Отказы толковать матерное ругательство. По новому бестолкованию матерное ругательство значит „эй ты!“: „(ЁБ) ТВОЮ/ ВАШУ МАТЬ 1 неценэ.указание на то, что говорящий пытается привлечь внимание адресата, используя в качестве средства для достижения этой цели оскорбление; эй ты/вы (там)! — функционирует как междометие или вводный оборот--“ — Завет. идиом ., с. 179 сл., причем „форма толкования и значительная часть элементов метаязыка напоминают“ в этом псевдонимном словаре его веселым будто бы редакторам „способ экспликации значений слов, принятый в московской семантической школе“ (с. xii). А по Сл. бран . того же года, с. 55, ёб твою мать— ругательство или просто восклицание, выражающее такие-то чувства, отрицательные или положительные, только и всего, зато дальше В. Мокиенко изложил реконструкцию Б. Успенского. Но и в этнолингвистическом описании матерщина мало что значит, см. О. Санникова в Слав. др. 1, с. 250—53. —То, что злоупотребление делает из матерного ругательства междометие, еще не причина для отказа глубоко его толковать; это как междометие боже мой!не дает повода к безбожию. Слова от их „твержения“ обессмысливаются, но на то и толкование, чтобы „у каждого смысла“ был, если вспомнить бахтинский завет, „свой праздник возрождения“ ( К методологии гуманитарных наук ).
К оборотам с Кузькойсм. В. Сергеев в РР, 1973, № 4, с. 153 сл» и И. Добродомов там же, 1990, № 1, с. 128 слл., — без заботы об усилительном смысле матери.Хрущев сказал Ричарду Никсону Мы вам еще покажем Кузькину мать!на Американской выставке в Москве, 1960; угроза была переведена дословно (по О. Гриневскому — Зв., 1996, № 2, с. 154).
К инакости матери. Как у матушки под крылышком/ за пазушкоюравнозначно как у Бога/ Христа за пазухой(ПРН, с. 101), при этом дурак — и бабин сынили матушкин сынок/ запазушники Божий человек.«Душа ты моя! маменька моя!» — говорит «в излиянии сердечном» председатель гражданской палаты Чичикову ( Мертвые души , 1.7, ср. «ты заврался, мамочка Иван Григорьевич» — 1.8 — к тому же председателю). Сказочная формула превращения ударился о (сырую) землю и оборотилсятем-то напоминает Антеево восставание с новой силой от матери Геи, так уже А. Афанасьев, Поэтич. воззрения 2, с. 678. В пословицах (родной) матерью, маткойили матушкойназываются земля и вода, Москва и Волга, своя хаткаи баня, ночь, печь и лень, рожь, (гречневая) каша и рогожка, (у)рядка«уговор» и правда. О посаженном в куль и брошенном в воду казаки сказали Пугачеву: «Пошел к матери по Яику», «Он пошел к своей матушке вниз по Яику» (Пушкин, оренбургские записи и История Пугачева , 3), ср. в Чевенгуре «сам от детонации обратно в мать полезешь!» Сюда же относятся возглас удивления мать! (Что, Галя, собралась? — Мать! Аяине знала. — СРНГ 18, с. 40) или мать честнáя!усиленное матёро благодарюили матёрое спасибо(там же, с. 26), ряд вопросов типа КотороеА всем А мать?и ответов на них в Стихе о Голубиной книге. «Вообще мать,строго говоря, в своем глубинном слое менее всего имя родства», заметил в скобках В. Топоров, Простр, текст (с. 236/465); этот глубинный слой подразумевает и матерщина. Есть еще заменитель маковку (твою)!или ёс твою маковицу!(СРНГ 17, с. 312, и Сл. бран ., с. 28), задевающий главное(: «голова»), которое для мифотворческого сознания — в начале, где мать.
