— Он упоминал мне об этой истории.

— С Форбсом вы давно знакомы? — посчитал нелишним уточнить консульский служащий.

— Пока лишь по переписке. Я собираюсь с женой и сыном совершить путешествие в Мехико, и покойный губернатор Калифорнии генерал Хосе Фигероа рекомендовал мне по прибытии в Сан-Блаз связаться либо с Форбсом, либо с консулом Барроном.

Сориентировавшись в ситуации, де Агуира с любезным видом предложил:

— В таком случае, господин Врангель, будет, может быть, лучше, если до получения ответа от Форбса вы вместе с семейством поживете в сан-блазском доме консула Баррона. Поверьте, господин консул рассердится на меня, если узнает, что я не позаботился о вас должным образом. В его доме, кроме двух слуг, никого нет, и господин консул всегда предоставляет его для временного жилья важным визитерам в наш городок.

Приняв приглашение, Врангель подумал, что не зря он обмолвился во время беседы, что возвращается домой после завершения службы на посту главного правителя российских колоний в Америке.

— Я же тем временем, — демонстрируя предельную исполнительность, сладко верещал де Агуира, — постараюсь как можно быстрее оформить паспорт для вашей поездки в Тепик.

Слава Господу, мысленно возблагодарил судьбу Врангель, есть еще на свете порядочные люди!

Пребывание в уютном доме Эустакио Баррона в отсутствие самого хозяина, находившегося в Тепике, оказалось недолгим. Через сутки вместе с врученным ему мексиканским паспортом Врангель получил и письмо от Форбса с приглашением приехать в Тепик. В тот же конверт было вложено адресованное Хуану де Агуира предписание консула Баррона оказать русским гостям всевозможное содействие в их поездке от Сан-Блаза в Тепик, лежащий в двух днях пути от порта.

Вновь наступила пора прощания с соотечественниками. Вечером накануне отбытия из Сан-Блаза Врангель женой и сыном последний раз поднялись на бот «Ситхи» и пожелали капитану Митькову и другим офицерам матросам шлюпа счастливого возвращения в Ново-Архангельск. По пути туда корабль должен был зайти мексиканский порт Гваймас, где, как подсказали Врангелю англичане, можно недорого закупить зерно.

Перед отправлением в путь Врангель пребывал в приподнятом состоянии духа. Наконец-то поездка обретает вполне реальные черты, несмотря на все непредвиденные препятствия. Он будет первым, насколько ему известно, российским путешественником через всю Мексику, с ее тихоокеанского побережья до атлантического. Даже если не удастся добиться от правительства республики территориальных уступок в Калифорнии, в коих заинтересована Российско-Американская компания, его отчет о поездке и о местной политической ситуации будет весьма полезен при решении вопроса о признании Мексиканской Республики Россией и установлении ней дипломатических отношений.

Поскольку днем пекло немилосердно, выехали пораньше, еще до восхода солнца. Караван из семи лошадей возглавлял рекомендованный Хуаном де Агуира коренастый и усатый, как большинство мексиканцев, проводник лет около сорока, дон Хесус, служивший раньше таможенным чиновником. Выглядевший весьма представительно, с длинной шпагой, нацепленной на широкий кожаный пояс, и с огромными шпорами на сапогах, он собирался сопровождать путников до самого Мехико, где у него, как пояснил дон Хесус, проживала родня.

Шествие замыкали несколько вьючных мулов под опекой двух босоногих погонщиков.

Со скалистой возвышенности, на которой был построен портовый город, дорога спускалась в болотистую равнину, окаймленную пальмовыми и тростниковыми рощами. Первый привал устроили в небольшой деревушке, позавтракали предложенными хозяйкой бобами и маисовыми лепешками. А дальше потянулась местность, уже носившая следы людской деятельности, с маисовыми полями и сахарными плантациями.

На ночлег остановились в небольшом ранчо отнюдь не старой вдовы доньи Мануэлы. Договариваясь с ней об ужине, Врангель был изумлен запрошенными ценами: за полдюжины лепешек и тарелку бобов — один пиастр, столько же и одна курица. А ежели угодно яичницу так еще полпиастра. Рассчитываясь, он как бы мимоходом сказал:

— Ни в Монтерее, ни в Сан-Блазе такой дороговизны мы не встречали.

