Сведения об уровне выучки участвовавших в хасанских боях бойцов и подразделений войск связив опубликованных источниках отсутствуют.
3. БОЕГОТОВНОСТЬ ВОЙСК
Хасанские события вскрыли также отсутствие в войсках В.К. Блюхера элементарного порядка – приведшее, в свою очередь, к отсутствию должной боеготовности. Войска, констатировал приказ наркома обороны № 0040, «выступили к границе по боевой тревоге совершенно неподготовленными. Неприкосновенный запас оружия и прочего боевого имущества не был заранее расписан и подготовлен для выдачи на руки частям, что вызвало ряд вопиющих безобразий в течение всего периода боевых действий. Начальники управлений фронта и командиры частей не знали, какое, где и в каком состоянии оружие, боеприпасы и другое боевое снабжение имеются. Во многих случаях целые артбатареи оказались на фронте без снарядов, запасные стволы к пулеметам заранее не были подогнаны, винтовки выдавались непристрелянными, а многие бойцы и даже одно из стрелковых подразделений 32-й дивизии прибыли на фронт вовсе без винтовок и противогазов. Несмотря на громадные запасы вещевого имущества, многие бойцы были посланы в бой в совершенно изношенной обуви, полубосыми, большое количество красноармейцев было без шинелей. Командирам и штабам не хватало карт района боевых действий» 112.
Но ведь в таком же (а то и еще более неприглядном) виде войска Блюхера выходили по боевой тревоге и до чистки РККА!
Так, целый ряд учебных тревог, проведенных между 1 и 5 января 1936 г. в частях Приморской группы ОКДВА, показал, что поднятые подразделения собирались идти в бой с фактически неисправными пулеметами. Взяв эти последние из неприкосновенного запаса (НЗ), с них не сняли защищавшую их при хранении густую смазку, и автоматический огонь пулеметы дать не могли: механизмы утратили подвижность… «У целого ряда пулеметов отсутствовали их неотъемлемые запчасти в виде банок с [охлаждающей. – А.С.] жидкостью и банок со смазкой. […] Танки, как правило, не заводились, элементы у части телефонных аппаратов замораживались» 113.
Поднятый между 12 и 17 октября 1936 г. по тревоге батальон 118-го стрелкового полка «хасанской» 40-й дивизии «представился в небоеспособном виде» 114, а имущество артиллерийского склада 40-го артполка точно так же, как и в августе 1938-го, оказалось не расписанным заранее по подразделениям. То же самое обнаружили тогда проверяющие и на артскладе текущего довольствия 39-го артполка «хасанской» же 39-й дивизии. А на складах ее 116-го стрелкового полка царил полный беспорядок: пулеметы неприкосновенного запаса хранились вперемешку с пулеметами текущего довольствия, снаряды – вперемешку с упряжью, взрывпакетами и т. п. Случись тревога – и командир полка точно так же, как и в августе 1938-го, не знал бы, «какое, где и в каком состоянии оружие, боеприпасы и другое боевое снабжение имеются»…
«В небоеспособном виде представились» при учебном подъеме их по тревоге между 19 и 23 октября 1936 г. и подразделения 177-го стрелкового полка 59-й стрелковой дивизии. На оружейном складе 176-го полка той же дивизии все оружие было не пристреляно, а казенная часть пулемета, хранившегося «буквально под носом у начальника склада», оказалась «сплошь окутана паутиной»… Поскольку «все эти безобразия явились «сюрпризом» для помощника командира полка, начальника боепитания и командира полка» 115, командир части и здесь не мог знать, «какое, где и в каком состоянии оружие, боеприпасы и другое боевое снабжение имеются»…
«Боеготовность войск до сих пор на низком уровне, – подводил итоги октябрьских проверок приказ В.К. Блюхера № 00337 от 14 ноября 1936 г. – Сбор войск по тревоге чрезвычайно медленный, готовность к ведению боя неудовлетворительная», а хранение и сбережения вещевого имущества и вооружения «на недопустимо низком уровне»… 116
Не прошло и двух недель, как справедливость этих оценок подтвердил конфликт у Турьего Рога. 26 ноября 1936 г. до 30 % бойцов направленного в район конфликта 1-го батальона 175-го стрелкового полка 59-й стрелковой дивизии выступили в поход в рваной обуви, часть бойцов приданной батальону полковой батареи – без перчаток и зимних портянок (хотя все необходимое вещевое имущество в полку имелось) 117, а личный состав 1-го дивизиона 8-го конно-артиллерийского полка 8-й кавалерийской дивизии – без полушубков, валенок и запаса продовольствия…
1 января 1937 г. комсостав поднятого по тревоге 1-го батальона 120-го стрелкового полка «хасанской» 40-й дивизии – точно так же, как и полтора года спустя – явился к месту сбора без компасов и карт, а имевшиеся в батальоне автомобили и танкетки Т-27 выйти вообще не смогли, так как оказались без горючего.
