Рука Девон, державшая книгу, вдруг затряслась. Неужели ты собираешься снова вернуться к этому кошмару? Собственная непоследовательность настолько ее поразила, что Девон с негодованием захлопнула томик с письмами, повернулась и решительно направилась к выходу.

Она уже почти ушла. Господь свидетель, как ей этого хотелось. Пожалуй, в тот момент у нее не было других желаний, однако у двери она почувствовала, что просто не сможет переступить порог и забыть о тайне Стаффордов навсегда. Девон быстро вернулась и окинула взглядом список книг. «Прочту только одно письмо — и ничего больше», — пообещала она себе и, достав нужный том, принялась его перелистывать в поисках интересовавшего ее документа.

Для того чтобы обнаружить его, много времени не потребовалось. Книга словно сама распахнулась на нужной странице, и Девон увидела послание Флориана к брату Уильяму. Внизу в скобках стояла дата: 10 июня 1897 года. Прошло ровно две недели после смерти его сына. Конечно, следовало бы изучить этот документ в первую очередь, но обстоятельства сложились таким образом, что он попал ей в руки последним.

Сначала Девон показалось, что ничего стоящего в этом письме нет. Начиналось оно самым обычным приветствием: «Мой дорогой брат». Впрочем, последующие строки да и основной тон письма раскрывали во всей полноте скорбь Флориана.

«Не могу выразить тебе, какой силы отчаяние и безнадежность овладели мною. Я потерял моего единственного сына, кровь от крови моей, плоть от плоти. На этого ребенка я возлагал столько надежд. Те дни, что мне еще предстоит прожить, навсегда окрасились для меня в мрачные, траурные тона. Моя жена непрестанно рыдает. Она не позволяет мне утешить ее и не допускает до себя.

Мысль о том, что до скончания своих дней мне предстоит прожить в одиночестве, меня убивает. Если бы я не знал, что самоубийство — величайший из грехов, я бы последовал за сыном в могилу. Неоднократно я принимался стегать себя хлыстом, отчего спина моя покрылась рубцами и стала кровоточить, но не смог получить облегчения. Господь Всемогущий, что же я наделал!»

Девон вынуждена была ухватиться за край стола, чтобы не упасть. Все вокруг нее закружилось в бешеном хороводе. Она попыталась успокоиться и утихомирить разошедшееся сердце, с ужасом чувствуя, что ее ладони опять, как тогда, стали влажными от пота, а грудь сжало с такой силой, что она едва могла дышать.

Так это правда! Все — правда!

Девон опустилась в кресло. Руки у нее тряслись, а ноги словно налились свинцом. Она сделает с этих писем копии и покажет Джонатану. Или нет, лучше она приведет его сюда и заставит прочитать слова его собственного дяди. Конечно же, после этого он ей поверит…

Или, может быть, скажет, что это просто очередное совпадение? Что мрачные слова Флориана можно толковать по-разному?

Как он был доволен, когда Девон решила оставить на время работу над своим проектом! Но она уже тогда заметила, что за его одобрительными словами скрывалась тщательно замаскированная отчужденность. Тогда она попыталась убедить себя, что эта игра ее воображения и не более. Теперь настало время над этим задуматься по-настоящему. Известно ли Джонатану об этом письме? Знает ли он правду? А если знает, то почему событие, произошедшее много лет назад, представляется ему настолько важным, что его необходимо скрывать даже от нее?

Перечитав письмо, Девон сделала копии обоих документов для своего досье. Потрясенная прочитанным, она снова направилась к выходу.

Но и на этот раз ей не удалось уйти из библиотеки, так как, сделав несколько шагов, она вдруг разом припомнила все: отрывки бесед с Джонатаном, предложение огромной суммы денег, неудовольствие, которое он испытывал всякий раз, когда предметом их разговора становилась ее книга. Она вышла из зала документов и направилась в секцию периодики.

Раздумывая над тем, знал ли Джонатан о письме дяди или что еще хуже не скрывая ли он под внешней невозмутимостью какую-то другую тайну, Девон уселась на стул перед светящимся экраном и принялась за поиски дополнительных сведений, которые были так или иначе связаны с именем Джонатана Стаффорда и с судьбой других представителей этого семейства.

