Нельзя забывать и о деятельности Элеоноры Аквитанской. Ее страстное увлечение искусствами, романтической любовью и женским равноправием способствовало значительным переменам. Она была единственной женщиной-королевой двух стран (Франции, благодаря браку с королем Людовиком VII, а позднее Англии, по второму замужеству с королем Генрихом II, от которого она родила сына Ричарда Львиное Сердце). Элеонора лично ездила в Иерусалим во время Второго крестового похода и поддерживала тесные связи с катарами и рыцарями тамплиерами. (Именно благодаря поддержке дочери Элеоноры Аквитанской, Марии, Кретьен де Труа смог завершить «Роман о Граале» (1190 год н. э.), самую раннюю из известных литературных обработок легенды о Граале.)
Трубадуры, воспевавшие рыцарскую любовь, процветали во французской Аквитании, а Элеонора и Мария вдохновили Андрея Капеллана на создание весьма противоречивого «Трактата о любви и о лекарствах от любви», содержавшего 31 правило поведения, которых должен придерживаться влюбленный, и призванного просветить подданных мужского пола относительно требований в этой области женщин нового поколения.
В тот же самый период имел место неожиданный рост интереса к школам герметиков и тайному алхимическому знанию египтян. И в это же время в часовнях и соборах было поставлено несколько сотен изваяний Черных Мадонн (на территории от России на востоке до Британии на севере). Иан Бегг, автор «Культа Черной Девы», утверждает, что многие из этих Черных Дев были привезены с Ближнего Востока рыцарями тамплиерами.
Линн Пикнетт, автор книг «Мария Магдалина» и «Откровение тамплиеров», считает, что новый образ Магдалины мог быть заимствован из Эфиопии, где она почиталась в облике темнокожей, могущественной и богатой царицы. Эти изображения темнокожих матери и ребенка часто ассоциируются с культами Изиды и Магдалины (темная Богиня-Мать, кормящая своих детей), а также с тайнами священного брака (или Хиерос Гамос) и алхимией высокой сексуальной магии. Похожие изображения мадонны можно увидеть в египетских храмах, где Гор изображен у груди своей матери Изиды.
Между 1100 и 1300 годами н. э. были возведены сотни готических соборов, строители которых вдохновлялись мистическими видениями Св. Бернарда Клервоского. Их строительство также стало возможно благодаря тесным связям Бернарда с крестоносцами и его участию в создании ордена рыцарей тамплиеров. (Он же приблизительно в 1118 году н. э. написал первый устав тамплиеров, когда орден только зарождался в Иерусалиме, и сыграл ключевую роль в признании их папой на соборе в Труа в 1129 году.) В этих готических зданиях можно видеть высеченные в камне тамплиерские символы, которые представляют собой необыкновенную смесь языческих и христианских элементов, связанных с алхимическими науками священной геометрии, акустики, астрологии, генетики и техники трансформации.
Эти великие готические соборы, такие как собор Парижской Богоматери, Шартрский, Солсберийский и Клюнийский соборы, а также собор в Сен-Дени, были посвящены «Нашей Госпоже» (Notre Dame),иными словами, по мнению некоторых исследователей, Магдалине. Во многих из них находились также и Черные Мадонны. Как утверждают Пол Бродхерст и Хеймиш Миллер в «Танце Дракона»: «Спустя тысячу лет все еще ничто не может превзойти множество готических соборов, которые были построены настолько изящными и совершенными, как если бы были задуманы на небесах».
Законы священной архитектуры, по которым были построены эти грандиозные сооружения, отражали новый «алхимический свет и особые акустические свойства», что, как утверждают Бродхерст и Миллер, привело к созданию постоянных церковных хоров, которыми славились некоторые монашеские общины. Любопытно, что именно на пороге тысячелетий непрекращающиеся песнопения становятся символом коллективной творческой воли. Священная музыка и песнопения были всегда, но особенно популярны они становятся в решающие переломные моменты истории, как это было во время зарождения христианства в I веке н. э., в начале первого тысячелетия, и теперь, когда мы пишем «сценарий» на следующие 1000 лет.
