«Нет, нет, нет! Прекрати, — подумал Колин. — Что, черт возьми, со мной происходит?»

Ведь Рой был где-то здесь. Он охотился за ним. Колин должен понять, где Рой, и быть готовым. Он должен сосредоточиться. Реальной опасностью был Рой, а не какая-то воображаемая оторванная от тела рука.

Как бы в подтверждение мыслей Колина Рой вновь начал шуметь. Где-то недалеко с шумом захлопнулась дверца машины. Минутой позже раздался скрежет другой заржавевшей дверцы, которую дергали, пытаясь открыть, а она, зловеще скрипя, сопротивлялась нажиму. Через секунду и эта дверца резко захлопнулась.

Рой обыскивал машины.

Колин сел и поднял голову.

Еще одна разъеденная коррозией дверца открылась, резко протестуя при этом.

Колин не мог разглядеть, где был Рой.

Он чувствовал себя пойманным в клетку.

Он в ловушке.

С шумом захлопнулась еще одна дверца.

В панике Колин подался влево, поднялся на заднем сиденье, перегнулся через переднее как можно дальше и высунул голову в боковое окно со стороны водителя. Свежий воздух, обдавший его лицо, был теплым и даже на таком расстоянии насыщенным запахом океана. Его глаза постепенно привыкли к темноте, а неполная луна освещала свалку настолько, что он мог видеть на восемьдесят или даже сто футов вокруг.

Рой вырисовывался едва заметной тенью среди теней, за четыре машины от «шевроле», в котором скрывался Колин. Рой открыл дверцу еще одной старой железки, залез туда, через минуту вылез и с грохотом захлопнул дверцу. Он приближался к «шевроле».

Колин вернулся на заднее сиденье и приник к правой дверце. Он влез с левой стороны, но там сейчас был Рой.

Еще одна дверца громко хлопнула: кра-ак!

Рой находился всего за две машины от него.

Колин схватился за ручку, но тут сообразил, что он даже не знает, открывается ли правая дверь. Он пользовался только левой. Что, если правая зажата и наделает много шума, но не откроется? Рой поймает его здесь.

Колин колебался, облизывая губы.

Ему казалось, что он вот-вот обмочится.

Он крепко сжал ноги.

Но опасность все еще существовала — она даже возросла, она отражалась теплой болью внутри живота.

«Господи, пожалуйста, — думал он, — не дай мне обмочиться. Не здесь. Не сейчас. Нет худшего места для этого».

Кра-ак!

Роя отделяла всего одна машина.

Беспокоиться о том, работает ли правая дверца, у Колина уже не было времени. У него не было выбора, он попытался использовать последний шанс, он должен был. Он нажал на ручку. Она поддалась. Он сделал глубокий вдох, чуть не подавившись глотком воздуха, и одним сильным толчком полностью открыл дверцу. Громкий скрежещущий звук, который она издала, заставил его вздрогнуть, но, слава Богу, она открылась.

Как безумный, не думая о том, как он выглядит, он выкатился из «шевроле», позабыв о том, что старался делать все бесшумно. Дверца все равно его выдала. Он сделал два шага, упал на колени, затем поднялся опять, как будто на пружинах, и бросился в темноту.

— Эй! — крикнул Рой с другой стороны машины. Неожиданные действия Колина поразили его, как удар грома.

— Эй! — повторил он. — Подожди!

Пустившись бежать, Колин заметил покрышку, которая опрокинула бы его буквально через секунду. Он перепрыгнул через нее, сделал шаг в сторону от груды автомобильных крыльев и побежал вперед сквозь высокую траву. Потом свернул влево и обежал сильно разбитый фургон «доджа», поставленный на кирпичи. Поколебавшись и кинув взгляд назад, он бросился на землю и забрался под грузовик.

Когда Колин исчез из виду, Рой обогнул фургон и остановился, посмотрев в обе стороны. Убедившись, что в лабиринте тропинок никого нет, он сплюнул: «Проклятье!»

Ночь была очень темная, но из своего укрытия под «доджем» Колину видны были белые тенниски Роя. Колин лежал на животе, голова его была повернута влево, а правая щека прижата к земле. Рой стоял не более чем в ярде от него. Колин мог бы дернуть его за лодыжку и опрокинуть. А что потом?

