— Ой, это какое море, Черное?

«Вот тупые!» — беззлобно подумала Нина и ответила:

— Средиземное.

Они поехали по набережной, вдоль шикарных белоснежных небоскребов. Восхищенные девушки вслух читали названия отелей: «Хилтон», «Шератон», повторяя их, как волшебные заклинания. Автобус свернул с набережной в глубь города, миновал фонтан, окруженный лавочками и столиками кафе, где под пестрыми зонтиками люди в темных очках потягивали напитки. Чем дальше они удалялись от набережной, тем менее город был похож на курортный. Они въехали в бедные кварталы с обшарпанными домами. Наконец автобус остановился около похожего на нашу пятиэтажку дома, и девушки вышли на не слишком чистый тротуар, по которому теплый ветер нес шуршащие обрывки пакетов.

Григорий уверенно, он явно уже бывал здесь, повел их во двор, где росло покрытое мелкими белыми цветами одинокое деревце.

— Здесь вы будете жить, а работать в ресторане, тут рядом, за углом.

По пыльной лестнице они поднялись на третий этаж, остановились перед массивной железной дверью, и Григорий дважды нажал на кнопку звонка. Дверь распахнулась, на пороге их встретила широкой улыбкой полная неряшливо одетая брюнетка средних лет, очень похожая на грузинку, приехавшую в Москву торговать на рынке. Она даже говорила с легким кавказским акцентом.

— Заходите, дорогие, заходите, располагайтесь, отдыхайте с дороги, сейчас кушать будем! — Она широко улыбалась золотозубым ртом. Ее мясистый подбородок украшала средних размеров бородавка с тремя черными волосками. При всем ее старании казаться радушной, приветствие прозвучало фальшиво. — Какие девушки все хорошие, ну, Гриша, молодец, настоящих красавиц привез!

— Да уж постарался! — таким же фальшивым тоном отвечал ей Григорий. — Девушки, знакомьтесь, это Эмма Борисовна, ваша хозяйка. Она вас будет кормить, с ней будете решать все вопросы.

— Можно звать меня просто тетя Эмма, — сладко улыбаясь, разрешила толстуха и повела девушек в их комнаты.

Девушки обескураженно переглядывались. Даже неприхотливая Нина и та испытала сильное разочарование. Обещанное комфортабельное жилье оказалось крошечными комнатушками, бедно обставленными. В каждой комнате едва помещалась двухэтажная кровать, а у противополжной стены стояли стол и два стула. К двери была прибита вешалка для одежды. Вот, пожалуй, и все, не считая встроенного шкафа, в котором болтались пустые вешалки. В этом неуютном жилище было как-то необычно — стены без обоев, покрытые светло-желтой штукатуркой, пол, выложенный мелкой плиткой. На кроватях тонкие шерстяные одеяла и плоские подушки. Единственное, что Нине понравилось, это большое, во всю стену, окно и белые жалюзи на нем.

Как-то само собой получилось, что ее соседкой по комнате оказалась Алла. Та небрежно бросила сумку на пол и плюхнулась на кровать. Нина же осторожно опустилась на стул около шаткого столика. Этот день оказался слишком длинным, она все никак не могла прийти в себя.

— Ну и как тебе все это? — спросила она Аллу усталым голосом.

— Нормально. А ты, я вижу, вся в растрепанных чувствах от разочарования.

— Ну да. Я, честно говоря, ждала большего.

— А я, между прочим, ни на что другое и не рассчитывала. Кто мы, собственно говоря, такие, чтобы надеяться на шикарный прием? Имени у нас нет, опыта ноль. Скажи спасибо, что кормежка бесплатная.

— А как тебе эта наша новоявленная тетушка? Жуть!

— Да брось ты, Нина, я уверена, с ней вполне можно поладить. Дай только время присмотреться. — Говоря все это, Алла в такт словам подпрыгивала на пружинном матрасе.

— Ты, я смотрю, вообще ни в чем проблем не видишь.

— А зачем мне лишние проблемы, там где без них вполне можно обойтись. Да ты только врубись, мы же почти в Африке, тут экзотика, пальмы, бананы, апельсины на улицах растут. В апреле уже жара, Средиземное море рядом! А ты все ноешь! Все же классно, новая жизнь начинается! — Алла вскочила. — Ты где спишь? Я хочу сверху, если ты не против.

