Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Для Гидо последовали недели, приведшие его на грань безумия. Все вновь и вновь перед ним возникал образ Марии, то близкий ее земному облику, то похожий на призрачную тень. Он призывал на помощь свой рассудок, но и после всего, что ему рассказал Делафосс, она все же оставалась в его воспоминаниях — неважно, в каком образе, — совершенным существом. И хотя известие, последовавшее вскоре после странного, глубоко ранившего его исчезновения Марии, о том, что она была восставшей из гроба, сделало его несчастнейшим из людей, Гидо, по мере возвращения к нему рассудительности, вовсе не чувствовал перед ней страха или отвращения. Возвращение Делафосса, который не застал мать Марии в обозначенном месте и теперь местом своего пребывания выбрал этот город, послужило причиной того, что Гидо в один из дней после его прибытия исчез со всем своим скарбом. Трусость Делафосса, который сам в ней признался и который мог бы тогда, возможно, спасти Марию или умереть вместе с ней, сделали присутствие этого человека невыносимым для Гидо.

Когда осенью того же года Гидо снова появился в гостиной Жюли — намеренно в день обычной встречи всей старой компании — и не нашел там никого, кроме ее брата, Жюли тотчас же выразила ему свои поздравления по поводу его выздоровления, поскольку она, мол, это сразу заметила по его лицу.

— Но ведь и раньше, — возразил он, — нельзя сказать, что я был болен телесно, однако приходится признать, что сама жизнь может стать иногда тяжелой болезнью для совершенно здорового человека.

Но послушайте, мои дорогие, что было со мной дальше. Отсюда я поехал прямо в свое имение. Оказавшись в полном уединении, я все больше обращался мыслями к исчезнувшей супруге. Я во всем чувствовал ее присутствие, и места, где она чаще всего бывала, были для меня освящены воспоминаниями о ней. Иногда я жил и в маленьком именьице, где впервые увидел ее. Здесь я часто ходил такими же светлыми вечерами к пруду, и мне все время казалось, что его зеркальная поверхность снова покажет мне чудесный образ Марии.

И когда я однажды стоял так у пруда, это действительно произошло, и посмотрев, как тогда, на берег, я увидел ее, с любовью протягивающую мне навстречу руки. Но тут, несмотря на всю прелесть ее милого облика, меня охватил ужас от сознания, что она принадлежит к другому миру. Я был в полном смятении чувств. Леденящий ужас и горячая любовь боролись во мне. Я не решался заключить ее в свои объятия.

«Ты больше не любишь меня, мой единственный! — воскликнула она. — Ах, я ведь не могла, не имела права открыть тебе причины моего исчезновения, моего бегства, как ни желала я этого от всего сердца. Слишком многое было поставлено на карту».

Я не понимал, о чем она говорила, я и не вникал в это; да пусть будет она кем угодно — ее слова, голос, выражение лица были так дороги мне, что, позабыв обо всем на свете, я схват ее в объятия и прижал к своему сердцу.

«Я родилась во Франции, — сказала Мария некоторое время спустя, — и самым ужасным образом вынуждена была туда бежать. Надо мной, безвинно приговоренной к смер сжалился сторож моей тюрьмы. Одна из узниц, за которым присматривал, умерла от страха и отчаяния как раз в тот ммент, когда он должен был вести меня на казнь. Тогда он надел на умершую мое платье, и ее, с завязанными глазами, якобы без чувств, вместо меня поволокли к палачу, который и отрубил ей голову.

Так я спаслась, через неделю мне удалось уйти из городу от своей несчастной судьбы».

«Боже мой, значит, это ты, ты сама!» — вскричал я и сказал ей, какую историю я слышал о ней от Делафосса.

«Несчастный человек, — проговорила она. — Но тем счастливее будет наше будущее».

После этого она рассказала, что исчезнуть ее заставило появление в здешних местах ее бывшего жениха, так как его недостойное малодушие способно было предать и сделать несчастной ее и в Германии, она ведь хорошо знает, что трусость и предательство идут рядом.

Чтобы избежать каких бы то ни было подозрений, Мария до этого, уже будучи в Германии, рассталась с матерью, поклявшись ей, что до полного выяснения всех недоразумений и отягчающих обстоятельств она не откроет свою тайну никому, даже мне.