После минутной передышки Рой открыл дверцу фургона со стороны водителя. Убедившись, что там никого нет, он с грохотом захлопнул ее и направился к задней части «доджа».

Колин сделал медленный вдох, он очень хотел бы приглушить удары своего сердца. Если он издаст какой-либо звук, Рой обнаружит его, а это смерть.

В задней части фургона Рой сначала открыл одну половинку дверей. Он заглянул внутрь, но ничего не увидел, открыл вторую половинку и влез в машину.

Колин слышал, как он стучит в темноте кулаками по металлу у него над головой. Он подумал, не выскользнуть ли ему из-под машины и не пробраться ли тихонько в другое укрытие, но боялся, что не успеет это сделать незаметно.

Пока Колин размышлял, Рой вылез из грузовика и захлопнул дверцы. Возможность, если она и существовала, была упущена.

Колин немного изогнулся и глянул через плечо. Он увидел белые тенниски и помолился, чтобы Рою не пришло в голову проверить узкое пространство под «доджем».

Невероятно, но его молитвы были услышаны. Рой направился к носу машины, постоял там немного, оглядывая свалку, и бросил: «Где он, черт возьми?» Он постоял там еще немного, постукивая пальцами по фургону, а затем двинулся в северном направлении. Еще какое-то время Колин слышал его шаги и видел его белые тенниски.

Долго-долго Колин лежал неподвижно. У него хватило мужества сделать еще один нормальный вдох, но он все еще не решался пошевелиться.

Положение его облегчилось хотя бы с одной стороны: воздух, циркулировавший под фургоном, не был таким спертым и отвратительным, как внутри «шевроле». Он чувствовал запах полевых цветов, дурманящий аромат золотарника и пыльный запах сухой травы.

У него зачесался нос. Он почувствовал щекотание внутри.

Он в ужасе почувствовал, что сейчас чихнет. Он схватился рукой за лицо, зажал нос, но понял, что не может предотвратить неизбежное. Он постарался чихнуть как можно тише, и стал с опаской ждать, не будет ли он раскрыт.

Но Рой не появился. Скорее всего он был слишком далеко, чтобы услышать это.

Колин провел еще пару минут под грузовиком, а затем выбрался оттуда. Роя не было, но он вполне мог спрятаться в одном из тысячи темных мест в предвкушении схватки.

Колин стал осторожно пробираться среди останков машин к западу. Потом он побежал сломя голову через открытое пространство, несколько замешкался между старыми обломками, убедился, что следующий открытый участок вполне безопасен, и бросился дальше. Когда он находился в пятидесяти-шестидесяти ярдах от фургона, где последний раз видел Роя, он повернул на север к лачуге Хобсона.

Если бы он мог добраться до велосипедов, пока Рой искал его повсюду, у него был бы шанс улизнуть. Он бы разбил велосипед Роя, сломал бы колесо или что-нибудь еще, а затем уехал бы на своем, уверенный, что его нельзя догнать.

Он добрался до края свалки, свернулся калачиком рядом с разбитым автобусом и тщательно изучил мрачную темноту, окружавшую хижину Хобсона. Он увидел велосипеды у самых ступеней провисшего крыльца. Они лежали рядом. Он не пошел к ним. Рой мог рассчитать, что Колин вернется на это место, может быть, он уже там и прячется где-нибудь, готовый к нападению. Колин внимательно всматривался в каждое вызывающее тревогу место, пытаясь заметить какое-либо движение в отсветах лунного света. Вскоре он решил, что там никого нет. Однако некоторые участки ночь заполнила, как темная река, и в эти впадины проникнуть было невозможно.

В конце концов Колин решил, что лучше попытаться улизнуть и рискнуть подойти к велосипедам. Он встал, вытер с лица пот и побежал по открытому участку, разделявшему свалку и хижину. В темноте ничто не шелохнулось. Сначала он продвигался вперед медленно, затем быстрее, а последние сто ярдов пробежал, как стометровку.

Рой сцепил их велосипеды вместе, он использовал свою цепь для парковки и соединил колесо велосипеда Колина со своим.