Однако, согласно докладу А.И. Седякина от 1 декабря 1935 г. «Об итогах боевой подготовки РККА за 1935 учебный год…», организовывать взаимодействие огня и движениякомандиры стрелковых подразделений Красной Армии не умели и в 35-м. Явно не на высоте находилось у них тогда и управление боевыми порядками. «Во время наступления, – констатировал 8 декабря 1935 г. на Военном совете начальник Генштаба РККА А.И. Егоров, – иногда отмечается слабая дисциплина боевых порядков, большое сгущение таковых» ⁴¹ (еще раз отметим, что извинительное «иногда» было скорее всего вставлено лишь благодаря стремлению Александра Ильича сглаживать острые углы – стремления, хорошо заметного при сопоставлении его доклада с докладом Седякина…). Та же картина в РККА явно была и в 36-м: подведший итоги учебного года приказ наркома обороны № 00105 от 3 ноября 1936 г. отметил, что «нет иногда должного и непрерывного огневого обеспечения атаки» (а значит, и правильного чередования огня и движения атакующих подразделений.) и что в пехоте «все еще имеет место скученность боевых порядков» ⁴² (сравнение текста приказа с посвященным тем же итогам докладом замнаркома М.Н. Тухачевского от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА» показывает, что слова «иногда» и «имеет место» опять-таки появились лишь в силу желания избежать слишком больших доз критики…). Не лучше, чем в 38-м, обстояли здесь дела и в самый канун чистки РККА, к лету 1937-го. «Командир, – прямо констатировалось в директивном письме А.И. Егорова от 27 июня 1937 г., – нетвердо управляет и командует частью в тактической обстановке [т. е. в условиях боя.  – А.С.]»… ⁴³

То, что до чистки РККА командиры стрелковых подразделений управляли этими последними не лучше, чем в 38-м, видно и на материале конкретных округов и соединений. В  МВОв 1938-м комсостав пехоты не умел, как мы видели, организовать «взаимодействие боевых порядков»; формулировка эта не совсем ясная, но если имелось в виду взаимодействие огня и движения боевых порядков, то его, по данным 2-го отдела Генштаба РККА, в МВО плохо умели организовать и в 1935-м. А если С.М. Буденный хотел сказать об управлении собственно движением боевых порядков пехоты, то в первой же проверенной УБП РККА перед самым началом чистки РККА, 6—20 июня 1937 г., стрелковой дивизии МВО (6-й) комсостав выказал «слабые навыки в управлении войсками» вообще ⁴⁴.

Комсостав пехоты КалВОв 1938-м «не обращал должного внимания» на «увязку огня с движением», но в 43-й стрелковой дивизии этого округа «взаимодействие огня и движения» было «недоработано» и осенью 1935-го («Слаб начсостав в ротном звене», – прокомментировал это место доклада об инспектировании 43-й начальник 2-го отдела Генштаба РККА С.Н. Богомягков). А в 48-й стрелковой – и весной 1936-го (когда первое же проверенное в ней стрелковое отделение атаковало без учета «возможностей и технического оснащения противника», т. е. явно без чередования перебежек с залеганием и подготовкой следующего броска огнем ручного пулемета) ⁴⁵. (В то время обе эти дивизии входили в состав БВО.)

Комсостав пехоты ЗакВОв 1938-м «иногда» вообще не знал своих обязанностей «в процессе боя», но не показательно ли, что «предрепрессионной» весной 1937-го такие командиры (в лице, например, многих командиров 115-го стрелкового полка 39-й стрелковой дивизии) встречались (как мы видели в главе 2) и в ОКДВА, кадры которой были, по выражению ее командующего Маршала Советского Союза В.К. Блюхера, «особыми»?

В Киевском округе«слабость» управления боем стрелковых подразделений тоже была характерной не только для 1938-го, но и для «предрепрессионной» первой половины 1937-го, когда она была отмечена во всех четырех стрелковых дивизиях КВО, по которым сохранилась соответствующая информация. О 100-й дивизии проверявший ее в мае или июне 1937 г. командир 8-го стрелкового корпуса сказал это прямо (налицо «слабость командного состава в управлении подразделениями»), командир батальона, проверенного в марте в 134-м стрелковом полку 45-й дивизии, управлял «вопреки всем уставным требованиям», а на прошедших 19–22 февраля в 71-м и 286-м стрелковых полках (соответственно 24-й и 96-й дивизий) батальонных учениях комроты и комбаты «управление при наступлении» вообще теряли ⁴⁶…

В Белорусском округе«недостаточная отработка взаимодействия огня и движения подразделений во взводе, роте» была недостаточной и в течение всего «предрепрессионного» периода:

