— Вы удивлены, Карен...
— Я? — Она растерялась. — Откуда вы знаете, что я...
— Потому что Тина Пазл позвонила мне, и я успел переодеться. Вас ведь это потрясло, правда? Я вас ждал. А к мольберту встал только для того, чтобы вы безошибочно узнали во мне Майкла Фаддена. А то еще приняли бы меня за уборщика мусора. — Он расхохотался и кивнул на заляпанные брюки и блузу, которые валялись под столом. — Пять минут назад я был таким, каким вы ожидали меня увидеть.
Карен почувствовала себя необыкновенно легко. Она подошла, протянула Майклу Фаддену руку и посмотрела на него тем самым взглядом, о котором только может мечтать мужчина.
— Карен Митчел.
Он взял ее руку, пожал, а потом легонько потянул к себе. Его глаза оказались близко-близко. Карен могла даже различить темные крапинки на серой радужке. От него пахло свежестью лета и солнца. По загорелому лбу бежали морщинки, но они ничуть не портили его. Как не портил шрам, судя по всему давний, который тянулся от подбородка к щеке. Лицо Майкла только выигрывало от этого, приобретало особый шарм. От невероятного предчувствия у Карен забилось сердце.
— Какая ты красивая, Карен Митчел, — прошептал он. — Как я ждал тебя, Карен...
— Но... разве я долго ехала? — спросила она хрипловатым голосом, ощущая какое-то неизведанное прежде волнение. — Ведь Тина... ведь я уехала от Тины... У нее там были туристы... Я долго кружила по закоулкам...
— Карен, ты слишком долго ехала ко мне, — сказал Майкл Фадден, и в его голосе она услышала что-то другое. Наверное, то, что он хотел ей внушить. — Ты ехала ко мне полжизни...
От этих слов она едва не охнула. Вот так вот сразу? В первую встречу?
Вспоминая это утро, залитую солнцем мастерскую и его, свежего, аккуратно одетого, невероятно по-мужски красивого, Карен испытывала сладостное томление. Ее соски сами собой напрягались, а бедра начинали гореть.
«Ты ехала ко мне полжизни», — сказал он тогда. И она сразу поняла, что им нельзя тратить время попусту. Вот ее мужчина, и она будет с ним счастлива. Карен была из тех, кто никогда не думает о несчастьях, о невезении, она всегда уверена: ее ждет богатая событиями и впечатлениями интересная жизнь. Она никогда не боялась этой жизни, и ей всегда хотелось вовлечь в мощный водоворот тех, кто рядом.
В тот раз она устояла и не бросилась на шею Майклу, хотя ее так и подмывало сделать это. Ей хотелось почувствовать твердость его груди, живота, бедер... Его фигура, его взгляд обещали наслаждение, о котором Карен могла только мечтать. Она читала опыт мужчины в его улыбке, в блеске глаз и в том напряжении тела, которое не могло обмануть ее. Голубые шорты спереди вздулись. Майкл широко расставил ноги, стараясь не позволить ей заметить силу его желания. Но разве мог он контролировать жар, исходящий от каждой клеточки его тела? Жар, который безошибочно улавливали клеточки тела Карен, заставляя ее всю гореть огнем?
Карен чувствовала, как ее пожирает пламя. Собственной реакции она не слишком удивилась — ее тело мгновенно отозвалось на его призыв. И если бы она сейчас не была послана Тиной, если бы могла только предположить, как отреагирует на Майкла Фаддена... Да что там увиливать и прятаться от себя самой — это не в духе Карен Митчел! Будь у нее чуть больше времени, она бы занялась с ним любовью со всей страстью, на которую способна. Была и еще одна причина, как поняла она немного позднее: Майкл — тот мужчина, которого она всегда мечтала встретить.
Ей тогда тоже показалось, что она ехала на встречу с Майклом Фадденом очень долго. Всю свою жизнь. Не его ли искала она, перебирая одного за другим всех этих кембриджских мальчишек? Меняя и отбрасывая, не в силах найти среди них своего единственного мужчину? Правда, она никогда не пыталась найти его среди отцов этих мальчишек.
А теперь, вдруг подумала Карен, когда она нашла своего мужчину, зачем спешить? Она отстранилась от Майкла, подошла к мольберту и увидела набросок.
— Карен, я рисовал тебя.
Она усмехнулась.
— Но почему у меня в правой руке факел?
