— Пожалуй. Если любишь такие дома, — отозвалась Фелисити. — Хотя все это немного старомодно. Тут есть бассейн?

— Нет, — отрезала Делия. Фелисити, вероятно, думает, что «вилла» означает «дом с бассейном». — Здесь есть пляж, если хочешь поплавать.

— Чтобы вылезать из моря вот таким пугалом? Делия, ты хоть представляешь, как выглядят твои волосы? Славный купальник, — прибавила она, когда у Делии распахнулся халат. — Можно мне им попользоваться? У меня с собой только белый, а это безнадежно, пока не загоришь.

— Нет, нельзя! — Воэн знала, что если позволить Фелисити наложить лапы на какую-нибудь приглянувшуюся ей часть гардероба, то назад ее уже не получишь. — Нанеси искусственный загар, если боишься выглядеть белой.

Белая кожа. Ее белая кожа рядом с темной кожей Тео… Возлюбленный был так смугл, да еще с темной порослью на груди, что она любила называть его цыганом.

Ему это никогда не нравилось.

— Только не цыган. Думаю, могу уверенно проследить свою родословную на много веков, до самого Завоевателя, и уверяю тебя, там нет цыганской крови. Смуглой кожей я обязан прапрабабке-испанке. Во мне одна шестнадцатая испанской крови, но там тоже нет цыган.

— А мне понравилась бы цыганская кровь, — пожала плечами Делия. — Дико и романтично.

— Я могу быть таким и без цыганской крови, — ответил он, стискивая ее в объятиях и привлекая к себе.

Воспоминание, такое яркое и мучительное, жгло, как все воспоминания Делии о своей исступленной любви.

Она-то надеялась, что здесь, в необычной среде «Виллы Данте», уже оправляется от нее, забывает о Тео. Думала, что боль притупилась, — в какой-то момент так и было, — однако сейчас, в его присутствии, стало ясно, что ничего не изменилось. В Лондоне, когда время и мысли поглощала работа, Воэн тоже твердила себе, что чувства угасли, что со временем мучительная память о былой любви и жгучая боль расставания вовсе сойдут на нет.

Человек вырастает из былых увлечений — все так говорят.

— Господи, — заметила как-то раз Джессика, — нет ничего ужаснее, чем случайно столкнуться с человеком, в которого была влюблена лет пять назад, и недоумевать, что же ты в нем находила.

Похоже, Бенедетта обрадовалась новым гостям. Она с одобрением смотрела на дорогие кожаные чемоданы и с восхищением — на очаровательное лицо Фелисити.

— La bella signora, [36]— улыбнулась она Делии. Потом сказала что-то Люциусу.

— Она считает, что bella signora и красивый джентльмен должны получить комнату, в которой спите вы. Там такая удобная кровать, очень подходящая для супружеской пары.

— Пусть даже не мечтает! — отрезала певица. — В доме есть и другие комнаты на двоих.

Она уступила бы Тео комнату, кровать, балкон, вид из окна — все, что угодно, — но будь она проклята, если позволит Фелисити предаваться с ним чувственным наслаждениям на кровати, которую уже привыкла считать своей.

— Я хочу сказать, что переезд будет стоить мне массы неудобств. Гораздо быстрее и удобнее разместить их где-то еще. Да они и не останутся здесь надолго. — «Очень надеюсь», — прибавила Воэн про себя. Устраивают демонстрацию, изображают счастливую пару. Но все это лишь спектакль. Просто брак по расчету, подобный браку ее родителей, основанный на деньгах и честолюбии, а не на глубокой и долговременной привязанности, не говоря уже о любви.

Делия спустилась в гостиную раньше обычного, желая проглотить крепкий коктейль, прежде чем вновь встретиться с Тео и Фелисити. Она хмурилась. Если бы только можно было поговорить с Рэдли наедине, если бы только можно было ему дать знать, что ее чувства не изменились.

Марджори вручила ей напиток.

— Я сделала вам покрепче. Мне кажется, не повредит немного подкрепиться. Какая девушка ваша сестра! Зачем они приехали? Это что, визит вежливости? Ваш Тео не производит впечатления человека, который что-либо делает без причины.