«Но теперь, — продолжила она, — полная реабилитация нашей семьи вернула мне свободу действий, и моя мать уже здесь, чтобы никогда нас больше не покидать!»

Гидо как раз кончил свой рассказ, когда перед домом остановилась карета, из которой вышли Мария и ее мать разные по возрасту, но очень похожие друг на друга женщины благородной наружности. Конечно, им был оказан сердечный прием. Прибывавшие тем временем гости, получив от Жюли соответствующие разъяснения, радовались неожиданно счастливой развязке этой загадочной истории, которая вызвала в свое время определенную растерянность среди посвященных в нее и которая в известной степени началась здесь, в этом доме.

Илари заверила всех особо, что в ближайшее время она со своим супругом непременно нанесет визит в имение Гидо, чтобы без опасений взяться за руку пресловутой восковой фигуры, которую к тому времени Гидо приобрел у музея.

Перевод с немецкого С. Боровкова

Карл Аугуст Варнхаген фон Энзе

Предостерегающий призрак

Один немецкий граф, который много лет достойно прослужил в прусском войске, после заключения мира решил подать в сгставку, поскольку как собственные его наклонности, так и внешние причины призывали его заняться ведением хозяйства обширных имений, которые достались ему в свое время после смерти матери. Однако с тех пор, когда он был еще несовершеннолетним, управлялись согласно завещанию усопшей, его отцом, которому они должны были и остаться, если сын умрет раньше, не оставив потомства. Ребенком граф видел своего лишь изредка и всегда не без страха, а после смерти матери они и вовсе не встречались, поэтому тем меньше он, любил он этого постоянно неприветливого к нему и часто очень жестокого по отношению к матери человека, чем больше тепла отца было обращено к той, которая в конце концов не вынесла бремени многолетних страданий, что отдавалось в его бесконечной болью. После того, как граф провел последние несколько недель в обществе своих боевых товарищей и почти наверняка обещал им не оставлять свой полк навсегда, он уехал, сопровождаемый множеством пожеланий своих друзей, которые неохотно расставались с ним. Он взял направление прямо на принадлежавший ему старый замок, чтобы обговорить со своим отцом, который там обитал, все необходимое для предстоящих перемен. Без радости приближался он к отцовскому жилью, и какое-то неопределенное чувство толкало его повернуть обратно, что он бы и сделал, если бы убежденность в необходимости и неизбежности этой встречи не укрепляла его в намерении продолжить свой путь. Отец после смерти матери снова женился, и от второй жены у него было несколько детей. Сыну, который воспринимал как оскорбление памяти любимой матери само присутствие мачехи, она была вдвойне неприятна еще и потому, что отец, как было ему известно, еще при жизни матери состоял в тайной связи с этой женщиной и тем причинял покойной много горя. Тем не менее, стоило потерпеть те несколько дней, которые он намеревался провести у отца, и уладить наконец дела, чтобы затем получить счастливую возможность вести независимую жизнь по своему усмотрению, занимаясь вольной деятельностью, которую он решил посвятить тихому созиданию на богатой земле своих поместий. Поглощенный этими мыслями, граф тем безоблачней представлял себе свое будущее, чем ближе он подъезжал к своим владениям. Он уже видел леса и простирающиеся за ними зеленые холмы. Постепенно неприятное чувство, которое неотступно преследовало его, исчезло и уступило место радостному ожиданию новой жизни. И действительно, почему не может пожелать себе счастья человек, у которого, подобно графу, появилась склонность к прекрасному землевладельческому ремеслу? Природа с благодарностью встречает любой посвященный ей порыв, и лишь ограниченный рассудок, не испытывающий к ней теплой привязанности и не принимающий ее во всем многообразии, видит ее злые козни в затяжном дожде и засухе, в недороде и выпавшем на поле граде. Настоящий хозяин, способный обеспечить достаток себе и своим близким, относится к земле бережно, и нужда обходит его дом стороной. В его помыслах нет мелочной суетливости, он всегда смотрит вперед и живет в согласии с законами земли, считая весну утром, а осень вечером своего большого рабочего дня.

19
{"b":"158880","o":1}