— Так и жили бы там! Что вас сюда-то несет? — грубо ответила хозяйка.

— А нельзя ли, сеньора, молока или маслица для ребенка?

— Да где ж я вам возьму? — столь же сварливо реагировала на просьбу донья Мануэла. — Зима, засуха, для скота бескормица. Какое уж там молоко!

Постоялый двор представлял из себя обычный сарай без стола и стульев. В его глиняных стенах темнели дыры, вполне пригодные для свободного хождения туда и обратно и собак, и куриц, и даже свиней. Но утомленные дневной жарой и дорогой путники не стали роптать и едва прилегли, как их сморил крепкий сон.

И вновь на следующее утро солнце застало их уже в дороге, а она вела все выше и выше. Где-то там, в горах, расположен Тепик. Ехавший впереди дон Хесус монотонно напевал заунывную песню, а когда очарованный мелодией жеребец несколько сбавлял шаг, проводник взбадривал его легкими ударами шпор. На поворотах тропы, где видимость была ограничена, он брался за рукоять шпаги, как бы намекая жестом, что в случае чего готов дать отпор. Но пока, по его же собственным словам, бояться было особо нечего.

— Здесь, дон Фердинанд, — обратившись к Врангелю, сказал проводник утром, когда седлали лошадей, — места еще безопасные. А за Тепиком, до Гвадалахары и дальше, не редкость повстречать разбойников.

Солнце на открытом, безлесном пространстве мучило все сильнее, воздух становился суше, и лишь в окруженных садами придорожных селениях можно было найти спасительную тень. С жильем граничили плантации магея, растения, родственного алоэ, из сока коего местные жители гнали водку и более слабые напитки.

Не доезжая нескольких лиг до Тепика, дон Хесус умчался вперед, чтобы предупредить консульских работников о приближении каравана.

Малыш Вилли, сидевший на одной лошади вместе с отцом, начал клевать носом, и, заглянув через его плечо, Врангель увидел, что глаза сына закрыты: сморенный жарой, малыш засыпал.

Дон Хесус вернулся часа через полтора с приветом от консула Баррона и его приглашением следовать прямо к нему домой. И вот въехали в городок, построенный у подножия горы Сан-Хуан, с ровными рядами побеленных, преимущественно двухэтажных домов, с внутренними дворами, патио, окруженными глухими стенами, над которыми поднимались купы деревьев.

Почти безлюдными в этот полуденный час улицами проследовали к просторному дому консула, где были радушно встречены самим Эустакио Барроном, грузным мужчиной лет под пятьдесят с уже седеющими волосами, и заместителем консула Александром Форбсом, суховатым, сдержанным в эмоциях англичанином.

Хозяин провел спешившихся путников через благоухавший ароматами цветов двор в роскошно обставленные апартаменты и познакомил с супругой, испанкой, как и муж, и двумя дочерьми, тринадцати и пятнадцати лет, Долорес и Мануэлой. Деловую беседу было решено отложить на послеобеденное время, сиесту.

Утомленная с дороги баронесса Врангель удалилась с сыном отдохнуть в отведенные им покои. А Фердинанд Петрович принял приглашение Эустакио Баррона обсудить дела на открытой террасе верхнего этажа дома под скрывавшим от солнца навесом. Расположились в плетеных креслах. Слуга принес и поставил на стол напитки.

Разговор шел в основном по-испански. Временами, когда Врангель испытывал затруднения в подборе необходимых слов, он переходил на английский, которым Баррон владел достаточно хорошо.

Изложив историю своей переписки с покойным калифорнийским губернатором, высказавшим пожелание о признании Мексиканской Республики Россией, Врангель подчеркнул, что в Петербурге благосклонно отнеслись к его предложению поехать в Мексику и провести переговоры на сей счет. В правительстве, правда, решили, что не стоит придавать его миссии официальный статус и будет лучше, если он выступит как представитель торговой Российско-Американской компании. Тем более что компания имеет в Калифорнии давнюю оседлость, селение Росс, и заинтересована развивать взаимовыгодные отношения с соседями, то есть калифорнийскими властями Мексиканской Республики. Увы, безвременная кончина Хосе Фигероа несколько спутала первоначальные планы, почему он и вынужден теперь обращаться за содействием в получении паспорта для путешествия по стране.