— Ну-ну, успокойся, — увещевала леди Уилтон. — Вот увидишь, бал пройдет великолепно. Я тобой горжусь. — Слезы послышались в голосе так явственно, что не заметить их не могла даже усталая дочь. — Не терпится увидеть, что вы с Джейн придумали.

— Трудно поверить, что ты удержалась от участия в подготовке. — Виктория вздохнула. Конечно, разговаривать с матерью подобным тоном не следовало, но соблюдать этикет не хотелось.

К счастью, леди Уилтон всего лишь усмехнулась.

— Признаюсь, удержалась с большим трудом — только потому, что понимала, насколько вам с леди Джейн важно скрепить дружбу общим делом.

Хотелось пояснить, что мисс Каммингс принимала в общем деле не столь активное участие, как можно было бы ожидать, но Виктория благоразумно сдержалась и задала матери давно назревший вопрос:

— А как насчет Джейсона? — невозмутимо произнесла она и почувствовала, что пальцы на спине застыли. — Тебе не хотелось, чтобы я скрепила дружбу и с ним тоже?

— Маркиз — очень приятный молодой человек, — спокойно, даже равнодушно ответила леди Уилтон.

— Мама, — Виктория повернулась, — ты же знаешь, что маркиз… мне небезразличен. — Она посмотрела внимательно, пытаясь почувствовать непосредственную реакцию. — Услышав, что молодой лорд Каммингс приезжает в Рестон, я даже купила новое платье. Так почему же ты никогда не пыталась подогреть мой интерес к нему? И его ко мне?

Леди Уилтон принялась разбирать постель.

— Разве не достаточно разбитого сердца твоей сестры?

— Во-первых, это было давным-давно, а во-вторых, с сердцем Пенелопы не случилось ничего страшного. Напротив, оно даже расцвело, — возразила Виктория. — Мама…

Леди Уилтон выпрямилась и очень тихо приказала:

— Ложись в постель.

Виктория послушалась, однако твердо решила получить ответ на жизненно важный вопрос.

— Почему же?

— О, милая, — вздохнула леди Уилтон. — Лорд Джейсон Каммингс, возможно, самый завидный жених в наших краях. Возможно, я непростительно пренебрегаю материнским долгом, не прилагая усилий к вашему сближению. Но… — Она замолчала и снова тяжело вздохнула: — Но он тебя не замечает. Ни разу не посмотрел так, как мужчина должен смотреть на женщину.

Виктория оцепенела:

— Он меня не замечает?

— Больше всего на свете мечтаю о том, чтобы рядом с дочерьми оказались люди, способные их увидеть и понять, — задумчиво призналась леди Уилтон. — Ведь если мужчина тебя не понимает, то не сможет полюбить, как бы ты ни старалась. — Она смахнула слезу и продолжила: — Когда-нибудь, совершенно неожиданно, ты обернешься и увидишь хорошего человека, который смотрит на тебя так, словно никого в мире больше нет. И тогда вспомнишь мои слова.

Виктория собралась спросить, как отличить простой, ничего не значащий взгляд от особенного, полного тайного смысла, но не успела: снизу послышался звук торопливо открывшейся двери, а следом раздался громкий крик.

— Матильда! — позвал жену сэр Уилтон, поднимаясь по лестнице. — Наконец-то! Случилось!

Другой голос, принадлежащий, кажется, мистеру Катлеру, добавил:

— Настоящий праздник, друг мой!

— Матильда! — вновь нетерпеливо окликнул жену сэр Уилтон.

Леди Уилтон поцеловала дочь в лоб, строго приказала отдыхать и поспешила к мужу, а Виктория после долгих дум постепенно погрузилась в глубокий сон.

К балу она готовилась с особым тщанием. Новое платье прекрасно сидело, выглядело изящно и стильно (шелковое, кремового цвета, с небесно-голубой лентой на талии; миссис Хилл уверяла, что только что получила из Лондона несколько новейших фасонов), волосы лежали красивыми волнами, на свежем после крепкого дневного сна лице играл легкий румянец. Но главное, мисс Уилтон твердо решила увидеть нечто такое, чего прежде не замечала.