— Потому что ты моя Леди Либерти.
Карен непонимающе уставилась на него.
— Я придумал один проект. Расскажу тебе о нем подробно, но после. Мы ведь увидимся с тобой, я знаю. А пока... Так вот, ты станешь прообразом моей Леди Либерти.
— Я похожа на американскую Статую Свободы? — Карен удивленно посмотрела на Майкла.
— На ее живое воплощение. Да, я вижу тебя именно такой. Ты похожа на нее. Не только внешне — она, конечно же, прекрасна — но и по сути. Я придумал один проект, и мы вместе дадим ему жизнь. А сейчас, к делу. Тина прислала тебя выбрать что-то из моих работ. Вот, смотри...
Среди множества произведений Майкла Фаддена Карен увидела то, которое могло сделать его по-настоящему богатым.
— Майкл, я никогда не видела такой манеры...
Она изумленно рассматривала портрет американского президента. Совершенно реалистическое, абсолютно узнаваемое, вплоть до пробора на голове, лицо... Работа выполнена оттисками различных печатей и штампов.
Он усмехнулся.
— Ноу-хау, дорогая Карен.
— Это пойдет, — неколебимым тоном знатока заявила Карен. — Что еще?
В тот день она погрузила в свой «шевроле» пять произведений Майкла Фаддена.
Тина, перебирая холсты Майкла, довольно улыбалась.
— Детка, ты меня радуешь. У тебя не только потрясающий вкус, но и нюх. Я спокойно могу уйти из этого бренного мира. — Тина улыбнулась. — Ты справишься, а галерею ждет процветание.
Портрет президента купили для Белого дома. Майкла распирало от гордости. Теперь среди портретов президентов, которые украшают вестибюль и Кросс Холл в Белом доме, появится еще одна работа — Майкла Фаддена. Ее купили супруги Сибовиц с намерением подарить Белому дому. Кроме удовлетворения собственной гордости Майкл получил весьма приличный гонорар.
Вдохновленный успехом, он рассказывал Карен, что решил непременно слетать в Вашингтон и посмотреть, достаточно ли хорошо соседство у его картины. Он даже купил туристический справочник и, лежа рядом с ней на диване, тыкал пальцем в страницы.
— Итак, мы должны попасть туда в будни. Белый дом открыт для посетителей с десяти до двенадцати дня. Со вторника по субботу. Ты позвонишь туда по телефону и...
В тот раз Карен не дала ему договорить. Она впилась губами в твердые губы Майкла, ее язык прорвался внутрь его горячего рта и терзал язык...
От этих воспоминаний по телу Карен пробежала дрожь. Скорее, скорее увидеть Майкла, скорее приникнуть к его рту, ощутить аромат корицы, которую он всегда добавляет в кофе. Этот запах волнует ее... Живот Карен напрягся, руки, крепко державшие руль, ослабели, а колени стали ватными. Она почувствовала, как машина теряет скорость.
Нет, нет, не надо думать сейчас о Майкле! Она ведь уже решила принять его предложение. И ответ даст сегодня, как только увидит его. Господи, ну почему она не сказала ему сразу, что согласна? Что готова в любую минуту идти с ним в церковь?
Карен представила себя в пышном белом платье, с длинным шлейфом... Это платье у нее уже есть.
Тина, единственная из всех родственников по-настоящему родная душа, подарила ей это платье. Оно просто великолепное. Нестареющие брабантские кружева, кажется, только сейчас сняты с коклюшек, а ведь в нем выходила замуж еще бабушка Карен...
Еще Тина обещала подарить ей «ягуар» выпуска пятидесятых годов. Это сейчас очень дорогая машина. На ней ездил последний Тинин муж.
Детей у Тины не было, поэтому, когда мать Карен сбежала с молодым мужчиной в Южную Африку, девочка осталась с тетей, о чем ни та, ни другая не жалели. Но никогда Тина не пыталась вести себя с Карен, как с дочерью. Они были подругами. Просто одна старше и опытней другой, но обе заняты одним делом.
«Ягуар» — превосходный автомобиль, машина вне моды и времени. Он даже не образ жизни, а символ богатства. Нет, не просто богатства. Этот автомобиль — символ вкуса к жизни его обладателя. Приборный щиток вишневого «ягуара» отделан красным деревом, салон и сиденья обтянуты мягкой кожей, а его линии — настоящая музыка!