— Не знаю, — несколько растерялась Делия. Она так была изумлена, увидев их здесь, так поражена появлением зятя, так полна давней неприязнью к сестре, что даже не подумала о причине их визита. — Коль скоро об этом зашла речь, откуда они вообще узнали, что я здесь?

— Вы же наверняка оставили адрес, по которому пересылать корреспонденцию.

— Нет, не оставляла. Единственный человек, который знал, где я, — мистер Уинторп.

— А чем ваш зять зарабатывает на жизнь?

— О, он юрист, адвокат. Вы же не думаете…

— Все адвокаты — одна шайка-лейка. Какого рода адвокат? Не по уголовному праву, это точно. Я знаю всех лондонских уголовных адвокатов — не лично, разумеется. Профессиональный интерес, — прибавила она, видя в глазах Делии вопрос. — Преступления, детективные романы. Я проводила немало времени в судах. Очень полезно для сюжета попасть на хороший судебный процесс.

— Нет, Тео этим не занимается. Он имеет дело с деньгами: налоги, кредиты — все в таком духе.

— Судлорд-канцлера, — понимающе кивнула Марджори. — Там, где большие деньги.

— Тео любит деньги. — Алкоголь уже ударил Воэн в голову. — Они с Джессикой происходят из очень старинного, но разорившегося рода, и он поставил целью восстановить семейное состояние. Я же говорю, за этим он и женился на Фелисити. Ради ее денег.

— В самом деле? — вскинула брови Марджори.

В гостиную вошел Люциус, и Делия заметила — той частью своего сознания, которая не была поглощена ожиданием Тео, — что одет он очень стильно.

— Я не видела на вас раньше этого костюма.

— Специальное предложение от местного шифоньера. Добавляет ощущение эпохи, которое хорошо согласуется с этим домом, вы не находите? Естественно, фасон, безнадежно устарел, покрой пиджака не тот, лацканы не комильфо. Ваша сестра назовет меня старомодным.

— Он вам идет, — кивнула писательница. — В нем есть элегантность, которой недостает современным костюмам.

— Мне тоже так показалось. Налейте мне вашего фирменного напитка, Марджори. Остальные еще не спустились?

— Джессика рисует себе лицо. Она говорит, что в присутствии Фелисити всегда чувствует себя убогой провинциалкой, поэтому решила нанести боевую раскраску. Про Джорджа ничего не знаю.

— Джордж здесь, — раздался его голос от двери. — Идеальный день, вы сказали? Не думаю, что он заканчивается так уж идеально.

— Во всяком случае, не для Делии, — заметила Свифт. — Я еще не видела, чтобы человек так мало обрадовался встрече с родственниками.

— Вовсе нет. Я очень рада.

Рада видеть Тео, добавила она про себя. Но так ли это на самом деле? Подходит ли тут слово «рада»? Почему, ну почему он производит на нее такое действие? «Потому что ты все еще в него влюблена», — ответила певица себе.

Обед давно закончился. Фелисити, вовсю зевая, объявила, что идет спать, и велела Тео долго не засиживаться. Улыбнувшись остальным присутствующим — причем улыбка эта была теплой только по отношению к Люциусу, — покинула комнату, оставляя в воздухе шлейф дорогих духов. Джордж попрощался, а Марджори ворчливо объявила, что пойдет немного поработать. Ей-де нужно занести кое-что на бумагу.

«Идите спать, идите спать», — молча внушала Делия Джессике и Люциусу. Но вместо этого Мелдон подошла к граммофону, а Уайлд присоединился к ней.

У Воэн появился шанс. Тео подошел к ней, сел рядом и, открыв портсигар, предложил сигарету. Свояченица покачала головой.

— Я забыл, что ты не любишь этот сорт.

— Пойдем посмотрим фонтаны, пока еще светит луна. Они в ночи выглядят потрясающе.

Рэдли бросил взгляд в сторону рояля, где Джессика и Люциус смеялись какой-то шутке.

— Почему бы и нет? — Он поднялся.

— Сюда, — подсказала Делия, стремясь поскорее увести его из комнаты, пока другие не заметили, что они уходят вместе.

От ее внимания укрылся и тревожный взгляд, каким Люциус проводил парочку до двери, и легкое пожатие плеч Джессики при виде происходящего.

Ночь была теплая, благоуханная, слабый ветерок шевелил листву. Огонек сигареты Тео поблескивал в темноте.