Кресала калачевидные — все цельностальные, закаленные. Обращает внимание одно кресало, откованное из однородной высокоуглеродистой стали высокого качества.

Остальные 29 предметов исследованной коллекции представляют разные предметы бытового назначения: проколки, иглы, бритва, ладейные заклепки, шилья, наконечник стрелы, несколько фрагментов неопределенных изделий. Эта группа предметов откована преимущественно из кричного железа, — чистого или со следами неравномерной науглероженности. В нескольких случаях можно сказать, что предмет откован целиком из стали полутвердой или твердой. Феррит (кричное железо) имеет как обычную величину микротвердости (до 200 кг/мм ²), так и во многих случаях повышенную и весьма существенно (более 300 кг/мм ²).

Теперь перед нами встала задача определения наиболее характерных технологических особенностей шестовицкой коллекции кузнечных изделий. Как уже упоминалось, наиболее достоверную информацию дают хозяйственные ножи. Кроме того, следует учесть то обстоятельство, что трехслойная схема изготовления наиболее характерна для клинкового инструмента, поэтому удельный вес этой технологической схемы справедливо подсчитывать именно среди группы хозяйственных ножей.

Из 147 экземпляров откованными целиком из железа и стали, а также цельножелезными с цементированным лезвием оказалось 87 ножей, т. е. около 60 % всех изученных. Остальные 60 экземпляров ножей (40 %) откованы с применением конструктивной сварки железа со сталью в одном предмете, причем подавляющее большинство из них составляют трехслойные клинки, — 46 экземпляров (31 %).

Таким образом, превалируют в коллекции клинки, изготовленные в характерной для южнорусского кузнечного ремесла технологии.

Рассмотрение инструментов разного назначения и разных ремесел еще более подчеркнуло эту технологическую особенность: среди них со сварной технологией оказалось только 4 предмета (≈1 %), остальные 42 изделия (≈99 %) откованы целиком из железа или стали, или имеют цементированную рабочую часть.

Технология трехслойного пакета в шестовицких изделиях встречена только на клинках ножей и ножниц. Однообразна и рациональна технология изготовления топоров: все 8 структурно изученных имеют цементированные и термообработанные лезвия. Цементация широко применяется при изготовлении разнообразного инструментария: напильников, зубил, долот, серпов, ножниц.

Следовательно, начинает проявляться зависимость использования определенной технологической схемы изготовления для определенной категории кузнечных изделий.

Проследить какую-либо закономерность во встречаемости изделий с определенной технологией изготовления в разных частях памятника не удается.

На основании вышесказанного можно утверждать, что в технологии шестовицкого кузнечного ремесла выделяются две производственные традиции: одна соответствует технологическим традициям славянского населения Юго-Восточной Европы, другая, по всей видимости, технологическим традициям скандинавского населения Северной Европы.

Скандинавская производственная традиция выражается в активном использовании местными кузнецами сварных технологий и в особенности технологии трехслойного пакетирования. О привнесении извне этого технологического приема говорилось не раз, и подтверждением этого мнения могут служить результаты исследования кузнечных изделий из древнерусских городищ X–XI вв. в Лесостепном Побужье (. Вознесенская,2001. С. 122–127).

Как известно, южнее Киева стационарных поселений со скандинавским этническим компонентом нет. Южный районы Руси для скандинавских викингов служили лишь транзитным путем далее на юг — в Византию и Палестину.

Выяснилось, что технологическую характеристику кузнечной продукции этих городищ определяют, прежде всего, цельнометаллические конструкции, также использование цементации рабочей части изделия. Самое главное, не обнаружена технологическая схема трехслойного пакета, которая именно в это время (X–XI вв.) занимает ведущее положение в кузнечном ремесле тех поселений, где определяется наличие скандинавского этнического элемента.

