— Сколько еще прилетело вместе с тобой? — Голос был резким, требовательным. Мак-Кейд оглядел лица собравшихся, выискивая того, кто это сказал. Если не считать редких черных и коричневых лиц, все они были бледны, как личинки, что живут, скрываясь от света. Вся эта толпа была похожа на армию восставших из могил мертвецов. Наконец он нашел два уставившихся на него ярких глаза и понял, что это тот, кто задал вопрос. Лицо человека было запавшим и изможденным, а одежда скорее походила на лохмотья.
— Нисколько, — ответил Мак-Кейд. — Я прибыл один.
— Черт!
Человек отвернулся, и под гул голосов люди снова вернулись к своим делам.
— Мы-то надеялись, что вас будет много. Чем больше рабочих, тем легче выполнять установленное Торбом задание.
Этот голос раздался сзади и справа. Мак-Кейд повернулся и увидел сморщенную, как сушенная слива, физиономию и беззубую улыбку на ней. Яркие маленькие глаза смотрели на него с интересом.
— Здесь меня зовут Затычка.
Мак-Кейд взял протянутую руку и почувствовал твердое, словно стальное пожатие.
— Рад познакомиться, Затычка! Я — Сэм Лейн. — Охотник считал, что разумнее придерживаться того имени, под которым его взяли. — Долго ты на этом комке грязи?
Глаза Затычки чуть затуманились, когда он стал вспоминать. Наконец он ответил:
— Трудно сказать, Сэм. Нелегко сосчитать, но думаю, около двенадцати местных лет плюс-минус год или два.
Мак-Кейд кивнул:
— Тогда ты как раз тот, кто мне нужен. Я ищу, кто может растолковать мне все, что нужно, ну там, от кого держаться подальше, как избегать тяжелой работы, и все такое прочее.
— А тебя уже сажали.
Затычка даже не спросил, а скорее пришел к выводу.
— Раз или два, — соврал Мак-Кейд. — Но в такие места я еще не попадал!
Оглядевшись, он увидел, что несколько человек смотрят на него с подозрительным интересом. Всем им было чего-то да нужно от него. Это могли быть его башмаки, его тело или просто сам он как новый объект для издевательств. Во всех случаях любой, кто уже освоил местную науку выживания, видел в Мак-Кейде лишь нечто полезное для своего дальнейшего существования.
— Давай найдем местечко, где можно посидеть и поговорить, — предложил охотник.
Затычка ухмыльнулся:
— Что, они действуют тебе на нервы? Конечно, почему бы и нет! Но учти, я такой же, как остальные. Всем жить хочется, а то, чего хочешь ты, кое-чего стоит.
Мак-Кейд почувствовал, как коробка с сигарами вдавилась в спину. Боже, благослови Розу! Если распорядиться сигарами с умом, это здорово поможет.
— Ты глубоко прав, Затычка, и я обязательно заплачу! Как насчет следующей пайки?
Мак-Кейд не собирался сообщать кому-либо о своих сигарах до тех пор, пока не найдет укромное местечко и не спрячет их. Иначе его обворуют, едва он заснет. К тому же он был уверен, что один раз может запросто обойтись без той дряни, которой здесь кормят.
Затычка сделал вид, что обдумывает предложение Мак-Кейда, и наконец кивнул:
— Обычно я беру две пайки, но ты, похоже, наш человек, так что не стоит обдирать тебя!
Мак-Кейд улыбнулся:
— Спасибо, Затычка, я это ценю.
Видимо, он переплатил. Ничего страшного, немного доброжелательности ему не повредит.
— Не бери в голову, — великодушно сказал Затычка. — Пошли со мной! Я знаю местечко, где мы сможем поговорить так, чтобы эти стервятники на нас не пялились.
С этими словами невысокий человек пошел вперед; его слишком большие штаны свободно болтались вокруг мосластых ног, тогда как сами эти ноги двигались среди нагромождения камней с уверенностью, рожденной долгой практикой.
Проходя мимо сбившихся в группы людей, Мак-Кейд видел жесткие лица и костлявые тела, в которых оставались только жизненно необходимые соки. Это были выжившие. Те, кто прибыл сюда ни с чем и все еще жил, не потому, что надеялся на побег, а потому, что не умел сдаваться. Могло ли одно из этих лиц принадлежать принцу Александру? Хватило бы у него силы и ума, чтобы выжить в таком месте? Охотник попробовал было отыскать лицо, подходившее под описание с компьютера Джойо, но не смог. Пещера была велика, а здешняя жизнь меняет внешность любого. Поиски принца могут занять много времени.