Справедливы ли мамины наблюдения? Больше недели Виктория почти целыми днями пропадала в коттедже, занимаясь подготовкой бала и совсем забросив братьев и сестру с маленькими детьми. И за все это время Джейсон ни разу не обратил на нее пристального внимания. Надежды на то, что ее постоянное присутствие в их доме заставит его обратить на нее взгляд, кажется, не оправдались. Маркиз редко появлялся в гостиной, где заседал организационный комитет, — должно быть, не позволяли многочисленные дела и обязанности знатного аристократа. Иначе он проводил бы со своими гостями — Чарлзом и Невиллом — больше времени. Но, когда все собирались за столом, он не раз обращался непосредственно к ней. Разве не так? Впрочем, беседа ограничивалась несколькими вежливыми фразами…

Но ведь маркиз специально приехал к ней, чтобы попросить помочь с балом. Приехал, чтобы встретиться с ней!

К тому времени как Виктория приколола к белокурым локонам последний цветок (доктор Берридж любезно прислал букеты ей, маме и Пенелопе), созрели два вывода: во-первых, еще никогда в жизни она не выглядела такой хорошенькой, и, во-вторых, пора положить конец мучительной неопределенности и выяснить, питает ли Джейсон к ней нежные чувства. Понять, замечает он ее или нет.

Свое появление в коттедже мисс Уилтон постаралась сделать как можно более ярким и заметным.

Она обещала Джейн, Чарлзу и Невиллу, что приедет пораньше, чтобы еще раз проверить все детали: как известно, в подобных делах мелочей не бывает. Кроме того, она по праву гордилась свершением. Это был ее первый настоящий бал. Она активно участвовала в подготовке, а потому с полным основанием могла считать праздник своим. Родители отправили младшую дочку в экипаже, которому потом предстояло вернуться за остальными членами семьи.

Дворецкий в парадной ливрее распахнул дверь, и Виктория иступила в чудесный, сказочный мир. Благоговейный восторг и изумление заставили ее на миг замереть с открытым ртом.

Темой бала стала летняя ночь. Конечно, уже наступила осень, да и идея не отличалась особой свежестью. И все же магия романтизма и мечтательной поэтичности победила повседневность. Холл украшали живые цветы — розы в соседстве с полевыми растениями (должно быть, Чарлз все-таки выиграл спор). С потолка свисали синие и зеленые ленты, в которых кое-где, словно звезды, мерцали крупные бусины.

Первым вышел навстречу Джейсон, непростительно красивый в безупречном фраке и белоснежной крахмальной рубашке.

— Мисс Виктория! — приветствовал он, лавируя между слугами, которые что-то суетливо носили из комнаты в комнату. — Выглядите поистине прелестно.

Он почтительно склонился к руке гостьи.

Мисс Уилтон собрала волю в кулак и постаралась не потерять сознание. Прежняя Виктория уже упала бы в обморок прямо на мраморный пол, но новая — хладнокровная и сдержанная — сохранила невозмутимость.

— Благодарю, милорд, — произнесла она и скромно взглянула на маркиза сквозь ресницы.

— Джейн и остальные в зале. — Он кивнул в сторону распахнутой двери. — Должен всех вас поздравить: поработали на славу.

— В таком случае пойдемте со мной, там и поздравите, — кокетливо отозвалась Виктория, удивившись собственной игривой находчивости.

Джейсон, казалось, тоже не ожидал подобной раскованности. Вскинул брови, на миг задумался, но тут же отверг предложение:

— Нет, лучше я останусь в библиотеке. Пока сумасшествие не охватило всю территорию, надо закончить кое-какие важные дела. — Он лукаво подмигнул и добавил: — Но все же подскажите Джейн, где меня искать, когда потребуется приветствовать гостей.

С этими словами маркиз поспешно скрылся в библиотеке, без зазрения совести бросив мисс Уилтон на произвол судьбы.

Увы, сомнений не осталось: даже несмотря на прекрасно уложенные волосы, безупречное столичное платье и новый душевный настрой, маркиз ровным счетом ничего не заметил.

Когда начался бал, Виктория не спускала с Джейсона глаз. Позаботилась, чтобы его позвали встречать многочисленных гостей, собравшихся с разных концов графства. Звуки музыки подарили надежду: вдруг он сочтет нужным пригласить ее на танец? Однако маркиз исчез.

— Вы сегодня несколько рассеянны, — заметил доктор Берридж, с которым пришлось танцевать два раза подряд. — Позвольте себе радоваться празднику, не беспокойтесь о мелочах. Все организовано безукоризненно.