Она начала с его брака, заключенного одиннадцать лет назад и получившего отражение в прессе, и двинулась по временной оси вперед.

Девон все никак не удавалось обнаружить что-нибудь интересное, пока она не добралась до развода Стаффорда Информация, прочитанная ею, лишь подтверждала его слова, что причиной расторжения брака являлась поразительная преданность Джонатана своему делу. Упоминались также стиль жизни его жены Ребекки, легкомысленные друзья, вместе с которыми она участвовала во всех светских мероприятиях. Потом шло описание тяжбы Джонатана с его женой из-за сына. И тут, к своему удивлению, Девон установила, что Ребекка погибла в автомобильной катастрофе еще до того, как процесс завершился.

Алекс был оставлен под опекой отца, и, таким образом, Джонатан получил то, чего безмерно хотел. Состояние Стаффордов не было разделено и тоже не пострадало. Все завершилось крайне удачно для Джонатана. Почему-то эта мысль никак не шла у Девон из головы. С другой стороны, она провела с Джонатаном Стаффордом достаточно много времени, чтобы вменять ему в вину смерть жены Бекки погибла в автокатастрофе, в этом Девон не сомневалась, как не сомневалась и в том, что Джонатан никогда бы не пошел на такого рода преступление.

Она упорно продолжала искать дальше.

Нажав на кнопку, она включила режим просмотра, сконцентрировав внимание на заголовках статей. Время теперь не играло для Девон никакой роли. Пусть ей потребуется неделя или даже месяц — все равно. Так или иначе, но она собиралась изучить жизнь Джонатана Стаффорда до мельчайших подробностей. При этом она молила Бога об одном — чтобы все рассказанное ей Джонатаном оказалось правдой и ему нечего было бы скрывать.

Девон, распрямившись, потянулась. Мышцы ныли от усталости, глаза слезились, а жесткое сиденье стула ощущалось теперь весьма болезненно. Весь предыдущий день и это утро она провела перед маленьким светящимся экраном, просматривая микрофильмы, сделанные с периодических изданий. Статьи о семействе Стаффордов, казалось, не кончатся никогда.

Джонатан несколько раз ей звонил, но Девон ни словом не обмолвилась о том, что нарушила свое обещание, Впрочем, Джонатан был полностью погружен в собственные дела «Холидекс индастрис» начала нести значительные убытки из-за все возраставшей активности компании «Три-стар-марин»

Девон эгоистично порадовалась его затруднениям — это давало ей возможность без помех продолжать исследования. Но до сих пор ей не удалось обнаружить ничего существенного, что могло так или иначе объяснить стремление Стаффорда остановить ее работу. Тем не менее она заглянула за непроницаемый занавес, который надежно скрывал этого человека от слишком пристального внимания друзей и врагов.

Все интервью, взятые журналистами у Джонатана, убеждали ее в одном. Стаффорд чрезвычайно гордился своей семьей, ее историей и доставшимся ему по наследству делом. В своих выступлениях он превозносил до небес достижения «Стаффорд энтерпрайзес» и высказывал уверенность, что процветание корпорации будет продолжаться и впредь. Кроме того, газетные статьи повествовали о Джонатане как о чрезвычайно сильном бойце, который не останавливался ни перед чем, чтобы сокрушить конкурентов. При этом перечислялись названия компаний, сделавшихся жертвой экспансии «Стаффорд энтерпрайзес». Чем больше Девон читала, тем лучше понимала темную, скрытую от всех сторону натуры Стаффорда. Это был жесткий и расчетливый делец, стремящийся любыми путями достигнуть своей цели (бесчувственный — невольно хотелось сказать Девон), которого многие газеты характеризовали коротко и ясно — «жестокосердный». При этом Стаффорд всегда стремился сохранить свое родовое имя незапятнанным.

Девон вспомнила о тех сладких часах, которые они с Джонатаном провели в объятиях друг друга. В нем было много кротости и нежности, так недостающих большинству мужчин, но они несколько не мешали ему проявлять свою силу властность.