Но чего он добьется, убежав? Она, естественно, последует за ним. Некрасиво получится. Шэрон считает, что должна ему, и так этого не оставит. Ничего не попишешь.

Засунув руки в карманы, Рэндалл подошел к входной двери и выглянул во двор. Тени все удлинялись — скоро солнце исчезнет за горой и станет прохладнее. Хотя, надо отдать Каталонии должное, около моря не очень жарко. По крайней мере, не душно.

Во дворике росло несколько олеандров, усыпанных цветами, и неизменные кактусы, подпертые палочками. Непонятно, почему местные жители испытывают такую любовь к этим растениям — они же не слишком-то красивы. В Англии сажают розы, а здесь кактусы. Что ни страна, то обычай.

Розы розами, а на самом деле Рэндалл даже не мог сказать, что растет у него в саду. Каждый месяц он платил садовнику, но на плоды его трудов как-то не обращал внимания. Живые изгороди подстрижены, и ладно. Дело в том, что он не выходил в сад почти никогда — не до того, работа… А у Шэрон, несмотря на пресловутые кактусы, двор премиленький, и пахнет здесь цветами и морем.

В этот момент в коридоре послышались шаги. Обернувшись, Рэндалл невольно окинул взглядом фигуру молодой женщины и подумал, что ее необыкновенно красит беременность. Она стала похожа на воплощение материнства и изящества одновременно.

— Вот, одной монеткой нашла, — объявила Шэрон, протягивая ему деньги.

И на кой ляд они мне сдались! — подумал Рэндалл. Что я с ними в Англии буду делать? А ей бы пригодились, между прочим. Ну ладно, он сумеет ей их вернуть. А рисковать еще раз огорчить Шэрон — слуга покорный.

— Спасибо, — пробормотал он… и внезапно терпение его кончилось: Рэндалл привлек молодую женщину к себе.

Глаза Шэрон расширились в изумлении, когда она осознала силу его желания.

— Что ты делаешь…

— Брать у тебя деньги — очень глупо, а то, что я делаю сейчас еще глупее, но…

Рэндалл склонился и нашел жаждущим ртом ее слегка приоткрытые губы. Уже ничто не смогло сдержать его страсть. Он языком коснулся белых ровных зубов, а потом прижал Шэрон к себе и запустил пальцы в густые волосы.

Никогда он не встречал такой прекрасной и желанной женщины. Ее поцелуи были как мед, как глоток бренди холодной зимней ночью. Тело Рэндалла горело, больше всего на свете он желал ее.

Шэрон обвила его шею нежными тонкими руками, тоже запустила пальцы в его волосы, притягивая голову ближе, не давая закончить поцелуй.

Рэндалл слегка отстранился, и руки его скользнули по округлившемуся животу, потом по груди, обтянутой тонкой тканью. Ему хотелось коснуться обнаженной кожи, набухших сосков губами. Тех самых сосков, которые будут питать малыша еще много месяцев.

Ах, если бы он был отцом еще не рожденного ребенка! Как ему хочется этого!

Странная мысль, появившаяся совершенно неожиданно и помимо воли, так испугала Рэндалла, что он резко отстранился, еще не вполне понимая, что делает, а потом без единого слова едва ли не бегом кинулся к двери.

— Ты… уходишь?..

Хриплый, растерянный голос заставил его обернуться. На лице Шэрон была написана такая боль, что у Рэндалла защемило в груди от жалости к ней и презрения к себе.

— Тебе не кажется, что самое время?

Молодая женщина пошла к нему, и он с трудом заставил себя стоять на месте. Рэндалл опасался, что, если она хотя бы прикоснется к нему, он снова потеряет голову. И так уже достаточно дров наломал на сегодня, как Шэрон заметила ранее.

— Думаю, да. Теперь ты понимаешь, почему я так расстроилась? Мне хотелось, чтобы между нами не было ничего такого… Я не могу себе этого позволить. Мне следует думать о ребенке, да и о себе тоже.

Звучало вполне разумно и правильно, но Рэндаллу стало отчего-то горько и противно.

— Несколько мгновений назад мне казалось, что ты вовсе не стремишься увеличить расстояние между нами…

Шэрон залилась краской и отвела взгляд в сторону.

