Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A
Цицибан
Поручио Цицибан
Своjоj льуби на диван:
«Не брижи се ни стараj,
Дивно сам ти закопан
Меħ¸' планинам' стрмоглав —
Оħе силом сваки дан
Ил' ме оħе на mмегдан!» [503]
Цицибан
Передал Цицибан
Своей возлюбленной сообщение:
«Не беспокойся, не заботься,
Я прекрасно устроился
Между горами головой вниз —
Хотят меня силой каждый день
Или вызывают на поединок!»
Уморио кон¸а
Ударио Кури-бан
На звиждало, п…н град.
Уз бедем се наслони,
А бисаке прислони,
У град кон¸а угони.
ħера више, наниже,
Трчеħ' кон¸а умори,
Кон¸у силу саломи:
Трудан на двор изиħ¸е,
А дно граду не виħ¸е [504].
Уморил коня
Напал Хуи-бан
На свистульку, п…н город.
К стене прижался
И мешки прислонил,
В город коня вогнал.
Гонит выше, ниже,
В гонке коня уморил,
Коню силу надломил:
Усталый во двор вышел,
А край города не увидел.
Чобаница
Девоjка jе cвoje овце пасла,
Претерала преко париш мога,
Отерала у гopy jeбeнy,
Натерала на' ти моj на воду.
Док су овце пландовале,
Oдceклa je глоħ¸'ову батину,
Уловила поjеш овог зеца,
Па скувала покус' ову чорбу
И варила прогул' oвajaja [505].
Пастушка
Девушка своих овец пасла,
Перегнала через хребет моего,
Угнала в лес е…й,
Пригнала моего к воде.
Пока овцы отдыхали,
Отрезала, поглодай, этот прут,
Поймала, поешь, этого зайца
Да сготовила, попробуй, этот суп
И варила, проглоти, эти яйца.

Рассматривая формальные признаки фольклорных жанров текста-абсурда, нельзя обойти вниманием широко для них распространенный прием шифровки смысла, а именно, заумь (для фольклорных текстов — это бессмысленный набор непонятных, искаженных слов). Заумь функционирует в различных жанрах фольклорных текстов: в лечебных и любовных заговорах, апокрифических молитвах, загадках, детских считалках, эротических и обрядовых песнях. Заумная речь может оформляться как повторение групп звуков, содержащих фиксированные сочетания согласных или гласных, которые, варьируясь, проходят через весь текст [506]. Например, болгарский заговор от укуса змеи: «Сарандара, сарандара, марандара, марандара»; хорватский девичий заговор на любовь: «Ja djelsun, ja gebersun, ja batersun, ja divani deli olsun» [507], типичная южнославянская загадка, имеющая русские, белорусские, польские аналоги: Шило вило мотовило, испод неба проходило; влашки говорило, арбанаски заносило,соответственно в русском: Шитовило-мотовило по-немецки говорило, по-испански лепетало,с различными отгадками — Ласточка, Журавль, Пчела и т. д [508]Отметим также, что заумь часто характеризует речь мифологических персонажей в приводимых выше быличках: при встрече с ними рассказчик примечает не только чужеродный облик их одежды, костюма, но и замысловатую, бессмысленную, непонятную речь, основанную либо на передразнивании человека, либо на глоссалии (т. е. искаженном использовании слов другого языка). Заумь здесь — знак потустороннего мира.

3. Среди множества фольклорных текстов абсурдного характера, сознательно создаваемых носителями традиции с какой-либо целью, особо выделяются магические заклинания, которые проговариваются с целью магической защиты людей от вредоносного воздействия природных сил и мифических персонажей. В этих текстах могут применяться исключительно формальные приемы создания «бессмыслицы» (упомянутые выше заумь, глоссалия), однако не менее часто используется описание невозможной в реальности ситуации. Фольклорным сознанием выбирается такое событие, которое рушит, ломает традиционную в народном восприятии картину мира. Предполагается, что описание этого события через фольклорный текст способно изменить нежелательно складывающийся порядок вещей в природе. Поэтому такие тексты абсурдного характера проговариваются с целью предотвращения нежелательных происшествий в жизни села. Заклинания могут начинаться обращением к утопленникам и висельникам с просьбой отвести градоносную тучу в другое место. Затем следует своего рода упреждающее пояснение о том, что рассказ пойдет о «чуде» (иногда сообщение о «чуде» вставляется посреди текста), а далее следует перечисление ситуаций невозг можного — «чуда» («девочка семи лет родила семикилограммового ребенка»; «пеленками покрыла все поле» и т. д.). Например, текст из западной Сербии (Драгачево):

О, каже, таj-таj, каже,
Доjавило се чудо на чудо,
Дjевоjка седмакиньа у седам година
Диjете родила од седам кила.
Сво полье пеленама покрила,
Jaчи наш Жероньа, него ваш Бjелоньа'.
О, (имя утопленника),
Откликнулось чудо на чудо,
Девушка седьмая в семье в семь лет
Родила ребенка семи килограмм,
Все поле пеленками покрыла;
Сильнее наш Серый (вол), чем ваш Белый (вол) [509].

Или с более настойчивым призывом «повернуть волов (тучи)» и не пускать их в поле:

…седмакшьа у седам година
Диjете родила од седам кила
 Сво полье пеленама прекрила.
Десило се чудо веħе, него што jе.
Враги говеда у твojy планину,
Не дaj у нашу льетину.
…седьмая в семье девушка в семь лет
родила ребенка семи килограмм,
все поле пеленками покрыла.
Случилось чудо большее, чем существует.
Верни волов на свою гору,
Не пускай на наш урожай [510].
вернуться

503

Карациħ 1974, № 141.

вернуться

504

Там же, № 140.

вернуться

505

Там же, № 127.

вернуться

506

См. Левкиевская 1999.

вернуться

507

Там же: 280; см. также Krauss 1904.

вернуться

508

См. Sikimič 1996:158–162.

вернуться

509

Собственные записи, 1997 г.

вернуться

510

То же.

80
{"b":"156979","o":1}