому человеку, который обвинил ее и Луизу в неэтичном поведении и грозил им судебным преследованием — к этому самодовольному и напыщенному снобу. Кейт остановилась, поискала глазами на дверях нужную табличку и вошла в дамский туалет. В полном смятении она увидела в зеркале пылающие лихорадочным румянцем щеки, недоумение в зеленых глазах. Потом быстро взглянула на часы. Ей требовалось несколько минут, чтобы сориентироваться в новом развитии событий, связанных с безликой и непримиримой враждой, существовавшей между нею и Робертом Бомоном. Да, действительно безликой — до нынешнего момента.

Ну, разве этот человек не должен обладать животиком или рыхлым тестообразным лицом? Она почти рыдала в душе, кляня себя за то, что создала себе совершенно иной образ этого человека. Как она могла позволить ему разбить созданный ею образ? Если бы она была внимательна, она бы догадалась, что человек, сидящий в гримерной, наверняка собирается предстать перед телевизионными камерами. А дальше она могла бы уже сделать и следующий очевидный вывод.

Но она совсем об этом не подумала. Все ее внимание было занято какой-то обволакивающей теплотой, струившейся из его серых глаз, в которых таилось обещание.

Она поправила рукой спустившиеся до шеи пряди волос цвета меди. Нет, так не пойдет. Она дала Бомону некоторое преимущество, но она должна взять себя в руки, иначе она позволит ему поставить ее в глупое положение. Она должна дать ему бой, показать, что его имя и место в мире искусства не дают ему автоматического права принижать и высмеивать людей, не столь широко известных в этом мире. В глазах Кейт не было уже прежнего выражения потрясения и ошеломления. Вот так гораздо лучше. Она заострит всеобщее внимание на том оскорбительном письме, в котором он подвергал уничтожающей критике их галерею, называя ее совершенно ненужной и бесполезной.

Вот уже в течение нескольких месяцев, прошедших с момента их приезда в этот дом, который они превратили в Галерею Боумэн, этот Роберт Бомон был ее постоянной головной болью.

Они с Луизой бесконечно долго обсуждали целесообразность открытия их галереи всего лишь в одной миле от престижной галереи Роберта Бомона. Речь шла не о возможной конкуренции этих двух заведений. Галерея Бомона имела свою собственную клиентуру, принадлежавшую к высшим и самым богатым слоям общества. Его клиенты могли позволить себе приобретать авторские и весьма дорогие картины и предметы прикладного искусства.

— Не беда, что мы будем выглядеть на его фоне простыми крестьянами, — сказала тогда Кейт Луизе. — Зато наши покупатели смогут здесь приобрести работы местных художников и твои керамические изделия по очень умеренной цене. Речь вовсе не идет о конкуренции, Луиза. Мы будем заниматься своим делом, а мистер Бомон — своим. Он едва ли обратит на нас внимание.

Однако он не только обратил на них внимание, он просто оскорбился. Не успели они установить свою вывеску, как он прислал им письмо, в котором заявил, что название их галереи дезориентирует его клиентов и в конечном итоге дублирует его собственную. Он в самых резких тонах советовал им немедленно снять вывеску, чтобы не заставлять его возбуждать судебное дело. Прочитав письмо, Кейт просто рассвирепела, тем более, что они обе никогда не видели никакой вывески на галерее Бомона. С тех пор как они сюда приехали — а их сосед в то время находился за границей, — он только и делал, что сорил деньгами, благоустраивая прилежащую к его галерее территорию, а вывеска была, оказывается, снята для замены на новую. Но он был прав.

Когда они еще раз отправились посмотреть на его элегантный дом из белого камня, окруженный ухоженным садом, вывеска уже висела на своем месте. Она до смешного была похожа на их собственную. За исключением нескольких завитушек, можно было сказать, что обе вывески были сделаны одной и той же рукой. А уж имена владельцев, выполненные затейливыми буквами, выглядели почти одинаково.

Это был настоящий удар. После двух месяцев бесконечных хлопот и изнурительного труда им придется снимать вывеску. Но главное, что угнетало теперь Кейт, — это презрительное отношение и позиция, занятая Бомоном. Он настаивал на том, что ошибка с названием была не случайностью, а преднамеренным действием, а его угрозы подать в суд рассердили даже мягкую по натуре Луизу, не говоря уж о Кейт, которая буквально кипела от ярости.