Нине было все равно, где спать. Слова Аллы ее слегка взбодрили. Действительно, что это она выделывается? Все, что надо для нормальной жизни, было в их распоряжении — комната, кухня, душ, правда, один на всех, но и это можно было пережить.

— Девочки, обедать! — раздался зычный зов тети Эммы.

Девочки, проголодавшиеся с дороги, долго ждать себя не заставили. Они быстро собрались в общей комнате, которая была одновременно и кухней и столовой. Причем кухню от остального помещения отделяло что-то вроде барной стойки. Они расселись за длинным пластиковым столом, где перед каждой уже стояла тарелка. Посредине стола блестела огромная кастрюля, источавшая аромат чего-то очень вкусного. Но, конечно, поразило воображение девушек не это. На столе, радуя глаз северянок, красовались две вазы, до краев полные экзотических фруктов. Бананы, ананасы, манго, огромные яблоки, еще какие-то неизвестные в холодной Москве плоды, все это вызвало шепот восхищения.

Нина сразу повеселела. Если так будет каждый день, она готова мириться с чем угодно. Суп, так заманчиво пахнущий, оказался обычным борщом, обильно приправленным душистыми травками. Да и вся прочая еда была вполне обычной, не считая легкого налета южной экзотики. Нина ждала, что стол будет ломиться от незнакомых ей яств. Но незнакомой оказалась лишь странная светло-коричневая масса, которую хозяйка предлагала намазать на хлеб. Вкус у нее был странный, но довольно приятный.

— Что это такое? — Девушки с любопытством пробовали новое блюдо.

— Это хумус, национальная еда, ее делают из фисташек и оливок с особыми травами. Ешьте, девочки, это очень полезно для здоровья.

После обеда откуда-то из недр огромной квартиры возник Григорий и выдал деньги на карманные расходы. Каждая получила по сто шекелей, так называлась местная валюта. Пряча в кошелек мятые разноцветные бумажки с изображенными на них неизвестными ей людьми, Нина почувствовала себя значительно уверенней.

— Пойдем погуляем, — предложила она Алле.

Девушки предусмотрительно, на случай, если заблудятся, записали свой адрес и номер телефона. Хорошо, что названия улиц здесь указаны и по-английски тоже, иначе они просто не смогли бы их прочесть. Уже темнело, но на улицах стало еще оживленней, совсем по-курортному. Не без труда Нина с Аллой вышли на улицу, ведущую к морю. На набережной было очень людно. По-южному празднично одетые люди брели вдоль моря по чисто выметенным плитам, мимо висящих гроздьями фонарей. Они собирались небольшими группками, стоя или сидя на белых лавочках, и о чем-то громко беседовали, отчаянно жесткулируя.

Нине все здесь было интересно. Она наконец отключилась от своих проблем, оставшихся за много километров отсюда. Они ушли куда-то в прошлое. Теперь у нее начиналась совсем другая, веселая жизнь, в солнечной стране, жители которой громко говорят и бурно жестикулируют. Даже с Аллы слетела ее обычная маска невозмутимости. Она также с любопытством глазела по сторонам. Несмотря на то, что к вечеру похолодало, местная погода не шла ни в какое сравнение с московским сырым холодом — девушкам достаточно было накинуть по легкому свитеру на футболки.

— Давай куда-нибудь пойдем посидим, кофе выпьем, — предложила она Нине.

— Давай, заодно я опробую свой английский.

Нинин английский оказался довольно бойким. Улыбчивая молоденькая официантка принесла им по чашке тягучего, необыкновенно ароматного кофе. Сидя под ненужным уже зонтиком, они любовались бирюзовой морской гладью, прочерченной багровой полосой заката. Откуда-то до них доносились звуки медленной и задумчивой песни. Лицо Андрея, грустное, как эта незнакомая музыка, вновь возникло перед глазами Нины. Но только на этот раз она вглядывалась в его далекие черты уже спокойно, без боли.

«Что ж, — думал она, — судьба распорядилась так, что мы расстались. Может быть, мы и встретимся, а если нет, то будем благодарны друг другу за то, что с нами случилось. — У Нины вдруг замерло дыхание от внезапно пришедшей в голову мысли. — Я же перехитрила судьбу! Теперь не она будет мною вертеть, как ей хочется, а я сама стану хозяйкой своей жизни. Теперь у меня все будет хорошо. Да у меня уже все отлично — деньги в кармане, работа, вокруг пальмы, море. Алка права, надо ловить момент!» И Нина счастливо улыбнулась.