Наконец центральная часть пещеры осталась далеко позади. Затычка провел Мак-Кейда вокруг каменной колонны и подошел к отверстию к стене. Здесь он влез в него и пропал из виду. Мак-Кейд последовал за ним и вскоре уже сидел на каменном выступе, который позволял видеть всю пещеру вдали, но был закрыт от посторонних взглядов низкой каменной стеной.
— Вот и пришли, — гордо произнес Затычка. — Дом, милый дом! Я его никому не показывал.
Мак-Кейд поверил ему. Сваленное в кучу тряпье в одном углу явно было постелью, а куча пакетов из-под еды и прочего мусора свидетельствовала о долгом использовании этого места.
— Спасибо, Затычка, я никому не покажу его, не спросив у тебя разрешения.
Тот одобрительно кивнул:
— Ладно, Сэм, договорились! Давай свои вопросы.
Когда Мак-Кейд начал задавать вопросы, а тот отвечать на них, стало ясно, что Затычка любит поговорить. К счастью, он умел это делать, ему было что сказать. За небольшими блестящими глазами скрывался могучий ум, сумевший обобщить двенадцать лет жизни и наблюдений в единое полезное знание. Поэтому, по мере рассказа Затычки, перед Мак-Кейдом последовательно разворачивалась картина жизни на планете червей.
Сама планета для поддержания этой жизни не делала практически ничего. Хотя на ней были зоны с климатом и почвой, благоприятными для земледелия, земные растения там не приживались из-за низкого содержания углекислого газа в атмосфере и нехватки необходимых минералов в почве. И хотя здесь были богатые залежи железной и прочих руд, все эти металлы добывались с меньшими затратами и ближе к центру Империи. Таким образом, единственное богатство планеты составляли каменные черви, из-за которых она получила свое название. Эти твари были похожи на огромные кожистые шланги серого цвета, футов тридцати в длину и шести в ширину. Насколько понял Мак-Кейд, всю свою жизнь они занимались тем, что прогрызали себе ходы в камне. Каждый из червей имел круглый рот, вооруженный тысячами режущих и перетирающих зубов. Прорезая камень, эти зубы совершали колебательные движения вокруг своей оси, делая по пол-оборота в каждую сторону. После этого из ротовых желез червя вытекала жидкость, близкая по составу к крепчайшей кислоте, и превращала перемолотый камень в вязкое желе, которое червь проглатывал. В процессе усвоения желе проходило через цепь из пяти желудков, каждый из которых растворял камень и извлекал из него необходимые червю минералы.
В силу этого каменную оболочку планеты прошивали невероятно запутанные ходы и лабиринты. По словам Затычки выходило, что когда черви не ели, они спаривались, — этой стороне их жизни последний явно завидовал. Результатом этих амурных встреч являлись кладки из двух-трех яиц, для которых самки выгрызали небольшие ниши. Потом наступала очередь самцов, они оплодотворяли свежеотложенные яйца и заливали гнездо полупереваренным камнем из своего желудка. В положенное время потомство разбивало скорлупу, прогрызало себе путь из гнезда, и весь цикл повторялся. Однако бывали случаи, когда кладка оставалась неоплодотворенной. Пролежав замурованными в течение многих лет, яйца претерпевали ряд физических и химических превращений, менявших их структуру и цвет, а также придававших им твердость камня. После надлежащей обработки в соответствующих химических составах они превращались в радужные драгоценные камни, среди которых не было двух одинаковых, но сердцевина каждого играла восхитительным огнем. Каждая такая драгоценность, хорошо обработанная, стоила не меньше, если не больше, миллиона кредитов. Это и были знаменитые Огненные Яйца, за которыми охотились богачи многих рас. Мак-Кейд слышал об этих камнях, но видеть их ему не доводилось.
Однако черви не так-то легко расставались со своим будущим потомством. Вначале яйца нужно было найти, а это означало необходимость углубиться в путаницу бесконечных тоннелей, где надежда уцелеть прямо зависела от счастливого случая, запаса кислорода и электроэнергии. Но гораздо страшнее, чем заблудиться в тоннелях или провалиться в колодцы при их пересечении, была встреча с самим червем. Похоже, что планета бедна кальцием, а червям необходимо некоторое количество этого элемента для поддержания жизненных процессов. Именно поэтому им так нравились изредка встречавшиеся здесь богатые кальцием известковые отложения, а также человеческие кости. Черви имели великолепно развитые органы, позволявшие им определять наличие кальция. Даже то количество элемента, что содержится в человеческом скелете, они улавливали на расстоянии в многие мили и мчались туда на всех парах.