— Я же женщина. А всякой женщине хочется чувствовать себя желанной. Пожалуйста, не порти все и не говори, что не хотел меня. Хотя бы это меня слегка утешит. По крайней мере на ближайшие несколько минут.

— Я не настолько хороший лжец, видит Бог.

И, не в силах больше сдерживать свои чувства, он бросился прочь. Шэрон постояла некоторое время на пороге, дрожа и с ужасом осознавая, что ей хочется броситься следом.

Прошло много часов, прежде чем Рэндалл смог достаточно успокоиться, чтобы позвонить сестре в Англию. И то он набирал номер неохотно, колеблясь. Впрочем, в последнее время с решительностью у меня, вообще, неважно обстоит дело, угрюмо подумал сорокалетний миллионер, одно имя которого порой отпугивало конкурентов.

Выбежав из дома Шэрон, он сел за руль и, выехав на платную трассу, прокатился до Пиренеев, только с одной целью — сосредоточиться, думать о том, что едет по правой стороне дороги, что надо следить за встречными машинами и дорожными знаками. Хорошо, что шоссе было пустынно, а то непременно попал бы в аварию — мысли о Шэрон не оставляли его.

Потом Рэндалл остановился у первого попавшегося зала игровых автоматов, решив просадить пятьсот песет в «одноруком бандите». Неожиданно ему повезло, и более чем скромная сумма превратилась в пять тысяч. Интересно, что скажет Шэрон, когда он отдаст ей эти деньги?

— Алло? Кто это?

В трубке раздался голос Лайры, а он и не заметил, погруженный в собственные мысли.

— Привет, сестренка. Я тебя, случаем, не вытащил из постели? А то времени уже много.

— Рэнди! Ты звонишь мне? — изумилась Лайра. — Что случилось?

Неудивительно, что она сразу заподозрила неладное. Он очень редко звонил сестре, предоставляя делать это ей.

— Да нет, что ты. Все в порядке. Просто решил узнать, как ты поживаешь.

Она недоверчиво хмыкнула, и Рэндалл, закатив глаза, страдальчески вздохнул.

— Ну неужели я и в самом деле такой ужасный и никогда тебе не звоню сам?

— Почему же никогда? Иногда позволяешь себе роскошь — звонок в год. Так что же все-таки случилось? Работал-работал и решил устроить перерыв?

Рэндалл устроился в кресле поудобнее и сказал, тщательно взвешивая слова:

— Нет. Собственно говоря, я вообще не работаю последние несколько дней. Я даже не в Англии, а в Испании. Позволил себе небольшой отпуск.

Воцарилось молчание. Через несколько секунд Лайра спросила:

— Ты что, пьян?

Он выдавил из себя короткий смешок. Более всего Рэндалл не хотел понапрасну волновать сестру, создавать впечатление, что что-то не в порядке.

— Я не напивался уже лет десять. Просто решил, что мне пора передохнуть, а Мэрианн великодушно пообещала проследить за фирмой…

— Да уж, кроме нее на такое никто не способен. Ну что же, я рада, что ты наконец выбрался из кабинета на свежий воздух. Может быть, ты все же поймешь, что бизнес — это еще не вся жизнь и не все вопросы решаются за столом переговоров.

Да, сестренка, именно это я и понял, подумал Рэндалл. Хотелось бы, чтобы твой сын тоже узнал кое-что о жизни. Например, что ответственность — очень полезная черта характера.

— Честно говоря, я не особенно задумываюсь, просто стараюсь расслабиться. Действительно приятно побыть вдали от офиса. Песочек, скалы, море, парочка бутылок пива. И самое приятное — полное одиночество, — сказал он.

— Так ты там один? Я думала, ты прихватишь с собой подружку.

— Я давно махнул рукой на женщин.

— Когда это?

— Как только понял, что они причиняют мне только неприятности.

Виной которых я порой бываю сам, добавил Рэндалл уже про себя. Как сегодня, например.

— Братик, мне очень жаль, что ты так горько разочаровался в слабом поле. Не так уж мы и плохи.

— Ты приятное исключение, милая сестра.

— Боже мой, да это комплимент! Не иначе как ты чего-то от меня хочешь.

«Теперь я знаю, что мужчины ждут благодарности за малейшие услуги. Каждый их шаг выверен и рассчитан…» Похоже, Шэрон и в самом деле неплохо знает мужской пол, с огорчением подумал Рэндалл.