Охотнику все это казалось довольно странным, но, как заметила Мара, факты подтверждали ее убеждение о том, что Поллард использовал нефизические методы, чтобы послать весть своему начальству. А если так, то что же случилось с капсулой? Капсулы не обладали абсолютной надежностью, но подводили они крайне редко, так что это исчезновение было очень странным. Мак-Кейд почувствовал, как холодная рука сжимает ему сердце. А вдруг Клавдия ухитрилась перехватить эту чертову штуковину? Это было бы как раз в духе этой негодной стервы. Он поднял стакан и допил его. Повернувшись к остальным, охотник вытер рот тыльной стороной руки и постарался растянуть рот в улыбке.

— Пью за быструю и успешную поездку! — сказал он.

Воздух тускло освещенного двора, где кормили нуагов, был наполнен их нетерпеливым хрюканьем и вонью навоза. Тонны живого мяса расталкивали друг друга, стремясь добраться до брошенных в кормушку сочных кусков местного перекати-поля. Животные поменьше размером, в основном самцы, были оттеснены назад, а самки-вожаки заняли места в первых рядах. Длинные щупальца, похожие на розовых змей, выскальзывали из-под панцирей из толстенной серой кожи, хватали округлые, покрытые колючками растения и совали их в голодные пасти. Зрелище было не из приятных. Звуки, издаваемые этими животными, были ненамного приятнее — так подумалось Мак-Кейду, когда ближайшее к нему животное, хрюкая от наслаждения, схватило очередной куст. Помимо всего прочего, он узнал от Мары, что нуаги к тому же ленивы, упрямы и не слишком сообразительны. Про себя охотник решил, что из них вышли бы незаурядные адмиралы.

— Ну и зачем тогда их держать? — спросил он.

— Затем, — пояснила она, — что они большие и сильные и совершенно спокойно могут провести ночь среди самого свирепого урагана, в котором нам не продержаться и нескольких минут. Поэтому ничего лучше и не придумаешь для поездок в местных условиях.

— Неужели мы не можем воспользоваться каким-нибудь уютным гусеничным транспортером? — грустно вздохнул Мак-Кейд, живо представив себе машину, оборудованную небольшим, но вместительным баром, и удобными спальными местами.

— Дело в том, — терпеливо продолжала свои объяснения Мара, — что здешние бури имеют тенденцию поднимать транспортеры в воздух и нести их, словно перышки, а с нуагами такого не случается. Идем, я покажу тебе, в чем здесь причина.

Он последовал за ней на товарный двор, где грузили и разгружали караваны нуагов. Двор представлял собой огромную искусственную пещеру, служившую одновременно загоном и складом. В данный момент она была просто забита бесцельно бродившими нуагами. Все они беспрестанно и громко хрюкали, поэтому Маре приходилось прикладывать много усилий, чтобы быть услышанной.

— Ты только посмотри на их форму! — кричала она. Мак-Кейд поднял глаза и внимательнее оглядел животных.

Большинство нуагов было около тридцати футов в высоту и сорока в длину. Из-за гладкого обтекаемого панциря они походили на огромных жуков. Только у жуков есть головы, а у нуагов их не было. И вообще, если не считать нескольких узких дыхательных щелей, панцири животных были абсолютно гладкими.

— Ветер просто обтекает их, — прокричала Мара, — они могут идти даже в самые страшные бури!

Охотник согласно кивнул и пошел за ней в самый центр стада. Женщина прокладывала путь, ругаясь, пинаясь и даже отталкивая животных. К его крайнему удивлению, нуаги слушались Мару, хотя и неохотно, как если бы они выказывали свое уважение существу, не менее злобному и сильному, чем они сами. Пока она шла вперед, Мак-Кейд изо всех сил старался держаться подальше от щедро разбросанных и весьма внушительных куч навоза, а когда Мара наконец повернулась к нему, он скроил гримасу высшей степени отвращения. Женщина расхохоталась:

— На вид они просто безобразны, Сэм, но стоит тебе хоть раз попробовать добраться куда-нибудь без нуагов, и они сразу начинают смотреться гораздо симпатичнее. К тому же, — добавила она лекторским тоном, — это прямо-таки шедевры инженерного искусства эволюции. Посмотри хотя бы на их дыхательные щели! — Она указала на ближайшего нуага. — Каждая из них имеет клапан, который автоматически захлопывается, стоит в него ударить порыву ветра. В то же время щели с подветренной стороны панциря остаются открытыми, и животное дышит. Ловко, правда?

