Маргарет Баркли уже несколько дней находилась в приподнятом настроении. За что бы она ни бралась, все ей удавалось. Вот и сюда она ехала, всю дорогу напевая себе под нос. Время от времени она доставала карту и сверяла по ней свой маршрут. Настроение было чудесным. Возможно, на этот раз ее интуиция отправилась на уик-энд без нее самой. Поэтому, даже тогда, когда старая колымага ее матери, свернув на повороте и зашелестев гравием, покатила по аккуратной дорожке к массивной чугунной ограде, мисс Баркли ни на мгновение не насторожилась. Естественно, что у нее не возникло и мысли повернуть назад.

И даже прибыв по указанному адресу, она оставалась совершенно спокойна. Заглушила мотор и какое-то время еще продолжала сидеть в машине. Единственным чувством, охватившим ее при виде дома, был восторг перед архитектурным чудом.

Маргарет чуть не свернула себе шею, пытаясь рассмотреть сквозь боковое стекло машины безукоризненную симметрию оконных панелей, изящное полукруглое окно над портиком.

О Господи! До чего красиво, подумала она, когда утреннее солнце, блеснув в оконных панелях, залило золотым сиянием кремовую кладку кирпичных стен. Возможно, ей пришлось бы еще долго восхищаться элегантным фасадом здания, окруженного величественными кедрами, если бы она не вспомнила наконец о цели своего визита.

Маргарет вылезла из машины, расправила плечи и пошла к дому. Двери были слегка приоткрыты, и, потянув цепочку старинного звонка, она услышала его отдаленное дребезжание. Вслед за ним в наступившей тишине донеслось сдавленное хихиканье.

— Алло! Есть тут кто-нибудь? — позвала она сквозь щель дверного проема.

Хихиканье раздалось громче и смолкло после требовательного шиканья.

Да, после всех этих лет, проведенных с Ником, Стивом и Барри, ей в самом деле стоило бы многое предвидеть. Но она словно забыла, к кому направляется, расслабилась и упустила из виду крайне важные моменты.

Осторожно приоткрыв дверь, Маргарет Баркли сделала шаг вперед, и тут же на ее макушку неожиданно что-то свалилось!.. Долго гадать, что это было, не пришлось. Белый мелкий порошок мгновенно осыпал ее с головы до ног, забился в нос и рот, и его приторная сладость не оставляла сомнений в том, что на нее обрушили целый водопад сахарной пудры. Маргарет принялась, не переставая, чихать. Хихиканье в глубине дома перешло в восторженные вопли, вслед за которыми до нее донесся топот спасающихся бегством проказников. Маргарет не стала медлить. Сбросив оцепенение, а также сумку и туфли на высоких каблуках, она тут же помчалась по пологой лестнице вслед.

Справа от нее хлопнула дверь. Развернувшись, девушка дернула ее на себя и еле успела ухватить удирающих детей на пути в гардеробную.

— Доброе утро, мальчики, — сухо сказала Маргарет, выволакивая их из убежища. Те оказались близнецами, это не подлежало сомнению. У обоих были тощие руки и ноги, как и полагается в этом возрасте, но их физиономии, под шапками непослушных темно-золотистых кудряшек, обладали поистине ангельским выражением. Дети еще не успели скрыть восторга от своей проделки, и в их чайного цвета глазах плясали проказливые огоньки.

Отпустив их, Маргарет сложила руки на груди и застыла в ожидании. Но то ли оттого, что до братьев наконец дошло, во что вылилась их затея, то ли от досады, что так и не удалось вовремя удрать, они замерли на месте, растерянно глядя на ее фигуру, обильно припорошенную сахарной пудрой.

— Ну? — требовательно спросила мисс Баркли.

— Простите, — в унисон пробормотали близнецы.

— Посмотрим. Кто вы?

— Я Тони…

— Он Тони.

Она повернулась к тому, кто не был Тони.

— А ты?

— Кевин.

— Есть в доме еще кто-то?

Они сокрушенно закивали головами.

— Итак, Тони и Кевин, насколько я понимаю, вам предстоит некоторая работа по дому.

Мальчики удивленно уставились на нее.

— Как насчет уборки?