– и в 1935-м – когда она была зафиксирована в двух из трех стрелковых дивизий, проверенных 2-м отделом Штаба/Генерального штаба РККА (в 27-й и 43-й);

– и в 1936-м – когда, по оценке командующего войсками округа командарма 1-го ранга И.П. Уборевича, основная масса командиров его стрелковых взводов «плохо» умела взаимодействовать в атаке с пулеметной ротой ⁴⁷ и когда в трех из пяти проверенных УБП РККА стрелковых дивизий БВО (во 2-й, 37-й и 81-й) командиры взводов и рот зачастую либо совсем не управляли взаимодействием огня и движения (благо просто не организовывали поддержку атаки огнем), либо управляли этим взаимодействием явно слабо (так как слабо или совсем не управляли огнем своих подразделений);

– и в первой половине 1937-го – когда, согласно годовому отчету округа от 15 октября 1937 г., «управление боевыми порядками взвода и роты» «по-прежнему» «оставалось на низком уровне» и когда в обоих стрелковых полках БВО, о тактическойвыучке тогдашнего комсостава которых сохранились хоть какие-то сведения (в 111-м и 156-м полках 37-й стрелковой дивизии), организация «взаимодействия огня и движения» еще в первой половине мая была «слабым местом» ⁴⁸.

В 1938-м командиры стрелковых подразделений 2-й стрелковой дивизии БОВО «плохо» умели управлять огнем, но тот же изъян был зафиксирован и комиссией УБП РККА, проверявшей 2-ю в июле 1936-го.

Что до техники управления и командирских навыков, то «управление ногами» (а не через ячейку управления или штаб) среди командиров стрелковых подразделений Украинского/Киевского округаобычным делом было и весной 1935-го (когда один из двух комбатов, проверенных в УВО на тактическом учении 2-м отделом Штаба РККА, не подошел в бою к своему штабу ближе чем на сто метров), и в 1936-м (когда в обеих освещаемых источниками с этой стороны стрелковых дивизиях КВО – 44-й и 45-й – командиры подразделений совершенно не заботились о подготовке своих ячеек управления). Точно так же еще и до чистки РККА хромала в УВО/КВО и топографическая подготовка комсостава. Так, к 1936 г. ориентироваться по карте в КВО не умели даже… командиры-разведчики танковых частей! «Вы с этим встретитесь, – подчеркивал 16 января 1936 г. на Первом окружном совещании стахановцев начальник автобронетанковых войск КВО Н.Г. Игнатов, – в целом ряде частей, и в Новоград-Волынске, и в Житомире, и в Проскурове и т. д.» ⁴⁹. В середине июля 1937-го (когда репрессии еще не затронули основную толщу комсостава) «весьма слабая топографическая подготовка» была обнаружена у всехкомандиров, проверенных на этот счет в 24-й и 96-й стрелковых дивизиях – в обеихдивизиях КВО, о подобных проверках в которых нам что-либо известно из источников! ⁵⁰

Сведениями об уровне топографической грамотности «дорепрессионного» комсостава МВОи тех соединений Забайкальского военного округа (ЗабВО), из которых осенью 1937-го сформировали 57-й особый корпус, мы не располагаем, но более чем вероятно, что и там этот уровень был не выше, чем в 1938-м. Ведь еще перед самым началом чистки РККА, весной 1937-го, он был низким во всей Красной Армии! «Топографическая грамотность комсостава еще слабая», – прямо констатировалось в директивном письме начальника Генштаба РККА А.И. Егорова от 27 июня 1937 г. ⁵¹.

Комсостав 5-го мехкорпуса БОВО(т. е. 5-й и 10-й мехбригад) в 1938-м не умел ориентироваться на местности, но в 5-й мехбригаде многие командиры не умели этого и в 1936-м. «[…] Отдельные танки и даже танковые взводы, – отмечал, описывая в своем отчете о Белорусских маневрах атаку 1-й тяжелой танковой и 5-й механизированной бригад 10 сентября 1936 г., штаб БВО, – в силу недостаточного умения ориентироваться на пересеченной местности из танка, отрывались, чем значительно задержали сосредоточение в районах сбора после атаки артиллерии [ «противника».  – А.С.]» ⁵². Перед началом чистки РККА, в первой половине 1937-го, неумение командиров-танкистов ориентироваться вообще было характерно для всего Белорусского округа: оно отмечалось тогда в трех из четырех его танковых соединений, по которым сохранилась хоть какая-то информация об уровне выучки комсостава в тот период (в 3-й, 4-й и 18-й мехбригадах).