Если мы будем читать между исторических строк, то перед нашим умственным взором предстанет некая система, в центре которой находится круг ключевых фигур, оказывающих решающее влияние на ход событий. Эти храбрые и вдохновенные пионеры духа были теми, кто заложил основу будущего возрождения во втором тысячелетии. Теперь пришло время нам вспомнить, о чем на самом деле говорит миф нашего племени, история о Священном Граале единства, любви, и красоты – история, призывающая нас стать сильными, целостными, настоящими людьми.
Магдалина – наставница Христа
Как пишет Маргарет Старбед в книге «Богиня из Евангелий», «…священный союз Иисуса и его Невесты когда-то был краеугольным камнем христианства… То, что модель Священного Брака была впоследствии отвергнута отцами церкви, породило фатальный недостаток христианской доктрины, который искалечил Западную цивилизацию на две тысячи лет».
Посмотрим на следующие важнейшие переломные моменты в жизнеописании Христа, которые показывают, что Мария Магдалина не только оставила след в его жизни, но и посвятила его в наиболее важные древние ритуалы и обряды инициации (эти обряды могли быть исполнены только тем, кто был посвящен в более глубокие тайны и играл ключевую роль в разворачивающейся драме):
– Магдалина помазала Иисуса елеем из алебастрового сосуда перед тем, как он был схвачен и распят, и, судя по всему, единственная из всех учеников знала о предстоящих событиях. Следующий отрывок из Соломоновой «Песни Песен» (1:12) указывает на то, что Магдалина следовала гораздо более древней ритуальной традиции, в которой ритуал помазания жениха, или царя, проводит невеста или царевна, и этот обряд, вероятнее всего, возник задолго до того, как Соломон написал свои страстные любовные стихи.
– Магдалина присутствовала при Распятии (вместе с матерью Иисуса (Марией), ученицей Саломеей и Иоанном), в то время как другие ученики скрывались – они были настолько подавлены горем и страхом, что не могли даже показаться на люди! По мнению историка тамплиеров Линн Пикнетт, когда Магдалина возвратилась для того, чтобы ободрить учеников-мужчин и избавить их от того страха и полной беспомощности, которые охватили их после Распятия, она действительно передала власть над будущей церковью Петру (хотя эта власть должна была отойти к ней, поскольку она была спутницей Христа!).
– Магдалина и мать Христа Мария помазали тело Христа специальными маслами (которые, по представлениям того времени, должны были помочь в его посмертном путешествии), а затем обернули его тело льняной материей, приготовив его к захоронению – что, без сомнения, могли делать только те, кто был наиболее близок к Христу.
– В Евангелии от Марка Магдалина первая видит воскресшего Иисуса, который тогда сказал ей «Noli mi längere» («Не трогай меня»), но, как замечает Старбед, греческий перевод «längere», означающий «прильнуть», предполагает более близкие отношения между ними, чем латинское «трогать».
– Согласно «Pistis Sophia», гностическому тексту, в котором Иисус является ученикам после Распятия и преподает им самые сокровенные тайны, именно Мария Магдалина вела беседу с Иисусом, именно ее вопросы и ответы Иисуса показывают, что она и была «апостолом, который знал Все».
Эта женщина определенно играла не последнюю и не случайную роль в жизни Иисуса и после его вознесения. Несмотря на то что исторические свидетельства, относящиеся к жизни Марии Магдалины после Распятия, переплетаются с легендами и мифами, многие ученые полагают, что она, вполне возможно, была женой Иисуса. Однако по мнению ее еретических последователей, катаров Южной Франции, они не были соединены узами брака.
Судя по всему, после Распятия Христа Магдалина продолжала заниматься тем, что составляло изначальную задачу христианства. Есть свидетельства того, что она проповедовала на ступенях храма в Марселе (посвященного богине Диане) и что она имела множество последователей в Южной Франции. В легендах о ее бегстве из Палестины в Египет и Францию, а затем в Великобританию упоминалось и то, что она была матерью детей Иисуса, номинальной главой Школ Таинств Магдалины-Изиды, а также то, что она какое-то время обитала в глубоких пещерах на юге Франции и в области вокруг Ренн-ле-Шато, Ренн-ле-Бен и даже в Гластонбери в Англии.
