Пока миссис Дюран подробно объясняла, как Конни пытается организовать под руководством жены викария загородную прогулку для учеников воскресной школы, он был вознагражден нежной, благодарной улыбкой Фионы.

Фиона настояла на том, что вернется в Лондон вместе с Фредом, насладившись более чем достаточно гостеприимством миссис и мисс Дюран.

— Фиона, дорогая, где же ты будешь жить? — обеспокоился Фред.

— В «Ритце» — где же еще?

— Но кто будет присматривать за тобой? Останься здесь еще на несколько недель, пока мы не поженимся.

— Нет. Со мной все будет в порядке. Если это тебя осчастливит, то я позвоню доктору Лоррингэму и попрошу его подыскать медсестру, которая будет жить со мной.

Истинная причина крылась в том, что Фиона остро ощущала неодобрение тетушки. Потому и желала уехать из Кодлингшелла побыстрее. И хотя пожилая женщина изо всех старалась не показывать виду, это создавало напряженную атмосферу, которую Фиона вряд ли могла бы перенести в отсутствие Фреда.

— Ну, если только ты пообещаешь поговорить с Лоррингэмом, — наконец сдался будущий супруг.

Минуло три недели с тех пор, как Фиона вновь воцарилась в своем обычном номере в «Ритце» вместе с милой рассудительной медсестрой средних лет, которая сейчас помогала ей подготовиться к визиту к доктору Лоррингэму.

— Мисс Бартон, дорогая, я не устаю повторять вам, есть все основания для надежды, но еще слишком рано радоваться, — серьезно втолковывала ей сестра. — Может, это всего лишь временное улучшение, как доктор Лоррингэм предупреждал вас по телефону.

— А может, — спокойно возразила Фиона, — это означает, что я снова буду видеть.

Это случилось сегодня рано утром, после того как Фионе принесли апельсиновый сок. Слабый, слабый проблеск серого цвета прорезал темноту. Она смогла разглядеть туалетный столик с тройным зеркалом. Это продолжалось всего лишь секунду, но она тут же яростно позвонила в колокольчик, чтобы рассказать об этом медсестре Винсент.

Медсестра тут же связалась с доктором Лоррингэмом. Он был еще дома. К разочарованию Фионы, он не смог встретиться с ней раньше трех часов дня — ему предстояло прооперировать двоих пациентов.

Все утро и половину дня Фиона провела в напряженном ожидании. Она ничего не сказала Фреду, когда тот, как обычно, позвонил ей в одиннадцать, и приказала сестре Винсент также хранить молчание.

— Вдруг это несбыточная надежда. Но если со мной все в порядке, то, узнает он об этом часом раньше или позже, уже не будет иметь значения. А если ничего не изменилось, Фред избежит ненужного разочарования. Неожиданно Фиона поняла, что так она объясняла Фреду, почему держала Бобби в неведении об истинных причинах ее посещения клиники. Тогда Фред отчитал ее, напомнив о мужской гордости.

Но эти ситуации были не совсем схожи. Если Бобби все равно впоследствии узнал бы о том, что ее прооперировали, то не было никакой необходимости рассказывать Фреду о ее визите к доктору Лоррингэму, если только она сама не захочет этого.

Но только в глубине души Фиона знала — Фред будет рассержен и уязвлен, если узнает, что она не захотела, чтобы он ее поддержал. По совету сестры Винсент она все утро лежала в постели. Потянувшись к телефону, Фиона сняла трубку и попросила соединить ее с «Морнинг сан».

«Фред всегда утверждал, что я быстро учусь», — улыбнулась она про себя.

Давно отказавшись от надежды, что Фиона снова будет видеть, Фред стал еще более настойчиво, чем сестра Винсент, предостерегать невесту от ложного оптимизма.

— Может, тебя ждут чудесные новости, Фиона. Но только я постараюсь даже не думать об этом до тех пор, пока ты не повидаешься с доктором Лоррингэмом. И тебе советую поступить точно так же.

— Но я не могу думать ни о чем другом. Ожидание просто ужасно. До трех часов еще целая вечность.

— Я не смогу приехать и отвезти тебя на Харли-стрит, но я приеду, чтобы забрать тебя оттуда.

— Пожалуйста, не надо, Фред. Приходи, как обычно, сегодня вечером.