Их физиономии опали.

— За дело. Отправляйтесь вниз, найдите щетку и все выметите. Затем налейте воды в ведро и промойте пол. Вам повезло, что там не было ковра: его бы вы чистили всю неделю.

Бесцеремонно ухватив за воротники, Маргарет свела их вниз в мраморный холл, помогла найти для уборки соответствующий инвентарь, а затем, подобрав сумку и нацепив туфли, вновь поднялась в гардеробную, чтобы привести себя в порядок.

Но задача оказалась неразрешимой. Она была обсыпана сахарной пудрой как именинный пирог. Мисс Баркли распустила побелевшие пряди волос, потрясла их над раковиной и, увидев в зеркало, что эти действия почти безрезультатны, торопливо заколола шпильками обратно. Ее прекрасные пшеничного цвета волосы стали теперь похожи на паклю, а сама она выглядела как удравший со сцены персонаж пантомимы. Что же до ее костюма… Теперь ей никакими силами не удастся произвести хорошее впечатление. Не стоит и пытаться. Да провались такая работа! Кому нужны эти отвратительные избалованные отпрыски!

Гневно распахнув дверь, мисс Баркли, цокая каблуками по черно-белым мраморным плиткам пола, опять направилась в холл.

— Продолжайте, — мрачно сказала она, взглянув на двух братцев, усиленно орудующих тряпками у порога. — Кстати, где ваш отец?

Близнецы преисполнились такого ужаса, что ее гнев слегка поутих. Один из них, кажется Тони, показал, куда надо идти.

— Он вон там, в библиотеке… только не рассказывайте ему, ладно?

— Так и быть, объясню, что меня только что уволили с кондитерской фабрики за неаккуратность, — ледяным голосом ответила Маргарет и, подойдя к тяжелой двери красного дерева, на которую ей указал Тони, коротко постучала и переступила порог.

Хозяин роскошного кабинета сначала никак не отреагировал на ее появление. Маргарет кашлянула, и тогда, поглощенный телефонной беседой, не поворачиваясь, он вскинул руку, жестом давая понять, чтобы подождали минутку.

— Так не пойдет… нет, Чарльз. Должно получиться куда лучше.

Маргарет вздохнула, вышла и стала разглядывать в приоткрытую дверь отца малолетних бандитов. Во всяком случае, она предположила, что имеет дело именно с ним.

Он сидел спиной к ней в большом вращающемся кресле, положив ноги на край внушительного стола и придерживая плечом телефонную трубку. Слышно было, что деловой разговор не доставляет ему особого удовольствия. Так что Маргарет решила не мешать и терпеливо дождаться его окончания. Для того немногого, что ей предстояло сообщить ему, времени хватит.

Маргарет попыталась представить, как этот человек выглядит анфас. Под данным углом зрения сделать это было непросто, почти весь он был скрыт высокой спинкой кожаного кресла, но Маргарет сразу же определила, что хозяин кабинета — мужчина высокий и крупный. Густые блестящие каштановые завитки, обрамлявшие высокий лоб, устраняли всякие сомнения, на кого похожи шустрые дети.

Сколько ему лет? Тридцать или тридцать пять прикинула она. Где-то в этих пределах. Не старше. У него был низкий, уверенный настойчивый голос человека, который знает, что ему надо, и умеет этого добиваться. Цвет глаз? Пожалуй, голубой, решила она. Холодный голубой цвет, соответствующий командному тону голоса, в котором к тому же слышится легкое раздражение. Можно предположить, что в свое время у него был сломан нос — наверно, когда он пытался одержать верх над каким-то нахальным одноклассником, не признававшим его старшинства. Губы у него, скорее, твердые и решительно сжатые. Улыбается он нечасто, но не лишен чувства юмора.

Маргарет сама удивилась, как всего лишь из нескольких фраз суховатого диалога, отрывок которого довелось подслушать, ей удалось выстроить столь точный портрет. Сейчас она не смогла бы наделить этого мистера и каплей юмора. Но он чувствовался в том самом объявлении, благодаря которому ей теперь приходится терять здесь время. Предыдущим вечером один из братьев показал его Маргарет в журнале «Фамили».