— Ну хорошо. Я, видимо, должен кое-что рассказать о себе. Нет! — Андрей дернул головой, словно отгоняя от себя неприятные воспоминания. — Я не хотел бы о себе говорить. Разве только то, что последнее время я жил как в коконе, защищая себя от внешнего мира. И только ты помогла мне, сама того не зная, освободиться от него. Мне тридцать четыре года, но я так и не понял, что такое любовь…

Нина, терпеливо слушавшая его сбивчивые слова, тут не выдержала и почти закричала:

— Ради Бога! Только не говори мне о любви! Мне двадцать шесть лет, а я, в отличие от тебя, поняла, что это такое. Любовь, мой милый, это когда кто-то залезает к тебе в желудок и изнутри поедает твои кишки! — Вот такие жуткие ассоциации возникали у Нины при воспоминании о ее любовниках.

— Что ты несешь?! От твоих слов волосы дыбом встают! — Андрей от возмущения стукнул чашкой с остатками кофе по столу. Темная лужица растеклась по пластиковой поверхности.

— А ты что, собрался признаться мне в любви?

— Да, если бы это слово не было так истаскано мной и теми, кто мне его говорил.

— Я бы тоже могла это сделать, если бы меня не тошнило от звуков, из которых это дурацкое слово состоит.

Неожиданно осознав смысл сказанного, они замолчали, уставившись друг на друга. Потом также молча закурили, а потом Анрей, видимо, чтобы разрядить обстановку, заявил:

— Тебе следует бросить курить!

— Это еще почему? — подхватила Нина.

— Потому что я вообще не люблю, когда женщина курит, а ты и так бледная, худая, зачем тебе еще табаком травиться!

— Подожди, подожди, не отвлекайся! Мы, кажется, говорили о любви, ты жил в коконе…

— Как ты все упрощаешь! Короче, только с тобой моя душа начала оттаивать, но я не хотел бы говорить о том, что ее заморозило. В моем прошлом было нечто, что определяет мое поведение сейчас, ну, ты понимаешь, о чем я говорю.

— О сексе, что ли?

— Ну, да, да! Я прошу тебя, не торопи меня. Просто секс сейчас для меня невозможен. И, пожалуйста, не спрашивай меня почему! Еще раз тебя прошу, принимай меня таким, какой я есть! Если ты, конечно, хочешь, чтобы наши отношения продолжались.

— Да, хочу! — не задумываясь ответила Нина. — Только как ты себе их представляешь?

— Это от тебя зависит.

— То есть?

— Ты хочешь, чтобы я по-прежнему жил у тебя, или тебе это будет трудно из-за того, что я не могу…

— Ты так говоришь, будто ты импотент!

— Нина, пожалуйста, прояви деликатность! Иногда ты меня просто удивляешь. Неужели для тебя так важен этот несчастный половой акт?

— Но мы же молоды, здоровы, зачем лишать себя того, что может быть так приятно! Я, видно, в твоих глазах выгляжу сексуальной маньячкой!

— Я этого не говорил. Но, насколько я знаю, у тебя было много мужчин.

— Ну и что? — Нина насторожилась.

— И с каждым ты спала. Только не подумай, что я тебя осуждаю, я о другом. О том, что тебя теперь тошнит от слова «любовь». Со мной произошло нечто похожее, только еще покруче.

«Но что же, что?» — терялась в догадках Нина.

Андрей продолжал:

— Так давай попробуем жить иначе, построить свои отношения не на зыбкой основе минутных удовольствий, а на другой. Может быть, так у нас что-нибудь получится? Ну, так ты хочешь, чтобы я остался у тебя? — В ожидании ответа Андрей напряженно всматривался в ее лицо.

Нина помолчала.

— Да, я хочу, чтобы ты у меня жил, несмотря ни на что. И я готова мириться со всеми твоими особенностями и, как ты выражаешься, не торопить тебя.

— А я, в свою очередь, готов всячески заботиться о тебе, потому что тебе это нужно, а мне это очень приятно.

«Видимо, это ему заменяет секс!» — подумала Нина, а вслух сказала:

— Прямо торжественное обещание получилось. Мы можем скрепить его невинным поцелуем?

— Можем! — Андрей улыбнулся и, привстав, притронулся губами к ее щеке.

Нина просто физически почувствовала исходящий от него страх.

«Да, плохо дело», — поняла она.