— Просто восхитительно! — согласился Мак-Кейд, уворачиваясь от струи газа, которую выпустило одно из отвратительных животных и которой хватило бы обогреть небольшой город.

Мара снова рассмеялась:

— Хорошо еще, что не курил. А теперь взгляни на это. Она постучала кулаком по боку ближайшего животного.

Нижний край его панциря загнулся вверх, открыв проход высотой примерно фута четыре.

— Прошу вас, — с легким поклоном произнесла Мара.

— Вы очень любезны! — сухо ответил охотник, залезая под поднятый панцирь. Она последовала за ним, и кожаное покрытие встало на свое место.

Мак-Кейд с удивлением обнаружил, что под панцирем светло и просторно. Свет шел от люминофорных пластин, как-то приклеенных к животу нуага. Но еще интереснее оказалась большая гондола, расположенная под средней частью туловища и укрытая густой шерстью животного. Гондола была сделана из легкого пластика и имела окна и дверь. Заглянув внутрь, охотник заметил удобные сиденья, ряд темных обзорных экранов и даже крохотный камбуз. Он простонал:

— Молчи, я сам догадаюсь! Нам придется ехать в этой штуковине!

Мара с притворным удивлением покачала головой:

— Великолепно! Тебе просто невозможно повесить лапшу на уши!

Мак-Кейд решил не обращать внимания на ее сарказм.

— Как эти зверюги видят? Там у них впереди я не заметил ничего похожего на глаза!

Мара кивнула:

— Правильно, там, где ты их искал, их нет. Пошли!

Он проследовал за ней к передней части животного и заметил, что головы как таковой у нуагов, собственно, и не было — просто небольшая выпуклость на фронтальной пластине панциря, и в ней главную роль играл рот. Сейчас два щупальца деловито запихивали в это розовое отверстие серый куст перекати-поля. Мара показала Мак-Кейду на единственный глаз, расположенный точно под ртом нуага, в центре его массивной груди. Глаз был красного цвета и, казалось, рассматривал охотника с откровенной враждебностью.

— В этом месте их глазам не страшны ни пыль, ни песок, — пояснила Мара.

Мак-Кейд перевел взгляд с этой злобной гляделки на красивые карие глаза Мары и констатировал:

— Но с этой, так сказать, точки зрения многого не увидишь!

Женщина отрицательно покачала головой.

— На самом деле это не так. Дело в том, что из-за частых бурь видимость здесь почти всегда нулевая. А во-вторых, у нуагов нет природных врагов, кроме человека, конечно. А поскольку для ориентировки они используют какие-то биологические рецепторы, принципы действия которых нам еще неизвестны, видеть им нужно только ближайшие несколько футов своего пути.

— Да, впечатляет, — вежливо заметил Мак-Кейд, осмысливая все увиденное и услышанное. — Сколько, ты говоришь, до Звонницы?

— Я еще не говорила, — улыбнувшись, ответила Мара, — но тебе будет приятно узнать, что это всего в ста милях.

Шесть часов спустя Мак-Кейд пытался не обращать внимания на раскачивание гондолы и убеждал себя, что сто миль — это не так уж много. Хоть ехать было и неудобно, его успокаивало то, что раз на смотровых экранах ничего нельзя разобрать, значит, снаружи еще хуже. Перед выездом из Кольца Мара установила на панцири нуагов светосильные телемониторы в герметичном исполнении. В начале путешествия они показывали однообразную картину продуваемых ветрами равнин. Сейчас даже такой пейзаж был бы приятен. Последние часы охотник вообще не мог разглядеть ничего, кроме мутной завесы пыли и песка.

Однако, даже не видя этого, Мак-Кейд знал, что вслед за его нуагом идет нуаг с Рико и Филом, а замыкает караван еще одно животное. При желании он мог бы даже вызвать друзей по рации. Хотя во время песчаных бурь установить дальнюю связь было невозможно, на небольших расстояниях рация работала безупречно. И все же он не поддался этому соблазну — может быть, они спят. Самой худшей стороной путешествия на нуагах было именно безделье.