— Так именно этим ты и занимался три последние ночи? — выпалила она с обидой в голосе. — Таскался по притонам Пармали?

— У тебя нет оснований ревновать, — улыбнулся Рэнд. — Беспутную жизнь я давно закончил.

— А я не ревную. — Клэр понимала, что говорит неправду. Видит Бог, абсолютную неправду.

— Я побывал в паре салунов, но по делу.

— Ну конечно.

— Если ты будешь ждать меня, моя озорница, я обещаю вешать шляпу только в Глориете. — Он снова усмехнулся, задул пламя в лампе и взялся за ручку двери.

— Ты ужасно гордишься собой, да? — спросила Клэр, глядя на его самодовольное лицо.

— Абсолютно. — Он снова обнял ее и прижал к себе, когда она собралась перешагнуть через порог. Глаза его ласково смотрели на нее в темноте, а голос был совершенно искренним. — Клэр, впервые за шесть лет я чувствую, что жизнь — это удовольствие, а не тяжелая обязанность.

— Это просто плотские ощущения. — Но в ее замечании не слышалось больше убежденности.

— Тебе еще многое предстоит узнать.

— И именно ты собираешься меня учить. — Она попыталась высвободиться, но он не отпустил.

— А ты очень способная ученица и хочешь учиться. Я это понял.

— Да ты…

— Ну да, я знаю. Я надменный, властный, самонадеянный сукин сын. — Его голос стал громче. — Но я люблю тебя больше жизни. Я ничего не могу с этим поделать.

Он наклонился к ней. От страстного нежного, чарующего поцелуя она почувствовала, как кровь жидким пламенем разлилась по венам.

Когда Рэнд отпустил ее, наконец, Клэр повернулась и быстро побежала через двор к дому. Она не могла сказать, что ее больше испугало: чувства Рэнда к ней или ее к нему. Но как бы там ни было, она поняла: наступил самый ответственный момент.

Дальнейшее промедление вызовет потом только сожаление. А меньше всего ей хотелось бы о чем-то жалеть.

Когда она ложилась в постель, в голове у нее зрел план. Она протяжно вздохнула.

— Пускай, скорее наступит завтра, — прошептала она.

Клэр поклялась себе выполнить этот план, хотя сердце невыносимо болело при мысли о том, на что она решилась.

Подобрав юбки дорожного платья, голубого, как яйца малиновки, Клэр позволила кучеру помочь ей сесть в почтовую карету. Лучи утреннего солнца пробирались в открытые с обеих сторон окна, когда она устраивалась на потертом кожаном сиденье, Наконец со смешанным чувством нетерпения и страха, нахмурившись, Клэр посмотрела на пыльную широкую главную улицу Пармали, на суетящуюся толпу.

Черт бы побрал, эту карету, выругалась Клэр, если бы только можно было поехать в Даллас по железной дороге! И быстрее, и в десять, да нет, в сто раз удобнее. Но до субботы поезда не будет. А она не может столько ждать. Особенно после того как приняла решение. И после того как, наконец, собралась с силами и решилась на то, на что не Могла решиться шесть последних лет.

Онаникому не сказала об истинных целях поездки, кроме Сэди. Та, здраво рассудив, посоветовала Клэр не торопиться.

Салли она сказала, что отправляется на пару дней к старинной подруге. Он молчал, пока Клэр привязывала саквояж к седлу и садилась на лошадь. А потом вдруг открыл рот и задал вопрос, от которого она застыла.

— Пока тебя нет, может, от него избавиться? — с небывалой щедростью предложил старикан ипристально посмотрел на нее.

— От кого? — Клэр сделала вид, будто не понимает, о ком речь.

— Как от кого, черт побери… От Логана, от когоеще-то, — раздраженно пояснил он.

— Оставь, Салли. — Глаза Клэр подернулись туманом, ее охватило чувство вины, она с трудом подавила в себе возникшее импульсивное желание все ему рассказать. — Он и так скоро уедет.

— Иногда мне кажется, что Бог дал тебе даже меньшеума, чем мулу, Клэр Пармали.

— А с таким упрямством, как у тебя, на свете долгоне задерживаются, — резко осадила его Клэр.

— Ну и женщина, — пробормотал Салли, глядяей вслед, но в язвительном голосе слышалось искреннее обожание.

К счастью, Рэнда нигде не было видно, когда она уезжала с фермы. Клэр приехала в город за пятнадцать минут до отправления почтовой кареты. Грэхэм Купер согласился подержать ее лошадь у себя, пока она ездит, но услышав, сколько он заломил за услуги, она пожалела, что отказалась от предложения Мики проводить ее.