— Ты на самом деле этого хочешь?

— Клянусь.

— Ты не возражаешь, если я позвоню доктору Лоррингэму после того, как ты уйдешь?

— Нет, если это сделает тебя счастливее.

Повесив трубку, Фред бессмысленно уставился на стену. Его первой реакцией на то, что Фиона рассказала ему о слабом сером проблеске, был яростный гнев. Разве мало она испытала, чтобы позволить увлечь себя надеждой! Это же просто галлюцинация! Он посмотрел на часы. Поговорить с Лоррингэмом можно будет только через несколько часов.

Он ничем не мог помочь Фионе и постарался сконцентрироваться на статье. Но хотя Фред изо всех сил пытался угодить Хендерсону, он чувствовал, что после того, как подал заявление об отставке — сразу после возвращения из Кодлингшелла, — он больше не принадлежал газете.

Окружающие восприняли известие о его помолвке более терпимо, чем он предполагал. Хотя Хендерсон и заявил с присущей ему прямотой:

— Ты взваливаешь на себя большой груз, парень, женившись на женщине с такими деньгами. От тебя зависит, сумеешь ли ты доказать, что не правы те, кто станет кричать, будто ты лезешь с головой в золотую петлю.

Джун, к его удивлению, была полностью на его стороне.

— Верно, ты очень любишь Фиону Бартон, если попросил ее стать твоей женой, — сказала ему Джун.

Фред знал, что она не имела в виду слепоту Фионы. Джун понимала, что, принимая миллионы Бартона, он подвергал свою любовь последней, решительной проверке.

Она была взволнованна, когда Фред рассказал, что наконец собирается засесть за роман, о котором они так много говорили.

— Ты сможешь сделать это, Фред! Я всегда говорила. Надеюсь, у тебя хватит порядочности предложить его в первую очередь моему агентству.

Он получил множество писем и телеграмм с поздравлениями, некоторые были от людей, чьи имена Фреду ни о чем не говорили. Журналисты пытались взять у него интервью, но он ограничился тем, что позволил напечатать в «Морнинг сан» свою фотографию.

Фред выскочил, чтобы, как обычно, перекусить сандвичем, и снова вернулся к работе, исполненный решимости не думать о Фионе. Но краем глаза он следил за тем, как черепашьим шагом движется стрелка его часов. Наконец она приблизилась к трем.

Фиона должна уже находиться на Харли-стрит. Он молил, чтобы доктор Лоррингэм не заставил ее ждать. Будет ли удобно позвонить через полчаса после назначенного времени? Нет, лучше подождать до без четверти четыре, вдруг консультация затянется или же доктор не сможет принять ее в назначенное время.

Телефон на его столе зазвенел в пятнадцать минут четвертого. Он поднял трубку и услышал голос Фионы.

— Я все еще у доктора Лоррингэма, но мне не терпится сообщить тебе поскорее, — задыхаясь затараторила она. — Фред, со мной все будет в порядке.

— Ты имеешь в виду глаза…

— Что же еще? — взволнованно рассмеялась Фиона. — Мне предстоит еще одна операция. Подправить кое-что — так сказал доктор Лоррингэм. Не о чем беспокоиться. Я снова буду видеть. Мне даже не придется носить очки.

Фред только сейчас смог выдохнуть:

— Фиона, я так благодарен. Так благодарен, что ты позвонила.

— Доктор Лоррингэм настаивает, чтобы я немедленно вернулась в клинику. Он уже позвонил директрисе. — Она смущенно добавила: — Боюсь, нам придется отложить свадьбу на несколько недель. Но мы все хорошенько обсудим, когда увидимся сегодня вечером.

— Да, правильно, — поддакнул Фред. — Поговорим об этом позже.

Но еще не успела Фиона положить трубку, как он вдруг осознал, что означает лично для него такой поворот событий. Ей больше не потребуется человек, который присматривал бы за ней днем и ночью. Ей не нужно будет хоронить себя в деревне — они присмотрели прекрасный домик в георгианском стиле в восточном Сассексе, но, слава богу, Фиона еще не успела подписать документы! Она сможет вернуться к своему обычному образу жизни, порхая с одного модного места на другое. Сможет выбрать мужа из блестящего окружения, вместо того чтобы выходить замуж за мрачного нищего журналиста.