— Ну, хорошо. Сексом мы не занимаемся, а целоваться, обниматься с тобой можно или тоже нет? Вообще, расклад, конечно, дикий. Я первый раз в такой странной ситуации… — начала она.

Но Андрей резко прервал ее:

— Пожалуйста, давай больше не будем все это обсуждать! Я ненавижу ставить условия, но тут мне, видимо, придется. Для нашего же блага, иначе мы просто не сможем существовать вместе. Итак, во-первых, вся инициатива близости должна исходить от меня, и, во-вторых, ты не будешь лезть в мое прошлое и вести со мной разговоры о моих сексуальных проблемах.

— Договорились, — пожала плечами Нина, но в душе она, конечно, таила надежду, что ей удастся сломить сопротивление Андрея, просто теперь она будет действовать разумнее, не столь опрометчиво, как раньше.

Нина встала из-за стола, закончив этот разговор, чувствуя себя без сил, как после тяжелой физической работы.

Теперь Нина чувствовала себя стратегом, который должен, не теряя хладнокровия, рассчитать все ходы противника, победить его, если не напором, то хитростью.

Она мерила комнату шагами. Гордость боролась в ней с желанием заручиться чьей-нибудь поддержкой. Наконец Нина сдалась, она решила позвонить Ире.

«Невозможно в такой безумной ситуации действовать в одиночку. Мне необходимо с кем-нибудь посоветоваться, а Ирка все же моя подруга. К тому же она с ним спала. Было это давно, в ней уже все перегорело, надеюсь, ревновать она меня к нему не будет, а вместе мы что-нибудь придумаем. Все, звоню!» Нина подскочила к телефону и принялась решительно крутить диск. К счастью, Ирка оказалась дома. Сегодня лошади отдыхали от ее забот.

— Ирка, привет! — Нина терпеть не могла дежурные фразы и сразу перешла к делу. — У меня проблемы с Андреем! — Да? — В Иркином голосе зазвенел неподдельный интерес. — А что случилось, вы поругались?!

— Да нет, я же говорю — у нас проблемы. Я не хочу это обсуждать по телефону. Давай встретимся и поговорим.

— Он что, подслушивает? — Ирка инстинктивно понизила голос до шепота, хотя ее-то Андрей, которого, кстати, не было дома, уж точно слышать не мог.

— Брось, никто меня не подслушивает, просто это долгий разговор, и лучше, если мы встретимся и все обсудим, ну, скажем, где-нибудь в кафе.

— Ну ты хоть намекни, какого рода у вас проблемы! Я просто лопаюсь от любопытства. Неужели твой супермен в чем-нибудь прокололся?

— Тебе придется потерпеть. — Нина не могла отказать себе в удовольствии немного помучить подругу. — Давай лучше договоримся, где и когда.

Они решили встретиться в небольшом, уютном, а главное, дешевом кафе недалеко от Покровских ворот. Сгоравшая от любопытства Ирка примчалась первая.

Когда Нина вошла, та уже сидела за столиком, не сводя глаз с двери. Можно было подумать, что Ира явилась на свидание с любимым, которого не видела по меньшей мере год. Одета она была очень пестро, в отличие от Нины, как всегда, одетой в темное, как будто она носила по кому-то траур. Единственным ярким пятном в ее одежде был пестрый шерстяной шарф, которым она по случаю холодов закутала голову.

— Ну, что же ты так долго?! — Ирка даже привстала, ее так и распирало от желания поскорее все узнать.

— Подожди, давай хоть кофе возьмем! Да что ты так завелась? Успокойся, все живы, сейчас спокойно сядем, и я тебе расскажу. Скажи лучше, что тебе взять?

— А ты при деньгах?

— Да, мне Андрей дает, так сказать, на карманные расходы.

— Ну, значит, у вас не так уж все и плохо!

— А я и не говорила, что у нас все плохо.

Девушки подошли к стойке и заказали себе по чашке кофе и пирожные. Пока кофе варился, Ирка автоматически стреляла глазами в бармена, молодого мужчину с аристократической внешностью и курчавой шапкой рано поседевших волос.

«Какие нынче бармены импозантные пошли! — поразилась Нина. — Интересно, чем он занимается на досуге? Наверно, размышляет о бренности бытия или штудирует философские трактаты». Нина всегда думала о людях лучше, чем они того заслуживали.