После очередной бессонной ночи страха, когда в ушах стоял свист, грохот от разрывов бомб, она приняла решение. Как и в случае со всеми страхами, самое лучшее, что можно сделать, — это посмотреть им в лицо. Вместо того чтобы корчиться от ужаса у себя в комнате, лучше она будет выходить туда, где пламя и взрывы, а если ее убьют — что ж, значит, так тому и быть. Писательница пошла в районное отделение противовоздушной обороны. Но когда там выяснилось, что она умеет водить машину — Марджори с пятнадцати лет водила старенький отцовский фургон, — ее записали в транспортную службу и отправили обучаться работе на санитарном транспорте.

— Динамит, — смиренно повторила Делия. Как же любит этот человек покрасоваться — его так и тянет произвести драматический эффект. Потом она рассмеялась. — Вы хотите сказать, что мы понапрасну столько времени орудовали киркой и лопатой, тогда как простой взрыв мог бы сделать эту работу за несколько секунд? Вам не кажется, что это возвращает нас в исходную точку?

— Всегда существует не один, а два и больше способов справиться с работой, — ответил Люциус. — Один медленный, другой быстрый… В данный момент быстрый выглядит более подходящим.

— Только есть одна проблема, — подал реплику Джордж.

— Да, — подхватила Джессика. — Где в итальянской глубинке найти динамит? И если бы даже он нашелся, кто вам его даст?

— О, могущественный доллар все уладит. А динамит должен быть. Тут неподалеку есть каменоломни.

— Вы сумасшедший, — покачала головой Делия. — Вы и впрямь собираетесь это сделать.

Физик снял очки и стал протирать носовым платком.

— Откуда вы знаете, как обращаться с динамитом? — спросил он Люциуса. — С войны?

— Да, приходилось кое-что взрывать. Именно этим мы там и занимались, если помните.

— Я помню это слишком хорошо. — В глазах Джорджа промелькнула печаль. — Правда, с тех пор прошло некоторое время.

— Такое не забывается. Я начинал военную службу подрывником. Наша нынешняя работа по сравнению с той проще пареной репы, если, конечно, знаешь, куда заложить заряд и в каком количестве, — а я знаю.

Выражение сомнения на лице Хельзингера исчезло, сменившись азартом, какой бывает на лице маленького мальчика, ожидающего чего-то интересного.

— Могу оказать вам помощь. Предлагаю подняться наверх и произвести некоторые расчеты.

Воэн почти засыпала, усталая после кухонных трудов: она вызвалась готовить в отсутствие Бенедетты и с Джессикой в качестве поваренка спроворила обед, которым гордилась.

— Если потеряете голос, — похвалила ее Марджори, — сможете зарабатывать на хлеб написанием кулинарных книг.

Эти небрежно брошенные слова, задуманные как комплимент, Делию почему-то совсем не порадовали. Свифт, мгновенно улавливающая настроения других людей, покраснела, а певица ограничилась лишь вскользь брошенной репликой, не желая, чтобы другие увидели, как чувствительна она к этой теме.

Да ладно, Бог с ним, с ее голосом, что это за шум в коридоре? Джессика что-то взволнованно говорила кому-то. С кем это она разговаривает? Кажется, с Марджори. Воэн подумала, не крикнуть ли им, чтобы не шумели, но уж слишком хотелось спать. Вместо этого она перевернулась и накрыла голову подушкой.

На следующее утро выяснилось, о чем они болтали. Мелдон танцующей походкой спустилась к завтраку, помахивая в воздухе книгой издательства «Пингвин».

— Смотрите все! — возвестила она.

Делия с удивлением увидела реакцию Марджори — та сделалась красной как рак, — потом перевела взгляд на книгу, которую подруга совала ей под нос.

— Взгляните на портрет автора!

Джордж встал с места и обошел стол, чтобы увидеть, что показывает Джессика.

— Она Марджори Флетчер, автор детективов, — провозгласила Мелдон, переводя взгляд с фотографии на оригинал. — Флетчер — это псевдоним. Не могу понять, как я не узнала ее раньше. Просто подумала, что вы мне кого-то напоминаете, но, с другой стороны, множество людей на кого-то похожи, и я больше не думала об этом.