Но негативный интерес этого человека к их галерее на этом еще не кончился… Кейт снова взглянула на часы. Пора идти на поиски мистера Льюиса. Она посмотрелась в зеркало, ободрительно кивнула своему отражению, приветствуя воинственный блеск в своих глазах. Их мечтательное и полное страстного желания выражение, полностью исчезло, и она с досадой подумала о том, что такое выражение появилось в ее глазах благодаря Роберту Бомону. Но ничего, посмотрим! В следующий раз, когда им доведется встретиться, этот лениво струящийся из него магнетизм натолкнется на ее стойкое сопротивление.

Когда она снова вышла в сияющий паркетом коридор, ее тут же перехватил какой-то мужчина, направляющийся в сторону студии.

— Кого-нибудь ищете? — Он успел сделать несколько шагов прежде, чем ответил, что он и есть Стив Льюис, и сразу же дал ей несколько инструкций. Кейт никак не могла избавиться от мысли, что все случившееся выглядит весьма забавным. Будучи сначала совершенно неуловимым, этот человек вдруг неожиданно объявился сам в тот момент, когда Кейт, пытаясь найти его, уже успела попасть в глупейшую ситуацию.

Когда она вошла в студию, где толпилась большая группа женщин, представлявших собой аудиторию для живого эфира, то почувствовала, как в груди бешено колотится сердце. Программа «Дерзкий ответ» была очень популярной дневной телевизионной передачей, которая была обязана своим успехом в первую очередь ведущему Дейву Скотту, каждый раз приглашавшему к себе в собеседники какую-нибудь интересную личность.

Прижимая к себе сумку и блокнот, Кейт проскользнула мимо одной из огромных телевизионных камер, одиноко стоявших пока без операторов. Когда все дамы расселись по своим местам, Кейт увидела Роберта Бомона, ведущего передачи и помощника режиссера, который, надевая на голову наушники, оглядывался по сторонам, пытаясь отыскать глазами Кейт. Наконец он увидел ее и направился к ней. Остальные двое двинулись вслед за ним, и тут Кейт с удовлетворением отметила, что шедший позади Роберт Бомон, едва увидев ее, замер на месте.

Во время церемонии представления друг другу Кейт через плечо ведущего бросила на Роберта холодный взгляд, и в ее зеленых глазах загорелся непримиримый вызов. Его серые глаза под сердито сдвинутыми бровями были непроницаемы.

— Так-так, вы, оказывается, не совсем такая, какой я вас себе представлял, мисс Кейт Боумэн, — Дейв Скотт одарил ее своей всем известной лучезарной улыбкой. — Вы уже знакомы друг с другом? — Его очки сверкали, когда он переводил взгляд с Бомона на Кейт.

— Да, мимоходом, — ответила она, но ее холодный и презрительный взгляд, брошенный на высокую темную фигуру, стоявшую рядом со Скоттом, был вдруг неожиданно испорчен: ее щеки непроизвольно вспыхнули ярким румянцем.

Скотт смотрел на обоих с любопытством, потом сказал ей:

— Вам придется подождать, наверное, минут пятнадцать, прежде чем вы нам понадобитесь. Он довольно хихикнул, когда Кейт повернулась, чтобы отправиться в указанном направлении. — Эй, только постарайтесь не разнести там комнату, хорошо?..

Кейт вошла в комнату отдыха, отделенную от студии стеклянными стенами, и закрыла за собой дверь. Здесь царила абсолютная тишина, ибо снаружи не проникал не единый звук. Кейт опустилась в мягкое плюшевое кресло. Осматриваясь по сторонам, она поймала себя на том, что как будто бы смотрит немое кино. Она видела трех мужчин, которых она только что оставила в студии. Роберт Бомон что-то говорил, а Скотт смеялся, похлопывая его по плечу. Похоже, они старые приятели. Кейт постаралась унять нервную дрожь, колотившую ее. Роберт Бомон, видимо, относится к тому типу людей, которые везде и со всеми знакомы и могут оказывать влияние, очевидно, даже и здесь. Как не увязывалось его привлекательное лицо с теми его убийственными словами в «Прессе». Ведь именно с этих слов и начался весь сыр-бор. И ей бы никогда не пришлось сидеть здесь, дрожа от страха перед неотвратимо приближающимся моментом появления перед телевизионной камерой, если бы не его ужасное письмо, опубликованное редактором газеты.

2
{"b":"158970","o":1}