Пословичные сравнения с матерью: Земля мать — подает клади Хлеб батюшка, водица(питьевая) матушка,есть и загадка Кто нам всем общая мать? — «Земля пахотная», сюда же поверье «Плевать на воду — всё равно что матери в глаза» и поговорка напился чернее матушки грязи— очень пьян; Москва всем городам матьили матушка Москваи Волга всем рекам матьили Волга-матушка; Своя хатка — родная маткаи Баня мать вторая /родная; Тёмна ночь вору родная мать. Тёмна ноченька — родная матушка, Ночь матка: всё гладко, Ночь матка: выспишься — всё гладкои Печь нам мать роднаяи Лень-матушка прежде нас родилась,а у Клычкова есть Эх, зима наша матушка зимская!( Князь мира , 4); Матушка-рожь кормит всех дураков сплошь, а пшеничка по выборуи Гречневая каша — матушка наша, а хлебец ржаной — отец наш родной. Мать наша — гречневая каша: не перцу чета, не прорвет живота, Щи да каша — мать наша, Каша — мать нашаи Рогожка рядная словно матушка рóдная; Рядка(т. е. уговор) — матка,в сказке: Ну, делать нечего — урядка. Урядка — матка,ср. Договорец — кормилец,и Хлеб-соль ешь, а правду-матку режь,сюда же Правда со дна моря выноситпри Материнская молитва со дна моря вынимает/достает(ПРН, с. 291, 810, 938, 793, 330, 346, 589, 400, 584,166, 854, 811-13,103,195 сл. и 387; Заг., 1929; СВРЯ, ст. Банить; Посл, заг.,с. 80; Р. послов, пог ., с. 214; Прикам ., с.40; Ск. Карел. Пом., 12).
Происхождение матерного ругательства. А реконструктор-мифотворец, обходя толкование, но твердо зная, что «в глубокой древности» всё было совсем наоборот (ср. Бахтин об «исторической инверсии» — Формы времени , 4), переворачивает плоско понятое сильнейшее оскорбление: «Я думаю, что первоначальный смысл известной „матерной“ фразы не имел в себе ничего оскорбительного для людей, не носил характера гнусной хвастливости.-- Я утверждаю, что гнусный и хвастливый смысл вложен в эту фразу феодальным дворянством в эпоху крепостного права.» — Горький, Беседа —и дальше о праве первой ночи! В богатой материалом работе Мифологич, аспект Борис Успенский тоже утверждает, что первоначально матерщина не имела оскорбительного смысла, в его реконструкции, похожей на мифологическую реконструкцию «от противного», матерное ругательство это бывшее языческое заклинание матери-земли для плодородия. И сейчас, говорит Успенский (1.2), мат обычно не воспринимается как оскорбление. Но ведь в полную силу матерятся те, кто пишет на себе Не забуду мать родную,кто клянется матерью, кто вскрикивает мама!;остальные более или менее пустословят. Матерная, усилительная формула в моем толковании не была языческим заклинанием земли, без благочестивых домыслов православных о ее происхождении она предполагает лишь почитание матери как начала- иного. Зато прямая, простая формула — она слышится гораздо реже матерной, но ср. ёбаныйили иди/пошел (ты) нá хуй— может быть даже не доисторической, а дочеловеческой древности: ёб тя--словесно соответствует подставлению и условному покрыванию у обезьян, означающему подчинение . А это подставление для не-соития, в знак покорности, сравнимо с подставлением шеи у хищников для не-убийства, тоже в знак покорности; см. К. Лоренц, Агрессия, 7.
К реконструкции вслед за толкованием. «Этимологии, основанные на значении» пока редки из-за того что этимолог под давлением лингвистики пользуется вместо толкования переводом; лингвистическая семантика это семантика перевода. Но «-можно представить себе, что подобно тому как этимолог заглядывает в некое пособие или в свою собственную память, где хранятся схемы фонетических соответствий, он некогда в будущем обратится к пособиям, где будут храниться сведения о схемах семантических импликаций и зависимостей.» — сказавший это в Этим. '91—'93 В. Топоров (с. 128, ср. о «словаре семантических переходов» О. Трубачев, «Молчать» и «таять» ) сам много сделал для такой этимологии будущего. «Для нее главное — не что и как есть (было) на самом деле, но истолкованиетого, что и как есть (было), ибо это последнее интересует человека больше, чем это „бытие на самом деле“, поскольку истолкование есть внесение смысла, осмысливание--» (там же, с. 131) — будто в ответ Проппу с его «Дело не в толковании, а в сведении к историческим причинам.» Толкование, пусть гадательное, необходимо, его не обойдешь при мысленном восстановлении того, что там было на самом деле, ведь мысль и смысл соотносятся с делом через (чужое) слово. Рассказ Акутагавы В чаще. Пример герменевтического подхода к сказкам — Толк. волш. ск . Бенгта Хольбека, не говоря уж о «глубинно-психологических» работах.