Наиболее близким Шестовице по характеру археологическим памятником, который дает возможность сравнения аналитических данных по технике и технологии кузнечного ремесла, является Гнездово в Смоленском Поднепровье. Значительную коллекцию кузнечных изделий из Гнездова (190 предметов) исследовали Л.С. Розанова и Т.А. Пушкина ( Пушкина, Розанова,1992. С. 200–219; Розанова, Пушкина,2001. С. 77–82). Авторы пришли к заключению, что в производстве орудий труда и быта, оружия преобладает техника конструктивной сварки железа и стали в одном предмете, и наиболее употребительны технологические схемы трех- и пятислойного пакета и наварка стальных лезвий. Простые технологии фиксируются на изделиях, где применение сложной технологии на рабочей части не требуется. На основе комплексного технологического и технико-технологического изучения кузнечной продукции происходящих из курганных групп и поселений Гнездова, авторы выделяют две основные производственные традиции в обработке черного металла: славянскую и скандинавскую ( Розанова, Пушкина,2001. С. 79).

Итак, налицо явное сходство основных технологических характеристик кузнечной продукции Гнездова и Шестовиц. Из этого, несомненно, вытекает идентичная интерпретация аналитических данных: о наличии разных производственных традиций в кузнечном деле на этих поселениях. И все-таки различия между обеими коллекциями существуют, т. к. распределение технологических схем среди качественной продукции свидетельствуето том, что в шестовицких материалах более явственно выражена местная (славянская) производственная традиция, а в гнездовских — скандинавская. В шестовицкой коллекции скромнее представлена конструктивная сварка железа и стали (и трехслойный пакет, и наварка), зато ощутимее доля цельнометаллических и цементированных изделий. Если Л.С. Розанова и Т.А. Пушкина относят к кругу славянской кузнечной традиции около 40 % исследованных изделий, то в Шестовицах таковых оказалось около 60 %.

В заключение остановимся на одном частном моменте в наших рассуждениях. Исследователи гнездовской кузнечной продукции считают, что славянская производственная традиция в Гнездове проявляется не только в виде цельножелезных, цельностальных и цементированных предметов, но в использовании технологии стальных наварок (Розанова, Пушкина,2001.

С. 79). Действительно, в восточно-славянских памятниках VII–VIII вв. в единичных случаях встречаются кузнечные изделия, выполненные в технологии наварки стального лезвия на железную основу. Но даже в западнославянских землях наварные технологии никогда не господствовали в это время и даже немногим позже. Р. Плейнер в работе о кузнечном деле Великой Моравии приводит такие цифры: в исследованной им коллекции изделий VII–VIII вв. из территорий, которые потом стали ядром Великой Моравии, 22 % составили железные изделия, 35 % — цементированные, 34 % — с конструктивной наваркой железа и стали, а остальные откованы целиком из стали ( Pleiner, 1967. S. 138). Причем, этот достаточно высокий технологический уровень моравского кузнечного ремесла автор связывает с сильным влиянием из Поду-навья бьющих римских провинций, откуда славяне, как и авары черпали новые стимулы в развитии производства, восприняв античные ремесленные традиции ( Pleiner, 1967. S. 138).

Может быть не стоит связывать появление и развитие сварочных технологий и, в частности, схемы наварного стального лезвия в Восточной Европе именно со славянскими памятниками Средней Европы, как явствует из работы А.Е. Леонтьева и Л.С. Розановой ( Леонтьев, Розанова,2002. С. 52–54).

Если мы полагаем, что технология сварочных многослойных изделий привнесена в древнерусскую технику кузнечного дела извне и считаем ее скандинавской производственной традицией, то почему сварные технологии другого вида — разные виды стальных наварок — пришли на Русь другим путем? Как показывают металлографические исследования ножей из могильников позднего железного века в Дании (датские викинги), — в Северной Европе VI–X вв. кроме многослойных ножей известны все виды сварных и наварных лезвий ( Lyngstrom, 1995. S. 79–82).