— Фотографии на книгах такие маленькие и непохожие, — проговорила Марджори. — А я тогда носила другую прическу. — Она могла бы еще добавить: и была много моложе, а также счастливее и успешнее. — Время накладывает свой отпечаток, — небрежно бросила Свифт вместо этого, стараясь придать инциденту несерьезный характер.

— У меня есть при себе одна из ваших книг, хотя мне не стоило беспокоиться, потому что их тут, в доме, целая куча.

Писательница удивленно смотрела на нее.

— Моих романов? Вот уж никогда бы не подумала… Мне казалось, Беатриче Маласпина была интеллектуалкой.

— Уйма интеллектуалов читают детективные и полицейские романы. Половина их написана университетскими профессорами. Под псевдонимами, конечно, чтобы не перепугать студентов и коллег и не навлечь дурную репутацию на священные храмы науки. О, впрочем, вы ведь не преподаватель, не так ли?

— Нет, — признала Марджори. — Я бросила школу в четырнадцать лет. Все мое образование имеет источником вечерние курсы.

— Писательница? — проговорил Джордж. — Но, моя дорогая Марджори, почему же вы нам не сказали?

— А в Штатах вы печатаетесь? — спросил Уайлд, крайне заинтересованный. — У меня есть тетка, которая пишет романы, но не детективные — все серьезные материи о человеческих взаимоотношениях в провинции, скучные до крайности. Уверен, что ваши не таковы. Я большой охотник до хорошей тайны.

— Только представить себе — вы писательница! — ошеломленно покачала головой Делия. — Но почему вы от нас утаили?

— Я знаю, что люди пишут книги, — покачала головой Джессика. — Но каким образом они справляются хотя бы с первой главой — это для меня загадка. В школе было мукой написать хотя бы страницу.

— Это потому что ваш ум лучше приспособлен к числам, — пояснил Джордж. — У меня есть друзья — авторы учебников, но, должен признаться, я никогда не был знаком с автором детективов.

Они все так радовались, проявляли такой интерес и восхищение! Свифт уже позабыла, как это бывает. Людей очаровывает всякий, кто опубликовался, и, конечно, женщина, которая пишет головоломки про убийства, имеет особый шарм. Некоторые моралисты, правда, считают, что тут есть внутреннее противоречие. Один провинциальный викарий однажды распекал ее за то, что она ради заработка эксплуатирует темы насилия.

— Хочется думать о женщине как о той, кто питает и пестует жизнь, а не разрушает ее. — Он издал сухой, неприятный смешок. — Пусть даже только пером.

— Быть может, некоторые из тех женщин, которые убили своих мужей, этого не сделали бы, если бы имели возможность расправится с ними на странице книги, — резко парировала она, чем заставила священника поджать губы и горестно покачать головой, как бы сокрушаясь глупостью и порочностью женщин.

Интересно, где он был во время войны? — подумала тогда Марджори. А его жена? Она явно не ковала победу, трудясь на военном заводе.

Кто-то должен был, в конце концов, затронуть и следующий вопрос.

Это сделала Джессика.

— Послушайте, я хотела спросить. Мне кажется, прошло уже порядочное время со времен вашей последней книги. Я все время выискиваю следующую, но не могу найти уже несколько лет.

— Пять, — сухо уточнила Свифт. — Последняя вышла пять лет назад.

— Черт, извините. Я не имела ничего…

— За последние шесть лет я не написала ни одной книги. Вот почему вы не можете найти следующей.

— Сейчас работаете над новой? — спросила Делия.

— Очень надеюсь, что так, — обрадовалась Джессика. — Про инспектора Зилса. Он мой самый любимый детектив.

Джордж, быстрее уловив дискомфорт ситуации, вмешался:

— Мне кажется, писатели не любят, когда их расспрашивают об их творчестве.

— Я действительно работаю над новой, — с вызовом ответила Марджори. — Просто не очень далеко с ней продвинулась.

Это не было явной ложью. Она и впрямь столько раз отстукивала на машинке слова «Глава первая», что уже сбилась со счета.