Сэди и Мике она велела забрать товары из магазина в субботу, если к тому времени сама не вернется. Трудно угадать заранее, долго ли придется пробыть в Далласе. Оставалось только надеяться, что адвокат мистер Тэмплтон сможет быстро сделать дело. «Чем скорее, тем лучше», — говорила себе Клэр. Тогда все будет в порядке, она свободна и независима.

Прислонившись к спинке сиденья, она закрыла глаза. Почему такая тяжесть на сердце? Ведь она все делает правильно… Разве нет? Рэнд Логан изводил бы ее до конца дней, если бы она ему позволила. После всего, что он сделал, ему нельзя доверять. Даже если бы она дала ему второй шанс, которого он так упорно добивается. Нет, не может она ему верить. Не может! Разве будет его любовь, или как там еще он называет свои чувства, длиться вечно? А если снова произойдет, как в прошлый раз? Нет, этого ей не вынести. Это будет еще хуже. Намного хуже. Но почему же, почему у нее такое странное, невероятное искушение броситься обратно в Глориету?

— Ну что ж… я буду… — резкий голос Лидии Кэссиди замер. — О Боже, да это же Клэр Пармали!

Клэр приподняла веки и увидела, как Лидия и Джейн Уиллис пытаются устроиться в карете. Они нарядились в лучшие воскресные платья, надели кокетливые шляпки, из-под которых на нее смотрели вытаращенные от изумления глаза.

— Боже, Клэр! Какое совпадение! — заметила Джейн с некоторым удовольствием в голосе. — Ты тоже едешь в Дэнтон?

— Нет.

Она внутренне застонала: «Только их не хватало. Ну почему эти две дамы должны ехать именно сегодня! Ну, почему вместо них не сел в карету кто-то другой, незнакомый или знакомый, но приятный, а если не приятный, то хотя бы равнодушный к ней попутчик?» Судьба как будто насмехалась над Клэр.

— Мы едем навестить мою сестру, — сообщиа Лидия, устраивая свою тушу, окутанную набивным ситцем, на сиденье напротив Клэр. — У нее пять дочерей, и подумать только, каковы! Ни одна не желает помочь, когда мать плохо себя чувствует. О, дети, дети! А ты куда?

— В Даллас. — Клэр подобрала юбки, освобождая место Джейн, и заставила себя вежливо улыбнуться. Хотя было понятно, что они ждут дальнейших объяснений, но она их ничем не порадовала.

— А тебя не было в церкви в воскресенье, — заметила Джейн, закрывая на задвижку деревянную дверцу.

— Да. — Глаза Клэр насмешливо блеснули, она подняла руку, чтобы поправить простенькую соломенную шляпку.

Кучер щелкнул кнутом, и лошади понеслись.

Три пассажирки вцепились в кожаные кольца, свисающие с потолка кареты, из-под колес поднялось облако пыли и поплыло над улицей. Лошади и пешеходы кинулась врассыпную, как цыплята, и очень скоро Пармали остался позади.

— Я слышала, что видели преподобного Мюллера, когда он возвращался с твоей фермы, — сообщила Лидия, пытаясь перекричать тряску и дребезжание экипажа.

Клэр промолчала, и Лидия, сощурив бледно-голубые глазки, продолжила:

— С его стороны не слишком-то верно уделять столько внимания этой Бишоп.

— Он даже танцевалс ней тогда! — воскликнула Джейн, подчеркивая, как это неприлично.

— А что вы хотите, чтобы он с ней делал? — язвительно бросила Клэр, отчего Джейн вздрогнула и покраснела, как свекла.

— Стоило бы и о тебе поговорить, Клэр Пармали, — заявила Лидия, глядя на нее и усмехаясь. — О тебе и твоем новом работнике, которого ты наняла. В моевремя считалось бы очень неприличным для девушки ускакать в ночь наедине с мужчиной. Ну, так как ты поступила. Ты же уехала с ним вдвоем после церковной вечеринки. Не так ли? В мое время это бы стало таким событием…

— Да. Но это в ваше время. К тому же, насколько вам известно, я не девушка. Неужели забыли? — И подумала, что бы с ними стало, если бы они узнали, насколько она не девушка. Их бы хватил удар, тут же, немедленно. — И еще, прошу вас запомнить, что я делаю и с кем, никого не касается. Пора всем в Пармали это понять.