2 января 1937 г. «вопиющие безобразия» хасанских дней оказались предвосхищены при подъеме по боевой тревоге подразделений 66-й стрелковой дивизии, предназначенных для поддержки пограничников. В 198-м стрелковом полку часть бойцов вышла не только без подсумков с патронами, но и без винтовок (!), многие – без теплого белья и в рваных валенках (хотя в полку имелись и белье, и исправные валенки), комсостав – без компасов, карт, фонариков… В полку не оказалось осветительных ракет, ручных гранат и положенного боекомплекта станковых и ручных пулеметов, боекомплект полковых пушек не был подготовлен, а часть пулеметов – все из-за той же чрезмерно густой смазки – отказала при автоматической стрельбе… То же самое обнаружили в тот день и в подразделениях 197-го стрелкового полка. Отдельный разведывательный батальон 66-й дивизии выступил в поход вообще безоружным – без винтовок и подсумков для кавалеристов и без снарядов для танков, а отдельный танковый батальон – с не подготовленными к бою снарядами и с не могущими дать автоматический огонь пулеметами…
Прямо-таки репетицией «вопиющих безобразий» 1938 г. стал и подъем 15 января 1937 г. по боевой тревоге части подразделений 63-го стрелкового полка 21-й стрелковой дивизии, вызванный ожиданием повторного вторжения «японо-маньчжур» в районе Турьего Рога. В составлявшей первый эшелон полка 7-й стрелковой роте «уже при посадке в машины вспомнили про пулеметные диски, оставленные в помещении под нарами. Патронташи оказались не на руках у бойцов, а где-то у старшины, и разыскивали их тоже при посадке» 118. В третьем эшелоне – 3-м стрелковом батальоне – не оказалось противогазов, годных валенок и полушубков, в роте связи были не заряжены аккумуляторы раций, а агрегат для их зарядки никак не могли завести…
25—28 февраля 1937 г. чисто «хасанскую» картину явили и учебные тревоги, объявленные 62-му стрелковому и 21-му артиллерийскому полкам 21-й дивизии. В первом из них носимый запас патронов не был заранее разложен по подсумкам, ручных гранат на целый батальон нашлось только 40 штук, младшие комвзводы и средние командиры вообще оказались без личного оружия, 7 из 15 ручных пулеметов, проверенных в 7-й и 9-й стрелковых ротах, автоматический огонь дать не смогли, принадлежность к ручным пулеметам не взяли, к станковым она оказалась в неудовлетворительном состоянии, а принадлежности для чистки винтовок у большинства бойцов вообще не оказалось… Комсостав, как и в хасанские дни, вышел без компасов, фонариков, цветных карандашей, линеек, а некоторые – и без карт… В 21-м артполку бойцы выбегали из казарм без оружия и снаряжения и потом бежали за ним обратно в казармы (впрочем, кое-кто даже через 40 минут после объявления тревоги продолжал спать!). И все равно большинство красноармейцев оказалось в поле без вещмешков, многие – и без котелков, большинство командиров – без компасов и карт (а многие – и без полевых сумок, карандашей, измерителей и целлулоидных кругов)… Артиллерийские подразделения никак не могли получить боекомплект, поскольку их командиры, как и в хасанские дни, не знали, где именно на складе хранятся предназначенные для них снаряды…
